— Куда пойдем? — поинтересовалась Дерри, поглощая свой коло. Я пожала плечами.
— Давай зайдем в сам магазин, что ли… посмотрим. А потом прошвырнемся по городу. До вечера.
Оставив Бету у входа (команда «место») мы шли вдоль пестрых полок открытых шкафов. Я разглядывала местные товары с любопытством. Озабоченные домохозяйки сновали вокруг, наполняя свои дребезжащие тележки. Я заметила мальчика лет десяти, замершего у витрины с компьютерными играми.
Игры, тоже мне… не виртуальные, конечно. И вообще примитив. Но мальчик смотрел такими голодными глазами. Я подошла к нему.
— Тебе какая игра нравится?
— «Космический десант», — выдохнул ребенок. Я посмотрела на коробку… Адоне Всемогущий! Десант… Это что у них за рога на шлемах, интересно? И как они в таких скафандрах вообще двигаются? А это что за чудища — противник, что ли?
— Хочешь ее купить?
— Ага… она дорогая…
Я решительно открыла шкаф, сунула коробку в руки ребенку. Огромные фиолетово-серые глаза с недоумением уставились на меня.
— Она же дорогая…
Я небрежно сунула ребенку в карман сотенную бумажку.
— На сдачу купишь маме цветы.
Потрепала его по волосам, кивнула Дерри.
— Пошли, — Дерри вылупила на меня глаза не хуже осчастливленного мальчишки.
— Смотри, — мы остановились у полки с парфюмерией. Дерри схватила какой-то флакон, принюхалась. Протянула мне.
— Тебе нравится, Синь?
— Ничего, — из горлышка несло ванилью и еще какой-то хреновиной. Не знаю уж, что Дерри в этом нашла.
— Я возьму, — заявила она. Сгребла с полки нераспечатанную коробочку. Меня вдруг охватил азарт. Интересно, есть здесь что-нибудь стоящее? Мы наперегонки открывали флаконы, нюхали, обменивались впечатлениями. После примерно десятой банки мне все стало казаться совершенно одинаковым — воняло спиртом и чем-то цветочным. Однако я все же взяла три флакона, показавшихся более-менее достойными… Дерри дернула меня за руку.
— Синь…
— Ой, — пробормотала я. С обеих сторон у шкафа караулили внешне совершенно безучастные секьюрити в черных костюмах, одинаково помахивая палочками-электродубинками. Н-да… привлекли мы, видимо, внимание.
Однако в чем дело? Вроде бы, мы ничего не нарушили. Покидали выбранные флаконы в корзинку (ну и что же, что самые дорогие… кому какое дело, интересно?) и спокойно двинулись мимо растревоженных секьюрити к кассе.
Когда мы вышли из магазина, я опомнилась. Купленные флаконы сложили в изящные плетеные сумочки, у меня — три штуки, у Дерри, вроде, еще больше. Но ведь мы еще пока не собираемся домой.
— Дерри, подожди… мы что, так и будем с этим таскаться?
— Давай, я понесу твои, — с готовностью предложила она. Я поморщилась.
— Да нет, ты-то чего будешь с ними таскаться. А зачем мы вообще их купили — нам что, духов не хватает? Ты всерьез будешь ими душиться?
Я огляделась вокруг, заметила молоденькую, симпатичную, но не слишком хорошо одетую девушку. Подошла к ней и сунула сумочку в руки.
— Держи. Это тебе. Я купила только что, но мне не нужно. Не бойся, все чисто, это не украдено. Вот чек, видишь? — и я быстро отошла от девушки, разинувшей рот, еще не успевшей что-либо сообразить. Дерри смотрела на меня со смешанным чувством то ли благоговения, то ли недовольства. Я прицепила Бету на поводок.
— Куда пойдем теперь?
