– Будь ты мертв, ты бы не задавал мне никаких вопросов, – выдавила я.
Колин каким-то образом ухитрился вытащить меня. Он возвратил меня в Саванну, не разрушив те корректировки реальности, которые грань сделала ради меня. По крайней мере, так все выглядело, но, возможно, со временем ситуация кардинально изменится.
– Конечно, ты жив. Да все мы живы, – проговорил Оливер, подходя ко мне.
Дядя приподнял мой подбородок и пытливо посмотрел на меня. Замер, вглядываясь в глубины моей души. А потом погрозил мне пальцем.
– Конфетка, больше так никогда не делай.
– Тебе не надо беспокоиться, – ответила я.
Оливер улыбнулся и отпустил меня. Я попыталась улыбнуться ему, но не смогла. Я мечтала увидеть своего сына. Обнять его. Я уставилась на будильник Эллен и поняла, что прошло еще тридцать минут. Айрис пообещала мне, что Мэйзи принесет Колина еще час назад.
– Что мешает Мэйзи? И где Питер?
Я вскочила с кровати, но Эллен схватила меня и мягко, но настойчиво усадила обратно.
– Они скоро придут. Оли, проверь, где они застряли?
Они виновато и тревожно переглянулись. Я намеревалась прочесть их мысли, но ничего не получилось. Хотела отправить родному дому психический импульс, чтобы найти Колина. Ничего. Интуиция и простой человеческий слух подсказывали мне, что на первом этаже полно гостей, но моя магия не давала мне ничего. Я словно отключилась от энергетического ведьмовского источника, из которого ранее черпала силу.
– Еще бы! – заявил Оливер, поворачиваясь ко мне и натянуто улыбаясь.
– Погоди! – воскликнула я. – Ты чего темнишь!
Айрис соскользнула с кровати и опустилась на колени у моих ног. Взяла меня за обе руки.
– Моя дорогая девочка, ты и представить себе не можешь, как мы счастливы, что ты с нами. Как мы благодарны силе, которая вернула тебя домой…
– Колину, – поправила ее я.
Мое сознание охватывало весь земной шар. Я без труда видела и воспринимала все сразу – вне зависимости от расстояния. Даже время не являлось для меня помехой. Я была гранью, олицетворением магии. Конструкт, которым являлась Мерси Тейлор, оказался результатом шулерства бессердечной ведьмы, пытавшейся погубить ничего не подозревающий мир. Но грань помнила о Мерси, лелеяла эту память, как приятный сон. И когда грань пробудилась, сон развеялся по ветру.
А затем пришел зов. Неодолимая магия первого слова крохотного ведьмака, который не забыл свою настоящую мать, как бы он ни любил женщину, которую дали ему взамен. «Мама». В простом заклинании таилось столько силы, полученной моим сыном от смешения крови ведьм и фейри, что оно заставило меня вынырнуть из недр грани и вырваться из разума, который меня поглотил. Я снова ожила. Я обрела себя. Как пузырек, оторвавшийся от другого и всплывающий на поверхность, я была цельной и носила имя Мерси Тейлор.
– Меня вернула магия Колина. Мгновение я не существовала, а потом вдруг осознала себя, стоящую на перекрестке Хило.
– Именно. Просто чудеса, Мерси! Произошло настоящее волшебство, причем в мгновение ока. Два пути, абсолютно различных, соединились на перекрестке. Один, где тебя никогда не было, и другой, где ты занимала место в самом центре наших сердец. Но это было так неожиданно. И ужасно сбивает с толку.
Осторожный тон Айрис насторожил меня, и у меня по спине пробежал холодок.
– Где Мэйзи? Где мой сын?
Через порог переступил Пол.
– Скажи ей… – начал он, но взгляд матери заставил его замолчать.
– Сказать что? – спросила я.
Пол опустил голову и вышел.
– Сказать что? – повторила я, отодвинувшись от Айрис.
– Конфетка, не заводись, – заметил Оливер. – Сейчас Мэйзи немного не в себе. Она гуляет с Колином, но не бойся, с ней Питер.
– Она не хочет, чтобы я здесь была, – произнесла я и понурилась.
Неужели старая история опять станет раскручиваться на свой лад?
– Хочет, конечно же, – заверила меня Эллен, гладя меня по волосам. – Но Мэйзи раздирают противоположные чувства. В конце концов ты отдала ей свою жизнь, а теперь вернулась.
Прежде чем я успела возразить, на лестнице раздались сердитые голоса. Большинство из них были мне незнакомы, но один, гулкий баритон, не спутала бы ни с чем.
– Дайте мне пройти! Я ее чувствую. Я требую, чтобы мне дали увидеть Мерси.
Я вскочила с кровати, отталкивая Айрис и запахивая поплотнее тоненький халатик. Выбежала из спальни и помчалась по коридору. Я достигла лестницы в тот момент, когда Эммет собрался подниматься по ступеням. Он стоял внизу, на голову выше ростом тех, кто пытался не пропустить его. Мне хотелось ринуться к Эммету, но я неожиданно замерла, не зная, как Эммет на меня отреагирует. Вдруг он обрушит весь свой гнев, копившийся против грани, на меня? Он до сих пор являлся якорем, но я-то уже отделилась от грани. Я стала Мерси – просто Мерси Тейлор. Кто мы теперь друг для друга?
– Мне следовало понять, – сказал он при виде меня. – Как я не догадался, что дело в малыше?
В его глазах пылали любовь и страсть, которым я была не в силах сопротивляться. Эммет растолкал гостей и потянулся ко мне. Я шагнула к нему, он – ко мне. Никто из нас не проронил ни слова.
Он пристально посмотрел мне в глаза. Я чувствовала, что он хочет меня коснуться, но боится. Его пугало, что его пальцы снова пройдут сквозь воздух. И тогда я взяла его за руку.
Он вздохнул, закрыл глаза, а его лицо разгладилось от глубочайшего облегчения. Нежно сжав мою ладонь, он открыл глаза.
– Сейчас не время принимать решения, – произнес он, подхватывая меня, как пушинку, и неся вниз по лестнице. – Но когда ты будешь готова, не забывай, что я тот, кто никогда не уходил. Тот, кто никогда не забывал.
Да, я буду помнить это, но однажды в другой жизни я дала клятву, которую не смогу отбросить с легкостью.
Эммет донес меня до гостиной, которой мы так редко пользовались, и усадил на диванчик. Устроился возле меня, заняв большую часть диванчика, но меня это не волновало. Мне нравилось чувствовать, что он рядом. Воцарилась суматоха, в комнату набился народ. Вскоре здесь собралась вся моя многочисленная родня, которой теперь стало еще больше. Близкие и дальние родственники сгрудились вокруг меня, и постепенно в глазах некоторых из них засияли приветливые искорки. Ну а те, кто не знал меня, похоже, были в шоке.
Я обратилась к симпатичному парню, напоминавшему молодого Адама.
– Ты, должно быть, Джордан.
– Точно, – ответил он и потерял дар речи.
Его мать, Грейс, живая и красивая – вовсе не мстительный призрак, жаждущий крови моего дяди, – стояла рядом с сыном, настороженно посматривая на меня.
– Прости, что вечеринку тебе испортила, – сказала я.
Джордан улыбнулся:
