Ознакомительная версия.
— Пока что я не покину вас. Подожду. Может, вы придумаете лучший план. А может, появится тот, кто подслушивает. Я подожду.
Ничего странного, что висящий головой вниз между двумя баллонами Луис потерял чувство времени. Вокруг ничего не менялось, ничего не двигалось. Он слышал в интеркоме посвистывание кукольника, и это было все.
Наконец, он начал считать удары своего сердца. Семьдесят два в минуту… примерно.
Ровно через десять минут он сказал:
— Семьдесят два. Минута. Что я делаю?
— Ты что-то сказал, Луис?
— Ненис! Говорящий, с меня довольно. Лучше умереть, чем сойти с ума. — И он начал высвобождать руки.
— Луис, мы находимся в боевой обстановке. Я приказываю тебе сохранять спокойствие и ничего не делать!
— Мне очень жаль. — Рывок, отдых. Рывок, отдых. Еще немного…
— Предложение кукольника — это верная смерть.
— Возможно. — Наконец, лазер был у него в руках. Он направил его вперед — попутно, видимо, он уничтожит пульт управления, но это уже не имело особого значения.
Он нажал на спуск.
Продырявленный баллон начал медленно опадать тот же, что находился за спиной Луиса, толкал его вперед, занимая освобождающееся пространство. Луис торопливо спрятал лазер за пояс и крепко ухватился за опадающую оболочку.
Он почувствовал, что выскальзывает из кресла… судорожно сжал пальцы… и спустя секунду уже висел на руках под скутером.
— Говорящий!
— Да, Луис. У меня дезинтегратор. Проткнуть второй баллон?
— Да!
Баллон не опадал, как первый, он просто превратился в облачко невесомой пыли. Кзин не пожалел заряда.
— Лапы финагла! — буркнул Луис. — Хорошо еще, что ты прицелился. — И он начал подниматься.
По оболочке баллона лезть было нетрудно. Проблемы начались, когда он добрался до самого скутера. Взобраться на него было не так-то просто, тем более, что машина явно накренилась в его сторону.
Прижавшись к скутеру как можно теснее, обняв конструкцию руками и ногами, Луис начал его раскачивать.
Говорящий с Животными издавал какие-то странные звуки.
Скутер заходил взад и вперед, все больше и больше раскачиваясь. Луис исходил из того, что большинство металлических частей расположены в нижней части экипажа. Будь это иначе, скутер переваливался бы с боку на бок, не занимая никакого стабильного положения. Тогда Несс, пожалуй, не предложил бы свой рискованный план…
Скутер раскачивался теперь, как морская яхта во время шторма. Луис чувствовал подступающую тошноту. Если бы он сейчас начал блевать и подавился, с ним бы было все кончено.
Еще одно качание, и машина, сделав полный оборот, накренилась набок, еще раз, снова оборот, еще один… Луис, распластавшись, как жаба, открыл рот и выметнул — что? Вчерашний завтрак? Неважно. Он блевал, прижимаясь лицом к гладкой металлической поверхности, и не сдвинулся при этом ни на дюйм.
Скутер еще немного покачивался, но уже висел в нормальном положении. Луис отважился взглянуть вверх — и увидел, что за ними следит женщина.
Она казалась совершенно лысой. Черты ее лица напомнили Луису проволочную скульптуру, висящую в банкетном зале Неба. Черты лица и его выражение. Она была спокойна, как богиня или покойник. А он мечтал только о том, чтобы где-нибудь спрятаться.
— Говорящий, за нами следят, — сказал он вместо этого. — Передай Нессу.
— Минутку, Луис, я должен прийти в себя. Я наблюдал за твоим подъемом. Этого не стоило делать.
— Хорошо. Она… Я думал, она совершенно лысая, но нет: у нее узкая полоса длинных волос, почти до плеч. — Он не сказал, что волосы эти густы и черны, и падают ей на одно плечо, когда она наклоняет голову, с интересом разглядывая его. Не сказал он и того, что у нее прекрасно сформированная челюсть, а взгляд прошивает его, как маслину, брошенную в мартини.
— Думаю, она Инженер. Или принадлежит к этой расе, или воспитана в их традициях. Ты все понял?
— Да. Где ты научился так подниматься? Кто ты, Луис?
Луис громко рассмеялся, судорожно прижимаясь к останкам своего скутера. Это отняло у него последние силы.
— Признайся, что ты приверженец религии Кдапта-проповедника, — сказал он.
— Меня воспитали в этой вере, но науки не пошли мне на пользу.
— Ясно. Есть связь с Нессом?
— Да. Я включил сирену.
— Тогда передай ему: она футах в двадцати надо мной. Смотрит на меня, будто я змея. Я не говорю, что она мной интересуется, скорее, ее не интересует ничего, кроме меня. Она моргает, но ни на секунду не отводит взгляда. Сидит в чем-то вроде застекленной будки. То есть когда-то застекленной. Сейчас это просто огороженная платформа. Сидит на полу со свешенными вниз ногами. Вероятно, оттуда и раньше разглядывали узников. На ней… Не скажу, чтобы мне это нравилось. Что-то пузыристое… Внизу до колен, вверху до локтей. Впрочем, это неинтересно кзину и кукольнику. Материал наверняка искусственный. Или новый, или необычайно прочный и долговечный… — Луис замолчал, поскольку девушка что-то сказала.
Он ждал, и она повторила — что бы это ни было — не слишком длинную фразу.
После чего грациозно встала и вышла.
— Она ушла. Вероятно, я ей надоел.
— Или вернулась к своим подслушивающим устройствам.
— Возможно. — Если слушающий находился в этом здании, то Принцип Оккама требовал признать что это была именно она.
— Несс говорит, чтобы ты поставил лазер на малую мощность и широкий радиус и воспользовался им как прожектором, когда эта женщина вернется. Я не должен показывать дезинтегратора. Вероятно, женщина может убить нас одним движением пальца. Она не должна видеть у нас никакого оружия.
— Тогда как избавиться от этих автоматических датчиков?
Ответ кзина пришел с секундным опозданием.
— Мы не будем от них избавляться. Несс говорит, что мы попробуем кое-что другое. Он собирается сам сюда явиться.
Луис позволил своей голове свободно упасть на холодную металлическую поверхность. Облегчение, которое он почувствовал, было так велико, что он не мог ее поднять, пока снова не услышал кзина:
— Мы все трое окажемся в одной ловушке. Луис, как отговорить его от этого?
— Скажи ему это. Или нет, не надо. Если бы он не был уверен, что это абсолютно безопасно, он никогда бы так не поступил.
— Но как это может быть безопасно?
— Не знаю. Дай мне отдохнуть.
Кукольник наверняка знает, что делает. Им не оставалось ничего, кроме как верить его трусости. Луис прижался щекой к гладкому металлу…
Постепенно он погрузился в дрему.
Его подсознание все время помнило, где он и в каком положении, поэтому при малейшем движении скутера, он тут же открывал глаза. Его сон более походил на какой-то невероятный кошмар.
Ознакомительная версия.
