Разложив на столе официальный бланк, он поднял перо.
— Наименование родной планеты?
— Земля.
Комендант записал транслитерацию на своем языке и продолжал допрос:
— Наименование расы?
— Землянин.
— Наименование вида?
— Homo nosipaca[1], — сказал Лиминг, сохраняя на лице выражение полнейшей серьезности.
Записав название, комендант с сомнением осведомился:
— А что это значит?
— Человек, странствующий в космосе, — ответил Лиминг.
— Г-м, — ответ произвел на собеседника впечатление. — Ваше имя?
— Джон Лиминг.
— Джон Лиминг, — повторил комендант, записывая имя.
— И еще Юстас Фенакертибан, — без заминки отбарабанил Лиминг.
Этот ответ тоже был записан, хотя комендант с некоторым трудом подыскал подходящие кружки и закорючки, чтобы передать имя Фенакертибан. Он дважды просил Лиминга повторить чужеземную фамилию. Тот с достоинством сделал такое одолжение. Изучая результат, напоминающий китайский рецепт приготовления супа из тухлых яиц, комендант спросил:
— Значит, у вас принято носить по два имени и по две фамилии?
— Совершенно верно, — подтвердил Лиминг. — Иначе никак нельзя: ведь нас двое.
Вздернув несуществующие брови, собеседник продемонстрировал некоторое удивление.
— Вы хотите сказать, что вас всегда зачинают и рождают парами? Каждый раз — по две идентичных особи мужского или женского пола?
— Нет, нет, ничего, подобного. — Лиминг напустил на себя вид человека, вынужденного объяснять очевидную истину. — Когда землянин рождается, он сразу же обзаводится Юстасом.
— Юстасом?
— Да.
Комендант нахмурился, поковырял в зубах и взглянул на других офицеров. Если он думал, что обнаружит у них хоть искорку понимания, то ему не повезло. На их физиономиях читалась смертельная скука, как у людей, явившихся исключительно для того, чтобы поддержать компанию.
— И что же это за Юстас? — спросил комендант после длительного молчания.
Уставившись на него с неприкрытым изумлением, Лиминг спросил:
— Как, вы не знаете?
— Здесь вопросы задаю я. А вы отвечаете. Что это за Юстас?
— Невидимая часть человеческого существа, — бодро сообщил ему Лиминг.
Чешуйчатая физиономия коменданта озарилась проблеском понимания.
— А, вы имеете в виду душу? Вы даете своим душам отдельные имена?
— Ничего подобного. У меня своя душа, а у Юстаса — своя. Подумав, он добавил: — По крайней мере, я полагаю, что души есть у нас обоих.
Откинувшись в кресле, комендант вперил в него немигающий взгляд. Повисла долгая тишина, и все это время офицеры, сидевшие по обе стороны от коменданта, продолжали изображать из себя болванов.
Наконец комендант сдался.
— Не понимаю.
— В таком случае, ясно, — с наглым торжеством заявил Лиминг, — что у вас самих нет местного эквивалента Юстаса. Вы — каждый сам по себе, в одиночку. Что ж, вам не повезло.
Хлопнув ладонью по столу, комендант придал голосу командные нотки и приказал:
— Отвечайте конкретно: что такое Юстас? Объясните как можно доступнее.
— Я не в том положении, чтобы скрывать от вас информацию, — с притворной неохотой уступил Лиминг. — К тому же это не так важно. Даже если вы в совершенстве во всем разберетесь, все равно поделать ничего не сможете.
— Это мы еще посмотрим, — воинственно заметил комендант. — Кончайте Ходить вокруг да около и выкладывайте про ваших Юстасов все, что знаете.
— Каждый землянин от рождения и до смерти ведет двойную жизнь, — поведал Лиминг. — Он живет, поддерживая тесную мысленную связь с существом, которое всегда зовется Юстасом — таким-то или этаким. Мой, например, оказался Юстасом Фенакертибаном.
— И вы можете по-настоящему видеть это существо?
— Нет, ни в коем случае. Его невозможно ни увидеть, ни учуять, ни потрогать.
— Тоща откуда вам известно, что он — не заблуждение, свойственное вашему народу?
— Во-первых, потому что у каждого землянина есть свой Юстас. С моим я могу подолгу беседовать, если, конечно, он находится где-то поблизости. В глубинах моего разума я слышу, как он ясно и логично высказывает свои мысли.
— А ушами его можно услышать?
— Нет, только мысленно. У нас телепатическая связь или, точнее, квазителепатическая.
