— Воду несут, завтра на суд, — ответило существо, похожее на леприкона.
Оно было наряжено в выцветший плащ из синего сукна, некогда, видимо, бывший мундиром железнодорожника. На шее леприкона висело ожерелье из позеленевших медных пуговиц.
— Иди. — Леприкон указал посохом в сторону состава.
— Зря ты, — бросил слингер в сторону торговца, когда трое крысолюдей (три крысолюдя?) вели его мимо.
— Что зря? — не понял Пако.
— Зря ты сказал, что работаешь на железной дороге, — пояснил слингер. — Куда, ты думаешь, подевались все люди с этих дрезин?
— Иди. Люделюди спать, — сказал змеелюдь у них за спиной. — Потом испытать.
— Что испытать? — спросил Пако.
— Жизнь или смерть, — обнадеживающе ответил леприкон. — Обряд посвечения.
— Посвящения, — сказал Пепел.
Процессия остановилась. Все фасетчатые глаза уставились на него.
— Крец, орец или мессия? — спросил леприкон.
— Потом, — сказал стрелок. — Сначала спать, потом испытать.
Менее через час их троих поселили в вагоне-тюрьме, последнем вагоне поезда, за третьим классом. Его задний буфер нависал над обрывом. Половина камер была снесена в момент аварии, и заднюю стенку их темнице заменял прекрасный вид на дымящиеся малиновые недра пропасти. Каучуковые матрасы сохранилась неплохо, но ссохлись до каменной твердости. Пепел попробовал отыскать подушку под своим, но обнаружил лишь клок паутины да какие-то закорючки, выцарапанные на спальной полке.
«Мое имя Джонатан Харт, — разобрал он тонкие каракули. — Я пишу эти слова 18 апреля 1972 года в ожидании мучительной казни, которой были подвергнуты…»
Дальше строчки затерлись и были практически нечитаемы. Пепел набрал в ладонь немного пыли, сплюнул в нее и потер выцарапанное послание. Полностью оно гласило:
«Мое имя Джонатан Харт. Я пишу эти слова 18 апреля 1972 года в ожидании мучительной казни, которой были подвергнуты двое моих спутников из ремонтно-разведывательной и спасательной экспедиции Железнодорожного департамента, равно как и весь состав предыдущих экспедиций от года 1951РХ, присланные тем же маршрутом.
Вслед за нашими многочисленными предшественниками мы обнаружили здесь недекларированный состав, уцелевшие пассажиры которого — а странные существа, обнаруженные нами, как видимо, и являются пассажирами либо их потомками — изменились под влиянием неизвестных факторов и образовали одно из удивительнейших пустынных сообществ, которое мне доводилось наблюдать.
Сразу оговорюсь, что я не биолог и не антрополог, я инженер-железнодорожник, поэтому я могу изложить лишь те факты, которые мне известны, и предложу вам сделать выводы или гадать о причинах самостоятельно. По поводу внешнего вида этих странных существ, как низкорослых, так и высокого роста, я могу высказывать лишь косвенные догадки.
Во-первых, ни нам, ни нашим предшественникам так и не удалось обнаружить пути к спасению. Странные шарады, в которые с нами играют эти существа, всегда ведут к мучительной смерти. Любые попытки уговорить это пустынное племя оставить свои насиженные места или помочь нам отремонтировать одну из дрезин, поврежденных кислотными осадками — даже нашу собственную! — воспринимаются как некий еретический догмат, наказание за который всегда смерть. По всей видимости, некогда среди потерпевших крушение случился раскол, в результате которого все пассажиры, решившие покинуть разбившийся поезд, погибли или были убиты. Это было воспринято уцелевшими как некий Знак Божий, предписывающий убивать всякого, кто попробует уйти вслед за теми, кто пытался это сделать первыми.
Во-вторых, пускай это предположение покажется кому-то невероятным, я не могу отделаться от мысли, что и маленькие существа с рыжей бородой, похожие на людей, и их высокие сильные собратья — по факту представляют собой одно и то же существо, некий особенный подвид человека, уцелевший благодаря воле судьбы или случая и развившийся по-разному из-за пребывания в разных условиях. Либо так, либо наоборот: к примеру, сильные мышцы и скелеты „старших братьев“, называемых „крысолюди“, идеально сопрягаются с их занятиями физическим трудом и проживания снаружи, посреди стихий, где они ловят грызунов и насекомых. Длинный нос и губы этих „крысолюдей“, по всей видимости, связаны с необычным способом, которым они добывают пищу и воду для общего выживания. Нашему бортмеханику Т. Р. Доббинсу, ныне покойному, также принадлежит смелая догадка о том, что и те, и эти существа изначально являлись неким экспериментом группы ученых-изгнанников, вышедшим из-под контроля.
Выживание этого удивительного содружества заслуживает отдельных слов, потому я задержусь на нем чуть подробнее.
Не считая каннибализма, который, к моему ужасу, является для „змеелюдей“ нормой, единственным источником пропитания для них является то, что принесут в своем клюве их рабочие лошадки, „крысолюди“. Те же, в свою очередь, ловят мух, жуков и москитов и даже умеют высасывать крыс из нор, и воду — из платной железнодорожной колонки. Эта вода, как и жидкость вообще, требуется тем и другим существам в минимальном количестве. Когда Т.Р.Доббинс использовал наши служебные жетоны, чтобы купить нам стакан-другой воды, а остаток позволил допить „крысочеловеку“, произошло ужасное: существо, совершенно опьянев от влаги, вцепилось ему в лицо и буквально разорвало голову несчастного бортмеханика на части. Остаток жетонов был затем изъят у нас „змеелюдьми“ и сброшен в пропасть, порицаемый как очередное „святотатство“.
Каким способом мне удалось выжить; точнее, немного продлить свое существование среди этого дикого племени? Меня спасла их набожность и умение читать. Когда выяснилось, что я способен расшифровывать письмена, украшающие их локомотив, это породило среди „змеелюдей“ своего рода теологические споры о моем происхождении и предназначении. Правда, не все из них верят мне, поэтому мне всё равно предписана казнь, пусть и не такая жестокая, как та, что постигла моих спутников, и, вне сомнения, большую часть иных моих коллег, присланных в это гиблое место бюрократией Департамента.
Теологическая картина мира этого племени, стоит заметить довольно любопытна, несмотря на рудиментарность и примитивность. Даже недалекие „крысолюди“, похоже, уверены, что их создало некое темное божество по имени „Доктор Сатана“. Некоторые из них ждут, что это божество снова отыщет их, его творений, принеся им воду и пищу в изобилии. Другая группа, в основном представляемая более разумными „змеелюдьми“ фанатично поклоняются Иисусу Христу, которого существа называют „Бог Иисус“. Это, иное божество, призвано явиться племени однажды и увести их в свой мир, где, опять же, в изобилии водится пища и вода.
