ту же длину волны, использовать те же марки батарей, использовать лампы того же типа. Ремингтон Соландер подумал обо всем этом. Поэтому мы решили оставить все как есть, в любом случае, это было все, что мы могли сделать. Мы купили фермы, до которых доставал громкоговоритель, обследовали их и распределили по партиям – и тут случилось то, что случилось!
Да, сэр, я продам свой кладбищенский инвентарь по два цента за доллар, если кто-нибудь предложит за него столько. Как вы думаете, что произошло? Появилось правительство Соединенных Штатов, регулирующее это радио, и назначило новые длины волн для всех вещательных станций. Это дало радиостанции Ремингтона Соландера WZZZ 855-метровую длину волны, а станции в Додвуде, станции PKX, 327-метровую длину волны, и на следующий день из могилы бедного старого Ремингтона Соландера полилось четвертое "Да, у нас нет бананов", и джаз "Хот-дог" и "Если ты Не смотришь на маму каждую ночь, ты вообще не можешь видеть маму", и Хинк Таббс с его "забавными историями", например: "Ну, однажды ирландец и швед шли по Бродвею и увидели, что к ним приближается вертихвостка. И на ней была одна из тех коротких юбок, которые они носили, видите? Итак, Майк говорит: "Ну и дела, старина, я вижу персик". Итак, швед, он говорит, глядя на шелковые чулки: "Может быть, ты не увидишь персика, Майк, но а я не увижу одну очень красивую пару". Ну, а на днях я пошел навестить свою свекровь…"
Вы понимаете, что это за программа. Я не говорю, что люди, которым это нравится, не имеют на это права, но я говорю, что это не те программы, которые можно громко вещать из могилы на кладбище. Я полагаю, что старый Ремингтон Соландер перевернулся в своей гробнице, когда начали транслироваться эти программы. Я знаю, что наш попечительский совет повис в воздухе, но мы ничего не могли с этим поделать. В следующее воскресенье газеты посвятили нам две страницы – "Джазовая гробница Ремингтона Соландера" и "Двухшаговое кладбище Уэсткоута". И в течение недели обитатели нашего кладбища начали съезжать. Друзья людей, которые были похоронены более ста лет назад, пришли и перенесли их на другие кладбища, забрав с собой надгробия и памятники, и через месяц наше кладбище выглядело как одно из тех полей сражений Великой войны – как множество воронок от снарядов. В этом месте не осталось ни мужчины, ни женщины, ни ребенка – кроме Ремингтона Соландера в его гранитной гробнице на вершине высокого холма. То, что мы владеем заброшенным кладбищем.
Они все обвиняют меня, но я ничего не могу с этим поделать. Все, что я могу делать, это стонать – каждое утро я беру газету и ищу программу PKX, а затем стону. Ремингтону Соландеру повезло – он мертв.
КОНЕЦ
Клемент Физандье
Десять минут назад я был на грани того, чтобы спустить Хикса с лестницы, и вот я шел с ним по улице, разговаривая, или, скорее, говорил он! Он всегда так делает, я думаю, что он самый талантливый оратор по эту сторону Атлантики. У него есть этот личный магнетизм или что-то в этом роде, и он может обращаться с тобой просто как с ребенком. Он может обращаться со мной таким образом, это точно. Если вы вспомните тот эпизод с Автоматическим обеденным столом, возможно, вы согласитесь со мной, что у меня было много причин желать причинить Хиксу вред. Когда я впоминаю, как эта чертова штука начала барахлить и нас засыпала всеми горячими и холодными блюдами, от супа из моктуртле до сыра Лимбургер, и поливала всевозможными жидкостями, от чая со льдом до красного острого томатного соуса, о моей испорченной одеждой, не говоря уже о моем оскорбленном достоинстве, я мог бы… Ну, не важно.
Сейчас я шел рядом с Хиксом и слушал его разговор, направляясь к нему домой, чтобы осмотреть еще одно из его автоматических изобретений. Я даже предлагал ему одну из своих лучших сигар!
– Причина, по которой я пришел к вам первому, – говорил Хикс, – заключается в том, что я знаю, что вы способны судить о вещах объективно. Это мало кто может. Ни одного из той компании, которая была с нами в ту ночь… э-эм… досадная небольшая проблема с автоматическим обеденным столом привела к этому. Они просто умыли руки от этого изобретения и от меня. Тем не менее, обеденный стол сейчас выпускается на рынок. У нас есть организованная компания, и скоро наша фабрика будет оборудована. Несчастные случаи случаются с любым изобретением, когда оно проходит испытания. Подумайте, каким был автомобиль двадцать лет назад! Но я не могу убедить эту толпу, и, к сожалению, они мои лучшие друзья, или, по крайней мере, когда-то были ими.
Итак, беседа Хикса продолжалась, и к тому времени, когда мы приехали к нему домой, я пообещал ему все уладить с его родственниками и друзьями и убедить их всех прийти и осмотреть его новое изобретение, хотя сам я его еще не видел. Возможно, это даст вам некоторое представление о разговорчивости Хикса. Но вот мы оказались в его доме, трехэтажном здании со множеством комнат. Мы поднялись по лестнице и вскоре оказались в гостиной средних размеров, приятно оформленной и аккуратно и элегантно обставленной.
– Похоже на обычную гостиную, а? – спросил Хикс.
– Я бы сказал, гораздо более приятная, чем обычная, – ответил я, позволяя себе соскользнуть в одно из нескольких мягких кресел.
– И все же, О'Киф, эта комната так же не похожа на обычную комнату, как куриное яйцо не похоже на мяч для гольфа, – сказал Хикс. – Это комната номер один в моей Полностью Автоматической квартире.
– И чем эта комната номер Один в вашей Полностью Автоматической Квартире, – сказал я шутливым тоном, – отличается от любой другой? Конечно, вы не пытаетесь обмануть меня, заставив поверить, что в этом есть что-то необычное?
– Нет, я не пытаюсь вас разыгрывать, – ответил Хикс с возрастающей гордостью. – Я просто констатирую факт, когда говорю, что это другое. И это отличие состоит в том обстоятельстве, что эта комната самоочищается, самовыметается, самоорганизуется. Возможно, от вашего проницательного ума ускользнуло, – продолжил он тоном, слегка окрашенным иронией, – что рядом с этой дверью есть панель с кнопками.
С этими словами он указал на небольшую доску, аккуратно выполненную из мерцающего стекла, с рядом расположенных на ней перламутровых кнопок.
– Возможно также, – продолжал Хикс, – вы не заметили
