чтобы выпить кофе и посплетничать. А теперь «имя» спрашивает?
— Ева.
— Полное имя! — ещё выше взяла тон.
— Ева Фолк, — повторила я, едва сдерживая желание, чтобы не ударить эту женщину по её худому и вытянутому лицу.
— А чем это вы так недовольны, милочка? — тут же бросила женщина, поправив очки на переносице. — Попроще лицо сделай. Своё «Фи!» будешь любовнику демонстрировать.
И как с таким характером эта метёлка дожила до своих лет? Ей же все пятьдесят, а такие старожилы в этом мире подобны музейному экспонату. Мысленно ещё раз врезав этой высокомерной особе по лицу, вздохнула и выдохнула.
— Мне передали, чтобы я явилась в кабинет «Х», — спокойным тоном произнесла, даже бровью не дрогнув.
Похоже, мой спокойный тон без лишних эмоций лишь сильнее задел секретаря. Раздражённо цокнула, искривив тонкие губы, а после наотмашь бросила:
— Иди. Но там сейчас никого нет. Придётся ждать.
— Поняла, — отозвалась я, после чего прошла мимо её стола и вошла в пустующий кабинет.
В принципе, там ничего особенного не было. Всего лишь столы и стулья. Причём с одной стороны был всего один стул, а с другой было около шести стульев и длинный стол, на котором имелась минеральная вода, офисная бумага и ручки.
Когда проходит собеседование, новичок садится в то одиночное кресло. Остальные же садились прямо напротив новичка, задавая ему разные вопросы и оценивая ответы.
Стандарт.
Все через это проходят, хотя и волнуются.
Дверь за моей спиной неожиданно быстро открылась, и в кабинет вошли шестеро. Все, как я поняла, из вышестоящего руководства. Один из людей особенно бросался в глаз. Высокий и мускулистый мужчина, напоминающий двухметровый шкаф. А его огненная грива волос не просто кричала, а выжигала глаза своей яркостью. Точно такие же волос, как и у Катерины. Неужели её папаша?
Чёрт… Я слышала о нём, но никогда не видела. Слишком мелкая фигура в корпорации.
— Ева Фолк, — обратилась ко мне женщина, когда все присутствующие расселись по своим местам.
— Да? — отозвалась я.
— В связи с возникшей у нас информацией, с прискорбием должна сообщить вам, что мы вынуждены разорвать с вами трудовой договор.
— Что? — растерялась я. — Возникшей информацией? О чём вы вообще?
— До нас дошли неопровержимые доказательства того, что вы стали пробуждённой, а это является нарушением трудового договора.
«Камера» — пронеслось у меня в голове. Всё же она там была, но Даниэль её не заметил. Каким-то образом за эти дни она оказалась у них.
— Я хочу сказать, — продолжала женщина. — Что с этого момента…
— Ты уволена! — неожиданно громко произнёс рыжеволосый мужчина, злобно усмехаясь. — Можешь уже сейчас собирать свои вещи и проваливать! Хоть это тебе ясно?
Происходит то, чего я так сильно опасалась.
То, чего так долго пыталась избежать.
То, что пугало и, можно сказать, снилось в кошмарах.
Но когда же то, чего так боишься, происходит в реальности, всё оказывается не таким уж и безнадёжным. Не зря в народе говорят, что так не страшен чёрт, как его малюют.
Однако было ещё одно чувство — обида. Учитывая, сколько труда и сил я вложила в эту организацию и как преданно отдавала всю себя на благо корпорации «Свет», мне могли бы предложить хотя бы альтернативу той должности, которую я занимала. Ведь текучку кадров никто не отменял.
Но важен и другой факт. Они знают, что я пробуждённая. Но знают они это не от Даниэля и не от эльфов, а от камеры. Это единственный момент, который я допускаю. Но если они видели запись камеры, то знают о нападении и самозащите.
Но всё тактично умалчивают. Оставляют самое главное — ты пробуждённая.
Вначале думала, что это сделала Катерина или Кики… Хотя должна признать, что врагов нажить я успела и на предыдущей работе. Но теперь искать виновника не нужно. «Папочка» постарался, не так ли? Даже не прячется. Вон какая улыбка. Считает себя победившим. Надеется, что я начну отрицать очевидное, и тогда начнётся настоящий дурдом. Меня отведут в лабораторию, где измерят мой уровень маны, и тогда, уже имея неопровержимые доказательства, скандал будет ещё громче.
— Это так, — спокойно ответила я, даже глазом не моргнув. — Не так давно стала пробуждённой.
— То есть вы признаёте данный факт? — вновь спросила женщина, что-то записывая у себя на бумаге. Она хочет, чтобы я ещё раз это сказала? Одного раза мало? Или надеется тем самым вывести меня на эмоции?
— Да, — произнесла я всё так же спокойно. Женщина вновь посмотрела в мою сторону, чтобы в чём-то убедиться, но после молча опустила взгляд и снова уткнулась в свои бумажки.
— Что ж… — вздохнула она. — Тогда это многое упрощает. Чтобы не тратить ваше и наше время, рекомендуем вам…
— Согласно правилам внутреннего пользования перестановки штатных сотрудников, — перебила я женщину. — Если у кого-то из работников, являющихся обычными людьми, пробуждаются способности, то принято предложить ему должность из списка вакансий для пробуждённых.
— Эм… Да, — занервничала она, украдкой смотря в сторону отца Катерины. — Это так и…
— Но, к сожалению, — неожиданно перебил коллегу Смирнов. — Учитывая, что вы на протяжении длительного времени не сознавались в том, что пробудились и обладаете силами, уровень доверия к вам как сотруднику крайне низок. Из-за чего предложить иную должность не представляется возможным. Более того, ваши навыки бесполезны.
— Но вы даже не знаете, какие именно у меня навыки, — заметила я, смотря Смирнову в глаза.
— Они боевые? — прямо спросил мужчина.
— Нет.
— В таком случае они бесполезны, — с самодовольной улыбкой протянул Смирнов. — Можете быть свободны, — кивнул в сторону дверей. — Рабочую форму, бейджик и все рабочие документы можете оставить у охранника на выходе.
Вместо того чтобы ругаться с ними, пытаться доказать свою полезность, демонстрировать свои навыки, я глубоко вздохнула, после чего потянулась к резинке, которая связывала мои волосы в тугую гульку. Сняв её, сразу же почувствовала себя намного лучше. Давление на голове спало. Встряхнула светлые волосы, улыбнулась сидящим людям, которые, по сути, здесь лишь для галочки, и направилась к выходу.
В груди возникло чувство легкости, свободы и некого блаженства. Возвращаясь ко входным дверям, где как раз таки сидел Фрэнк, заметила, что на меня многие оборачивались, шептались, переспрашивали друг у друга. Никто не мог понять, что же такого хорошего у меня случилось, раз я выгляжу такой окрылённой? Но спрашивать кто-либо не рисковал.
— Это тебе, — бросила я Фрэнку, кинув ему на стол ящик со своими вещами. — Пока, — после чего, не дожидаясь ответа со стороны охранника, ушла из отделения.