— Так я и поверил, — с явным сарказмом заявил комендант. — Все слышали, как вы говорили вслух, орали, что есть мочи. Это тоже телепатия, энк?
— Если нужно усилить мысли, чтобы послать их на большое расстояние, тогда лучше выражать их словами. Все люди так поступают, когда, решая какой-нибудь вопрос, разговаривают сами с собой. Разве вы никогда не разговариваете с собой?
— Не ваше дело. Есть ли у вас доказательства, что ваш Юстас — не игра воображения?
Глубоко вздохнув, Лиминг решительно продолжал:
— Он наделен способностью делать много такого, после чего остаются очевидные последствия. — Он перевел взгляд на совсем отключившегося офицера слева от коменданта. — Скажем, если мой Юстас заимеет зуб на этого офицера и сообщит мне, что намерен устроить ему падение с лестницы, и если в скором времени ваш офицер свалится с лестницы и сломает себе шею.
— Это может оказаться простым совпадением, — насмешливо парировал комендант.
— Может, — согласился Лиминг. — Только не исключено, что таких совпадений окажется слишком много. Если Юстас пообещает, что сделает сорок или пятьдесят вещей подряд, и все они произойдут, это может означать следующее: либо он выполнил обещание, либо он пророк, каких не знает мир. Только Юстасы не претендуют на роль пророков. Ни одно живое существо, будь оно видимым или невидимым, не способно столь точно предвидеть будущее.
— Это похоже на правду.
— Вы признаете, что у вас есть отец и мать?
— Ну, разумеется, — согласился комендант.
— И не считаете это чем-то странным или необычным?
— Конечно, нет. Появиться на свет без участия родителей — немыслимое дело.
— Вот и мы точно так же признали, что у нас есть Юстасы, и не мыслим жизни без них.
Комендант обдумал это заявление и сказал офицеру, сидевшему справа:
— Это попахивает взаимным паразитированием. Было бы интересно узнать, какую пользу они получают друг от друга.
— Бессмысленно спрашивать, что имеет от меня Юстас, — вклинился в разговор Лиминг. — Я не сумею объяснить, потому что сам не знаю.
— И вы хотите, чтобы я вам поверил? — спросил комендант, всем своим видом показывая: «Меня не проведешь». Он обнажил зубы — Вы же говорили, что можете с ним разговаривать. Почему бы не спросить его самого?
— Нам, землянам, уже давным-давно надоело задавать подобный вопрос. Пришлось закрыть тему и просто принять такое положение дел.
— Почему?
— А потому что ответ всегда один и тот же. Юстасы охотно допускают, что мы для них необходимы, но не могут объяснить, зачем. Именно потому, что нам этого не понять.
— Не исключено, что это лишь отговорка, уловка, продиктованная инстинктом самосохранения. Они не говорят вам потому, что не хотят, чтобы вы об этом узнали.
— Ну и что вы нам предлагаете делать?
Уклонившись от ответа, комендант продолжал:
— А какую выгоду имеете вы от этого союза? Вам-то от вашего Юстаса какой прок?
— Он обеспечивает общение, покой, новости, советы и…
— И что еще?
Уперевшись руками в колени и подавшись вперед, Лиминг выпалил коменданту прямо в лицо:
— А если понадобится — то и месть!
Удар попал в самую точку. Комендант отпрянул со смешанным выражением досады и недоверия. Младшие офицеры незаметно поежились. Чтобы тебя прикончил какой-то призрак — это уже не война, а черт знает что!
Взяв себя в руки, комендант выжал кривую усмешку и заметил:
— Вы у нас в плену. И содержитесь в заключении уже довольно долго. Что-то ваш Юстас не особенно переживает на этот счет.
— Пока нет, — охотно согласился Лиминг.
— Что значит «пока»?
— Ведь Юстас — существо свободное и по собственной воле странствующее во вражеском окружении. У него полно срочных дел, так что пока он занят по горло. Он уже немало сделал и еще много чего сделает в свое время и на свой лад.
— Неужели? И что же он намерен сделать?
— Поживем — увидим, — многозначительно произнес Лиминг.
Собеседники не проявили никакого энтузиазма.
— Никому еще не удавалось посадить землянина в тюрьму больше, чем наполовину, — продолжал он, — на телесную, видимую, осязаемую половину. Зато другую половину вам не поймать никакими силами. Она никому не дается в руки. Бродит себе по свету, вынюхивая военные тайны, устраивает мелкие диверсии — словом, живет в свое удовольствие. Вы сами заварили кашу — вам и расхлебывать.
