Выкинув червей, я постелила в корзинку травы и уложила туда младенца. На мгновение заколебалась, правильно ли поступаю, лишая других возможности самим решать, жить или умереть их ребенку. Я ведь тоже когда-то делала такой выбор. И лично избавлялась от собственных детей. Нет! Если мать способна выкинуть, но неспособна подарить ребенку быструю смерть… нет, такая женщина не достойна права выбора.
В лагерь я возвращалась понизу, опасаясь растрясти и без того настрадавшегося мальчика, и сразу же полезла к себе.
– О, Пантера, ты-то мне и нужна, – радостно остановил меня математик. – Идем, к тебе срочное дело.
– Я сейчас не могу, – отрицательно качнула я головой. – Рысь проверить надо.
– Ты только побыстрей, ладно?
Я неопределенно пожала плечами. Разве в вопросах с ребенком можно "побыстрее"? К моему облегчению, с малышкой все было в порядке: похоже, она все это время просто проспала, крепко вцепившись в прутья корзинки. Накормив Рысь и убедившись, что молока на двоих ещё хватает, я провела необходимые гигиенические процедуры и крепко закрыла обе корзинки, поставив рядом. На мгновение подумала, не положить ли их вместе – теплее будет, но тут же отбросила эту мысль: все таки мальчик больше моей Рыси почти в пять раз, вдруг случайно задавит.
– Ну, что такое? – спросила я, спускаясь. Мне никто не ответил. Странно. – Эй, Игорь, ты где?
Так и не дождавшись ответа, я пошла, ориентируясь на возбужденные голоса, и почти сразу же отыскала математика, причем не одного – вместе со всеми нашими и не только нашими. Оглядевшись, я отметила, что присутствуют все амазонки и махаоны, Ясон с женой, Захар и еще множество малознакомых людей. Марк, кстати, тоже был. Он как раз громко разглагольствовал, увлеченно жестикулируя.
– Что здесь происходит? – шепотом спросила я у Ильи, который, на мой взгляд, слушал выступление оборотня без особого интереса, в отличие от остальных.
Оглянувшись, химик жестом пригласил присесть и только после этого вполголоса ввел в курс дела.
По словам Ильи получалось, что либо разрыв, либо противостояние действительно неминуемы. И, понимая это, люди из меньшей группы решили… просто обогнать царско-цитадельских. Так и для угасания страстей время появится, и проблемы с поисками пищи у отплывающих не возникнут, да и у остающихся смягчатся. Тем более, что в малом лагере постройкой плотов никто не занимается, разве что будничным ремонтом. Разделение планируется только временное, позже, в самом худшем случае, в конце пути, царские нас нагонят и люди снова объединятся.
Кстати, инициатором собрания являлся не председательствующий Захар, а скромно сидящий сбоку "золотой мальчик".
– Просто Ясон речи произносить не умеет, и ему хватает ума это признавать, – с улыбкой пояснил химик. – Хотя… – заметив, что Марк закончил выступление и его место резво заняла обсуждаемая нами личность, Илья демонстративно закатил глаза.
– Похоже, я его переоценил.
С интересом прислушавшись к инициатору собрания, я уже через минуту поняла, что единственная польза от речи Ясона – здоровый смех, и принялась разглядывать собравшихся. Надо же, и народ с общаг здесь! Кстати, я оказалась не одинока: если Марка слушали внимательно и серьезно, то сейчас народ зашевелился, послышались смешки и перешептывания. А какой еще можно ожидать реакции на хвалебные оды самому себе, да еще и в стиле "какое у меня все золотое"?
– Нет, не переоценил, – возразил Дет. – Все такие хмурые сидели, как на военном совете, а благодаря "золотому" настроение на порядок повысилось. Поверь, в случае необходимости он может говорить серьезно, но если сейчас не разрядить обстановку, то отношения между царскими и свободными только ухудшатся.
– "Свободными"? – скептически переспросила я.
– Если бы ты не опоздала, то знала бы, что весь наш лагерь согласился на это название, – не удержался от колкости зеленокожий. – Но, думаю, это решение не настолько принципиально, чтобы расстраиваться.
– Конечно, – пожала плечами я. – Тем более, что название мне нравится. А что еще без меня успели?
– Ничего важного, – махнул рукой Илья. – Выступали все желающие высказать и аргументировать свою точку зрения. Большинство сходится, что лучше не дожидаться окончания постройки, а уплыть вперед.
Разговор затих, и я с улыбкой прислушалась к выступлению Ясона. Обычно такое наивное восхваление и себя и других вызывает раздражение, но золотой мальчик говорил с такой детской убежденностью, граничащей с упрямством, с таким воодушевлением и такими оригинальными фразами, что в его интерпретации оно превращалось в комедию. Хотя если бы приходилось выслушивать такие речи ежедневно, наверное, они приводили бы меня в бешенство. Закончив, Ясон скромно поклонился и плюхнулся на землю.
– Итак, раз все, наконец, собрались, приступим к голосованию, – предложил Захар.
– Кто за то, чтобы отплыть сегодня – поднимите руку! Кто против? Единогласно!
Кстати, я говорил с царем Сергеем. Основной лагерь будет стоять еще как минимум пять суток, так что у нас пять дней форы. А теперь перейдем к более насущным вопросам. Какие из царских законов мы оставляем, а от каких отказываемся до воссоединения с царскими людьми?
– А почему, собственно, мы должны воссоединяться? – спросил незнакомый брюнет. – Мне лично и так хорошо.
– Согласна, мы должны держаться отдельно! – поддержала его Темная. – А то быстро превратимся в забитых и угнетенных изгоев нормального общества! Разве они считают нас за равных? – широкий жест в сторону царских плотов. – Нет нет и нет!
Мы для них как заноза в заднице! И поверьте моему опыту, при первом же удобном случае нас попытаются загнать в самые низы! В цитадели то же самое было – на словах тираны маскировались под добрых и пушистых, а на проверку оказались отъявленными мерзавцами! Нельзя допустить, чтобы история повторилась! Мы должны заставить их считаться с нашим мнением!
Народ недовольно загомонил, а я неприязненно поморщилась. Стоило услышать такие высокопарные яростные обвинения, как по старой привычке попыталась найти аргументы в защиту противоположной стороны. А их немало. Вот хотя бы – если они злодеи, то зачем было предупреждать меня о недружелюбии цитадельских? Или защищать не входящих в "царство" людей от преступников? Или, снабжать хоть какой-то пищей голодающий народ с неуспевших или не пожелавших запастись продуктами плотов, когда несколько дней подряд не делали остановок? Нет, факты однозначно на стороне Сергея и не расходятся с его словами, как заявляет Темная, а подтверждают их.
– У царских уже было немало возможностей поставить нас на место, – спокойно, с легкой насмешкой возразила Темной Марфа. Разговоры тут же стихли, а я по-белому позавидовала голосу цитадельской: с ним только на собраниях выступать и лекции читать. – Прошу встать тех, что считает себя незаслуженно обиженным царскими людьми. Не преступниками из их числа, их среди всех хватало, а властями, – уточнение заставило нескольких начавших подниматься человек сесть обратно. – Ну?
