– И то и другое, – отпарировал лефтенант. – Но не забивайте себе этим голову, Мазем. Содержание этой беседы не подлежит записи в журнал.
– Но, сэр, полнота бортового журнала – одна из моих прямых обязанностей, и я окажусь просто небрежным исполнителем, если не…
– Сканирование поверхности планеты на предмет обнаружения признаков разумной жизни перед приземлением тоже было одной из ваших прямых обязанностей! – перебил его Квел. – Что случилось с вашей ответственностью тогда?
– Если мне будет позволено напомнить лефтенанту, – сказал Мазем, оставаясь невозмутимым, – наши сканеры в тот момент не работали. Они были частично демонтированы для того, чтобы выполнить приказ лефтенанта любой ценой наладить связное оборудование.
Квел почувствовал, что начинает задумываться, и уже не в первый раз, что же именно было наказанием – сам рейс или выделенный ему экипаж?
– Хорошо, но теперь-то они работают?
– Почти, лефтенант. Но, разумеется, для того, чтобы они заработали, мы должны были…
– Меня не интересует, что для этого требуется! Просто сделайте так, чтобы эти сканеры заработали! Мы должны найти…
– ЛЕФТЕНАНТ, СКАНЕРЫ ЗАРАБОТАЛИ!
Весь разговор, так же как и тонкости должностных взаимоотношений, были забыты, как только два офицера почти бегом присоединились к наблюдателям у экранов, отдавив при этом не один хвост.
– Что там такое?
– И как много?..
– Великий Газма! Взгляните на это!
– Должно быть, их там тысячи!
На самом же деле на экране была едва ли сотня точечных отражений, что, однако, все равно было существенно больше, чем состоящий из полудюжины зинобов экипаж их корабля.
– Очень интересно, – задумчиво сказал Мазем. – Взгляните на эти два, нет, теперь три! Лефтенант, на этом экране видно, что здесь присутствует несколько видов разумных форм жизни. Создается впечатление, что мы столкнулись с объединенными силами неизвестных нам рас, хотя явно заметно, что одна из них значительно преобладает.
– Это меня совершенно не интересует, даже если вокруг нас говорящие грибы! – рявкнул Квел. – Их все равно больше, во много раз больше, чем нас, и, вероятно, все они до зубов вооружены. Готовьтесь к старту! Улетаем отсюда, пока еще есть такая возможность!
– Боюсь, что такой возможности уже нет, лефтенант.
– Почему это вдруг, Мазем?
– Ну, мы использовали некоторые части от стартовых систем, чтобы починить сканеры… как вы приказали, сэр.
Квел решил было проверить, функционирует ли механизм самоликвидации, но потом вспомнил, что у них такового просто нет.
– Вы хотите сказать, что нам теперь придется сидеть здесь как на мели, пока совершенно неизвестные нам и враждебные силы будут окружать…
– Лефтенант! Посмотрите на это!
На экране одна из точек отделилась от общей массы и двинулась вперед, прямо к их кораблю.
– Быстрее! Дайте режим изображения!
Картинка на экране тут же изменилась, и на нем появилось изображение происходящего снаружи корабля. Что бы и кого бы ни отображали точки в режиме сканирования, сейчас была видна лишь одна одетая в черное фигура, стоявшая на открытом месте.
– Что за отвратительное созданье!
– К тому же довольно большое, не так ли?
– Интересно, что оно собирается делать?
Квел молчаливо изучал фигуру, пока экипаж нервно переговаривался.
– Интересно, означает ли что-либо это размахивание белым куском материи? – спросил он наконец.
– Знаете, сэр, – пропищал Ори, – припоминаю, что как-то давно, еще во время базовой подготовки, мы использовали такие маленькие белые клочки для наведения оружия.
Летный лефтенант наградил его невыразительным пристальным взглядом.
– У меня есть серьезные сомнения, Ори, насчет того, что он приглашает нас просто пострелять в него.
– Да, но они же выстрелили в меня!
– Верно, но есть все признаки того, что они разумны.
– Взгляните, лефтенант, – неожиданно вступил в разговор Мазем, прерывая перепалку.
Фигура на экране сделала нарочито медленное движение, подняв вверх свое оружие, а затем осторожно положив его на землю около ног.
– Ну вот, это уже достаточно ясно.
– Если только это не какая-то разновидность ритуала вызова на бой.
– Предположим, что это означает намерение вести переговоры, – сказал Квел, принимая решение. – Я собираюсь выйти туда.
– И вы думаете, что это достаточно мудро, лефтенант? – спросил его младший офицер.
– Нет… но не похоже, чтобы сейчас у нас был большой выбор. Пока я буду тянуть время, посмотрите, сможете ли вы починить стартовое оборудование.
– Не хотите ли, сэр, чтобы мы прикрывали вас из корабельных орудий?
– Было бы просто здорово, если бы у нас вообще были хоть какие-нибудь орудия. Это ведь исследовательский, а не боевой корабль, вспомнили?
– Да, верно. Извините, сэр.
– Лефтенант, – тихо проговорил Мазем, делая попытку отвести его в сторону, – вам надо быть очень осторожным в разговоре с этим неизвестным. Нам не следует выдавать им сведения об истинной силе Зинобской империи.
– Поверь мне, Мазем, – прошипел Квел, в последний раз оглядывая помещение центра управления, – НЕ МОЖЕТ БЫТЬ НИКАКИХ СОМНЕНИЙ, что я позволю им узнать нашу истинную силу.
– Теперь, когда мы установили связь, лефтенант, – сказал Шутт, – мне хотелось бы извиниться за то необдуманное и совершенно провокационное нападение на ваш экипаж. Это скорее была непроизвольная реакция, вызванная страхом перед неожиданностью, и она произошла раньше, чем мы смогли выяснить вашу принадлежность к разумным существам. Кроме того, я хотел поблагодарить вас за тот милосердный способ, которым вы провели свою контратаку. Меня весьма впечатлил тот факт, что мой подчиненный был всего лишь оглушен, а не убит.
Квел был потрясен транслятором, хотя и старался изо всех сил вести себя так, будто для него пользоваться таким устройством – самое обычные дело. Ему понадобилось некоторое время, чтобы понять, что это устройство надо повесить себе на шею, но как только оно было надлежащим образом размещено и получило контакт с его кожей, все те многочисленные хрюканья и пощелкивания языком, которые эта незнакомая раса использовала как речь, стали трансформироваться в изображения, передаваемые непосредственно в его мозг. Перевод его собственных мыслей в те самые непонятные звуки тревожил его гораздо больше, но главным и самым важным результатом этого разговора было то, что удалось установить, что ни одна из сторон не имеет особых намерений открывать военные действия.
– Благодарю вас за извинения, капитан Клоун, вот только…