Мы шлялись по старому городу. Рассматривали дома, заходили в мелкие лавочки, еще раз перекусили, попробовали местное лакомство из молочной пенки, оказавшееся довольно пакостным. Я подумала, что все-таки не стоит так привлекать к себе внимание… мы его и так привлекаем — с Бетой. И старалась больше ничего не покупать, тем более, мне ничего и не нужно было. Правда, в антикварной лавке я не удержалась и приобрела какой-то жутко дорогой подсвечник из местного радужного хрусталя, но он того стоил. Подсвечник, завернутый в бумагу, я сунула Дерри — пусть таскает, раз уж она такая жертвенная.
— Ну, куда пойдем теперь?
— Может быть… — Дерри робко посмотрела на меня. Я прочитала желание в ее глазах… Да, как-то раз мы с ней посетили самый настоящий бардак. Здесь это называется «островок счастья». Причем в Астрее вполне демократично в бардаках работают как девушки, так и мужчины. Правда, посетители в основном лишь мужского пола, как и везде. Мы были, возможно, первым исключением. Однако повеселились отлично — хороший выбор вин, бассейн с ароматическими солями, танцы, массаж и куча всяких сексуальных приемчиков, короче говоря, это было классно! Действительно… почему бы и не повторить замечательную ночку…
Вдруг я ощутила острое и мгновенное отвращение ко всему этому.
— Знаешь что, Дерри? Иди-ка одна.
— Нет, Синь, одна я не пойду, — она замотала головой, — я… как ты скажешь, нет — так нет. А куда мы пойдем?
Я огляделась по сторонам. Мы стояли на широкой мощеной площади, окруженной старинными зданиями. Вот это, желтоватое, с вычурными балкончиками — Музыкальный театр. В конце концов, а почему бы и нет? Мне нравится астрейская музыка.
Давали сегодня какого-то Корна. Сойдет. Я ни разу не слышала, но наверное, должно быть неплохо. Струнный квинтет. В кассе выяснилось, что ни о каких животных в театре не может быть и речи. Даже об очень хорошо воспитанных. Я беспомощно посмотрела на Дерри. Можно, конечно, оставить Бету одну на улице, но… вдруг кто-нибудь начнет нарываться, или просто рядом драка начнется — здесь это в порядке вещей, уличные драки, Бета убивает сразу. Ведь пантера! Одним ударом лапы. Только я и могу ее остановить. Конечно, невелика беда, если Бета и прикончит пару алкашей, но связываться со здешней полицией, объясняться, взятки там всякие… Нет, пожалуй, я не рискну ее оставить. Жаль. Вечерок намечался приятный.
— Синь, если ты хочешь, я пойду с Бетой на аэродром, мы дождемся тебя там, — сказала Дерри, — ты же знаешь, музыка мне все равно не нравится.
Что верно, то верно. Из музыки Дерри предпочитала сентиментальную попсу, типа «Желтые розы, желтые розы, как вас достали злые морозы», не надо быть пророком, чтобы догадаться — Корн ей не понравится. Но тащиться одной на аэродром, сидеть там в ландере или в баре несколько часов… Глаза Дерри уже сверкали — радостью самопожертвования. Ну и что с ней делать?
— Но как ты одна… что ты будешь делать?
— Да ничего, зайду в бар, выпью, может, сниму себе кого-нибудь. Или в виртуалке посижу. Ты ведь вернешься часов в одиннадцать?
— Я постараюсь раньше, — пробормотала обреченно. Ну что сделать, нехорошо, конечно, но раз человек так горит желанием мне услужить…
Корн произвел на меня вполне благоприятное впечатление. Что-то такое слегка отдающее этнографией, но добротное, богатое колористически и вообще достойное моей музыкальной коллекции. И все-таки есть какое-то очарование в так называемом «живом звуке», ну пусть запись абсолютно ничем не отличается, пусть ни один эксперт (не говоря обо мне самой — дилетантке) не определит, исполняется ли вещь в музыкальном театре, или звучит запись в зале Черной Готики моего замка, я ничуть не жалею, что потратила вечер на сидение среди напыщенных гонских эстетов и студентов местной консерватории.
