Переступив порог, он с удивлением обнаружил, что кухня – обычно самое людное место в жилище Тейлоров – пуста.
– Привет! – крикнул он.
На столешнице стояла лучшая фарфоровая посуда и лежали столовые приборы Айрис. Вопреки всей необычности того, что творилось по другую сторону двери, Адам улыбнулся. Здорово, что Айрис достала самое лучшее в честь его сына. Женщины Тейлоров неплохо потрудились – стол был завален выпечкой и прочими вкусностями. Адам мимоходом взял печенье. Открыл дверь и выглянул в коридор.
– Оливер? – окликнул он. – Айрис?
Вдруг особняк тряхнуло. Гром, который до этой секунды хранил молчание, был просто чудовищным: в нем словно сконцентрировались все предыдущие удары. Небо озарилось ослепительной вспышкой молнии, Адам подпрыгнул и уронил печенье.
– Проклятье! – выругался он, поднимая печенье с пола.
Нельзя быть таким пугливым.
Адам на мгновение оглох, слыша лишь звон в ушах, но потом различил и другой звук. Яростный крик. Адам направился к лестнице: со второго этажа раздавались голоса наверху, и самым громким был голосок ребенка, Колина. Душераздирающий визг сменило тихое воркование Айрис.
Сунув печенье в карман, Адам поднялся наверх. Детская находилась справа, в самом конце длинного коридора. Он шел, ориентируясь на какофонию воплей Колина. Эллен явно пыталась утихомирить малыша.
Дверь оказалась открыта, и Адам застыл на пороге. Бедная Мэйзи сгорбилась в кресле и рыдала. Айрис стояла на коленях перед ней и гладила племянницу по волосам, а Эллен носила Колина по комнате на руках и что-то ему напевала.
– Зубки режутся? – спросил Адам.
Женщины резко повернулись к нему.
– Нет, – встревоженно бросила Айрис. – Мы вообще не понимаем, что с ним стряслось.
– Он не болен, – добавила Эллен, прежде чем Колин снова завизжал.
– Мама! – завопил Колин и забился в объятиях Эллен. Та лишь сжала его крепче, но мальчик рвался на свободу.
Эллен сдалась и положила ребенка в кроватку, но Колин сразу же встал. Поглядел на Адама злыми глазенками, мокрыми от слез. Щеки Колина пылали.
Адам положил ладонь на затылок Колину.
– Что случилось, малыш?
Мэйзи подняла голову. В ее глазах, под которыми были темные круги, читалась боль.
– Он все время зовет меня, но каждый раз, как я к нему подхожу, он кричит как резаный. Даже не представляю, что делать.
Айрис вздохнула и начала растирать племяннице плечи.
– Ладно. Мы выясним, что тут не так.
– Мама! – заверещал Колин и сбросил ладонь Адама со своей головы.
– Может, все дело в грозе? Не знаю, были ли вы снаружи, но воздух прямо напичкан электричеством.
Будто для того чтобы подчеркнуть его слова, за окном опять сверкнула молния. Колин издал душераздирающий вопль.
Эллен быстро подошла к Адаму.
– Его настроение не вызвано погодой, – сказала она и замолчала, когда ударил гром. – Это его настроение вызывает ненастье.
– О’кей, – услышал свой голос Адам.
Когда ему казалось, что он уже привык к ведьмовским штукам и не сомневался, что приучил себя к магии и колдовству, Тейлоры ухитрялись устроить очередной сюрприз. У Адама зазвонил мобильный, и он вздрогнул. Ощутил волну гнева, пронизавшую его насквозь. Адам ненавидел нервничать в открытую, в особенности находясь рядом с женщинами, которых он поклялся защищать. Посмотрел на номер. Звонили из участка.
– Кук, – произнес он после второго сигнала.
– Привет, Адам.
Мириам – одна из лучших сотрудниц.
– Мне жаль, что я тебя отвлекаю, ведь твой рабочий день уже закончен, а сегодня важная дата для тебя и твоего парня…
– Что еще, Мириам? – спросил Адам, напрягшись. Он будто вцепился в спасательный трос, который ему кинули, чтобы он остался психически нормальным. Ни дать, ни взять – тонущий в океане ведьмовства.
– Не можешь в больницу приехать? Мы пару минут назад молодую женщину нашли. Расхаживала голая, ничего не соображая.
– Наркозависимая молодежь – не новость в округе Чэтем, Мириам.
– Конечно, Адам. Но, по-моему, эта девочка чистая. Вряд ли она на чем-то сидит. Больше похоже, что она в аварию попала или что-то вроде того.
Адам посмотрел на часы.
– У моего сына скоро вечеринка. Я просто не успею.
Сплошные неувязки, сказал он себе.
Колин, вопивший изо всех сил, вдруг замолчал и сел в кроватке. Судя по всему, мальчика очень заинтересовал телефонный разговор.
– Почему ты решила мне позвонить?
– Когда мы подобрали ее на Рэндольф-стрит…
– Прости, где?
– На Рэндольф, – повторила Мириам. – Неподалеку от баптистского центра. В общем, она еще на улице про тебя спросила.
– Спросила про меня?
– Да, сэр, – ответила Мириам.
Адам услышал, как она с кем-то говорит: с врачом или медсестрой в приемном покое.
– Кто она? Как ее зовут?
– Мерси. Сказала, что ты ее узнаешь.
– Я приеду.
Адам нажал кнопку отбоя, не сводя глаз с Колина, который сидел, радостно гукая и хлопая в ладошки.
– Мама, – пролепетал Колин и засмеялся.
– Что-то произошло, – пробурчал Адам себе под нос.
Внезапно в его мозгу всплыли яркие воспоминания, противоречащие друг другу. И Адама Кука осенило: он понял, кто такая Мерси. Удивительно, но одновременно с этим фактом он понял и кое-что другое: тот мир, в котором жила и Мерси, и он, Адам Кук, был совершенно иным, а вовсе не тем, где он находился сейчас. Адам почувствовал, что у него выбили почву из-под ног, и ощущение было не из приятных. Имя «Мерси» стало магическим ключом, разомкнувшим невидимые замки этой реальности.
Адам оторвал взгляд от Колина и уставился на трех женщин.
– Передайте Джордану и Оливеру, что я вернусь, как только смогу.
Адам понимал, что Грейс разъярится, но сейчас не имел возможности беспокоиться по этому поводу.
– Срочный вызов. Надо ехать, – пробормотал он, пятясь к двери.
Вдруг поглядел на небо за окном. За считаные секунды оно преобразилось: стальной цвет исчез, сменившись лазурным. Хотя нет, Адам знал другое название для этого оттенка. Призрачно-голубой.
– Скажи мне – я мертв или нет? – спросил мой двоюродный брат Пол, побледнев, как полотно.
Наконец-то он осознал, что для него может означать мое возвращение.
После того как Адам привез меня домой, тетки не отходили от меня. Я сидела на кровати Эллен, одетая в ее легкий халатик. Оливер отодвинул стул от туалетного столика Эллен и ошеломленно плюхнулся на него.
Меня покинула всеведущая мудрость грани. Я уже не являлась ее частью. Была просто собой. Мерси. Тайны грани перестали быть моими тайнами, и я быстро забывала последние остатки сложнейших задач, которые я недавно решала. Я глазела на моего двоюродного брата, стараясь увидеть в нем черты маленького мальчика, которого когда-то знала – Пола, который погиб. Две вероятности – жизни и смерти – колебались во временном потоке вселенной. Я на мгновение вспомнила про кота Шредингера[28]. Вот волна, которую я намеревалась погасить, раз и навсегда.
