— Почему ты ищешь его здесь, женщина ангья? Здесь нет ничего, кроме ночи, песка и соли.
— Потому что глубоко под землей знают обо всем, что исчезло, — ответила готовая к словесным состязаниям Семли, — и ведь бывает, что золото, пришедшее из земли, возвращается туда снова. И говорят, что иногда сделанное чьими-то руками находит сделавшего.
Это была всего-навсего догадка, но она оказалась правильной.
— Да, мы слышали об ожерелье «Глаз моря». Его сделали в наших пещерах в давние времена, и тогда же мы продали его ангья. Синий камень для него добыли наши сородичи на востоке. Но рассказам этим, женщина ангья, уже очень много лет.
— Могу я услышать их там, где их рассказывают?
Словно в сомнении, маленькие коренастые человечки умолкли. Над песком дул серый ветер, темневший по мере того, как опускалась в море Большая Звезда; шум волн то становился громче, то стихал.
Снова глубокий голос:
— Да, Властительница ангья, ты можешь войти в Подземные Залы. Следуй за нами.
Что-то новое, заискивающее прозвучало теперь в этом голосе. Семли не пожелала этого услышать. Ведя на коротком поводке крылатого коня с его острыми когтями, она пошла за Земляными.
У зева пещеры, беззубого, отверстого, дохнувшего на нее зловонным теплом, кто-то из Земляных сказал:
— Летающему зверю войти нельзя.
— Можно, — не согласилась Семли.
— Нельзя, — сказали квадратные человечки.
— Можно. Я не оставлю его у входа. Он принадлежит не мне. Пока я держу его за уздечку, он не причинит вам вреда.
— Нельзя, — повторили глубокие голоса.
Но другие, такие же, их прервали:
— Как ты желаешь.
И, помедлив мгновение, человечки двинулись дальше. Зев пещеры как будто проглотил Семли — так темно вдруг стало под нависшими над головой глыбами камня. Гдема шли гуськом, последней была она.
Несколько шагов — и мрак туннеля рассеялся: с потолка свисал шар, от которого исходило неяркое белое сияние. Впереди другой такой же, за ним третий; от одного к другому по потолку тянулись, свисая кое-где гирляндами, тонкие черные змеи. Расстояние между светящимися шарами становилось все меньше, теперь они сияли через каждые несколько шагов, и все вокруг было залито ярким холодным светом.
Коридор кончился тупиком с тремя дверьми из чего-то, похожего на железо; спутники Семли остановились.
— Нам придется подождать, женщина ангья, — сказали они.
Восемь остались с Семли, а трое отперли одну из дверей и вошли в нее. Дверь закрылась со скрежетом.
Неподвижная и прямая, стояла в ровном свете дочь ангья; ее крылатый конь лежал рядом, кончик его полосатого хвоста все время двигался, а сложенные огромные крылья то и дело дергались от с трудом сдерживаемого желания взлететь. Позади Семли Земляные, оставшиеся с ней, сидели на корточках и бормотали что-то друг другу.
Снова скрежет; средняя дверь открылась.
— Пусть ангья войдет в Царство Ночи! — раздалось гулко и торжественно. В дверном проеме, маня ее к себе рукой, стоял новый гдема, такой же коренастый, как пришедшие с ней, но его серую наготу прикрывала одежда. — Пусть войдет и увидит наши диковины, рукотворные чудеса, плоды трудов Властителей Царства Ночи!
Молча Семли пригнулась и, потянув за собой коня, вошла в низкую, по росту гдема, дверь. Перед ней открылся новый коридор, от света белых шаров его влажные стены ослепительно блестели, но на полу здесь, уходя вдаль, сверкали две полосы металла. На них стояла какая-то повозка с металлическими колесами. Повинуясь приглашающему жесту нового спутника, без малейших колебаний и без тени удивления на лице Семли поднялась в повозку, села и уложила крылатого коня возле своих ног. Гдема уселся впереди и задвигал какими-то колесами и палками. Что-то завыло неприятно и громко, потом залязгало, и стены коридора дернулись и поплыли назад. Стены уплывали все быстрее, и наконец сияющие шары над головой слились в одну светлую полосу, а теплый воздух коридора стал затхлым ветром, срывающим капюшон с ее головы.
Повозка остановилась. Следуя за своим спутником, Семли поднялась по базальтовым ступеням в большой зал, а из него в другой, еще больше, вырубленный в толще камня древними водами или зарывающимися все глубже гдема; его мрак, никогда не знавший света солнца, разгоняло лишь холодное, наводящее почему-то жуть сияние шаров. В зарешеченных нишах, разгоняя спертый воздух, вращались и вращались громадные лопасти. Огромное замкнутое пространство наполняли гудение и скрежет, раздавались громкие голоса Земляных, визжали и вибрировали какие-то колеса, и все эти звуки многократным эхом отдавалась от каменных стен. Короткие и широкие тела гдема, находившихся здесь, прикрывала одежда, подражавшая одежде Повелителей Звезд (штаны, мягкая обувь, куртка с капюшоном); однако немногие женщины, которые здесь были, раболепные карлицы с торопливыми движениями, ходили нагие. Среди мужчин было много воинов, на поясе у них висело оружие, с виду похожее на страшные светометы Повелителей Звезд; но даже Семли поняла, что оно не настоящее, а всего лишь металлические болванки, имитирующие его форму. Все это она видела, хотя и не снисходила до того, чтобы повернуть голову вправо или влево. Когда она увидела перед собой нескольких Земляных с железными обручами на головах, ее спутник остановился, согнулся в низком поклоне и торжественно провозгласил:
— Высокие Властители Гдема!
Их было семь, и на их серых шишковатых лицах, глядевших на Семли снизу вверх, было написано такое высокомерие, что она едва удержалась от смеха.
— Я пришла к вам, Властители Царства Тьмы, потому что ищу пропавшую семейную драгоценность, — сказала она без тени улыбки. — Я ищу сокровище Лейнена, «Глаз моря».
Голос ее едва пробивался сквозь шум, царивший в огромном подземном зале.
— Мы уже знаем это от наших вестников, высокородная Семли. — На этот раз она смогла разобрать, кто именно говорит — он был еще ниже, чем остальные, едва ей по грудь, и его лицо, в отличие от остальных белое, казалось особенно недобрым. — Того, что ты ищешь, у нас нет.
— Говорят, однако, что когда-то давно оно у вас было.
— Многое говорится наверху, где жмурится солнце.
— И слова уносятся ветрами туда, куда ветры дуют. Я не спрашиваю, как пропало ожерелье у нас и как оно вернулось к вам. Все это было слишком давно, старые обиды забылись. Я хочу только отыскать его, больше мне ничего не нужно. У вас его нет; но, может быть, вы знаете, где оно теперь?
— Оно не здесь.
— Значит, оно в другом месте?
— Оно там, куда тебе не добраться. Никогда — если только мы не захотим помочь тебе.
