Немца стал душить тайный смех.
— Об этом стоит подумать, мисс, — серьёзно сказал командир.
Если он, и правда, решит меня обезопасить таким образом, то просчитается. Я не овца, которую везут на выставку, а потому берегут, как зеницу ока, я такой же член экипажа, как он и бортинженер, и ко мне не нужен особый подход.
— Пожалуй, это единственная возможность доставить вас на Землю живой, — продолжал мистер Уэнрайт. — Вчера вы не предупредили меня о своём приходе в рубку.
— Я знала, что в коридоре никого нет, сэр, но я сознаю, что это была моя ошибка. Теперь я буду очень осторожна.
— Надеюсь, мисс.
После обеда я уединилась в каюте с книгой, а потом почувствовала знакомый мне зов, но не такой властный. Меня вновь обжёг ужас. Я подошла к двери и прислушалась. Кто-то был в коридоре, но вёл себя очень тихо. Случайное прикосновение к ручке пробудило во мне воспоминание о ледяных пальцах Серафимы Андреевны, и я отдёрнула руку. Сирена, морская корова, устрица, а точнее убийца, был здесь. Он охотился именно за мной и усердно ловил меня на неосторожном шаге. Сейчас он ждёт, что я выйду. Наверное, он уже изучил мои привычки и знает, что примерно в это время я выхожу из каюты. Вчера он видел, что мистер Гюнтер тоже зашёл к себе, и побоялся шума, поэтому я не чувствовала присутствия постороннего, а сегодня бортинженер захватил в рубку справочник и намерен позаниматься.
Первой моей мыслью было вызвать подкрепление, но потом я поняла, что знание моих привычек может погубить преступника, если правильно взяться за дело. Мне неважно, кем окажется мой убийца, пусть даже… нет, только не Иваном Сергеевичем! Но жалость и ложный патриотизм в этом деле неуместны. Если мне удастся живой долететь до Земли, в опасности окажутся другие люди. Смерть ему не грозит, а изолировать его от остальных необходимо.
Мне пришлось ждать полчаса, когда я поняла, что мой враг ушёл, и почти сразу же со стороны рубки послышались шаги. Командир неторопливо прошёл по коридору, дошёл, наверное, до столовой и вернулся. По-видимому, он тоже изучил мои привычки и удивлялся, почему я ещё не в рубке. Теперь я могла покинуть каюту, но важно было, сделав это, не спугнуть «устрицу», поэтому я прихватила с собой свёрнутый лист бумаги.
— Мистер Уэнрайт, это вы? — громко спросила я, выходя. — Я проверяла расчёты и обнаружила одну неточность.
— Пройдёмте в рубку, мисс, — предложил командир. — Там вы объясните мне, что за неточность в расчётах вы допустили и по какой причине.
Мы молча проследовали по коридору.
— Что случилось, мисс Павлова? — спросил мистер Уэнрайт.
Бортинженер повернулся к нам, изображая повышенное внимание.
— Я хотела спросить вас не о расчётах, сэр, — призналась я. — Они точны.
— Я это сразу понял, мисс, — спокойно согласился командир. — Вряд ли вы стали бы кричать о своих ошибках на весь корабль.
Интерес мистера Гюнтера к происходившему повысился ещё более.
— Сколько человек нужно для того, чтобы задержать убийцу? — напрямик спросила я.
— Пока он никого не убил, — возразил командир, — так что его нельзя назвать убийцей. И надеюсь, что не убьёт, потому что я запрещаю вам рискованные эксперименты.
— Для меня никакого риска не будет, сэр. Я только скажу, когда его можно схватить.
— Когда?
— Завтра примерно в это же время или на полчаса раньше.
— Где?
— У двери в мою каюту.
— Он опять приходил, мисс? — догадался бортинженер.
— Да, и наверняка придёт завтра, если вы его не спугнёте. Но надо предусмотреть, чтобы он не улизнул в пассажирский отсек.
Командир подумал.
— Я соглашусь при условии, что вы не будете выходить, мисс Павлова, — сказал он.
— Хорошо, сэр. Это не будет опасно?
— Нет, мисс.
У бортинженера явно руки чесались схватиться с человеком, который ещё не стал убийцей, но стремится им стать, а раз пролив кровь, потеряет всякую способность сдерживать звериные инстинкты.
— Надо тщательно подготовить операцию, — предложил он.
— Я этим займусь, — ответил командир.
Мистер Уэнрайт больше не заговаривал на эту тему, но я знала, что мне больше не о чем беспокоиться и остаётся лишь ждать завтра.
25 февраля
Вчера я закончила запись тем, что беспокоиться мне не нужно, а сегодня я поняла, что буду беспокоиться весь день, пока операция благополучно не завершится. Я боюсь за командира и бортинженера, которым предстоит обезвредить будущего преступника. Я не знаю, насколько опасен этот пока ещё человек и с каким ожесточением будет он защищаться. Но мне остаётся лишь ждать и в нужный момент нажать на кнопку вызова командира.
Утром в столовой я встретила мсье Рока, который вновь сопровождал мисс Тейлор. Мы поздоровались. Не знаю, какие чувства испытывал он, а я думала, что, возможно, именно его и схватят в назначенный час.
— Я с вами не буду прощаться, мадемуазель, — двусмысленно произнёс он и увёл свою даму.
Я проводила его глазами.
— Мисс Павлова, — обратился ко мне командир, — если известное лицо придёт к рубке, то вызывайте меня, и мы его поймаем на несколько часов раньше.
— Есть, сэр.
Думала ли я когда-нибудь, что буду участвовать в захвате преступника, выступая в качестве приманки?
Известное лицо, а точнее неизвестный нам человек, не пришло к рубке, видимо, ещё вчера убедившись, что совершить это дело, которое не даёт ему покоя, здесь ему не удастся, а может, решив, что у моей каюты ему будет безопасней, потому что при неудаче ему легко отступить.
Время до обеда тянулось невыносимо медленно. Я готовила отчёт, где имелись все данные полёта и где среди прочих материалов было указание на мою теорию поворотов. Неужели когда-нибудь будет применяться и моя новая теория взлётов?
После обеда я ушла к себе, заперла дверь и стала ждать, читая книгу, но мыслями занятая происходящим снаружи, где царила тишина. Я знала, что время моего убийцы ещё не наступило, однако сосредоточиться на действии романа не могла, поминутно отрываясь от текста и прислушиваясь. Если он не придёт сегодня, значит, мы будем ждать его завтра, но он должен придти именно сегодня, иначе возникнет опасность, что он изберёт себе другую жертву и совершит дело, к которому стремится. Пророчества Серафимы Андреевны, вроде бы дающей понять, что мой конец близок, можно истолковывать по-разному. Я уже готовилась к смерти, когда услышала о двух мёртвых лицах. "Чёрная запись", пугающая меня, ещё не означает смерть, а если кто-то, но не человек, склонился над книгой, то это ещё не говорит, что он убийца. Настоящий убийца приходил вчера и придёт сегодня, обязан придти, потому что с его стороны будет бессовестно не придти, когда его ждут.
