Но крестная, узнав о его последних достижениях в семье и о полном отказе от алкоголя, сумела убедить руководство доверить ему участок. Пока не очень уж сложный, а там и посмотреть можно на его успехи и поведение. Если осилит, то и усложнить не трудно. Хорошие специалисты нынче в больших потребностях. А опека инженера ему нужна больше не для воспоминаний, а познаний того, чего он никогда не знал. Конечно, пока сидел в отпуске, походил по одному часу в день для ознакомления с производством, а так же прихватил необходимую литературу для штудирования пособий и инструкций. Крестная и учебниками снабдила.
Сергей с легкостью познавал новые науки. А в них он не увидел никаких сложностей. Ведь пока основная его работа заключалась в выписывании и закрывании нарядов на работы с грамотным и правильным списанием расходных материалов. Авиация так же завалена бумажными отчетами. И если учесть такой немаловажный факт, что он на вертолете Ми-2 был единственным членом экипажа, то и вся ответственность за заполнение бумажных отчетов сваливалась на него самого. Он был не просто командиром, но штурманом со штурманскими расчетами, и бортовым механиком с заполнением заправочных документов на площадках и чужих аэродромах.
Так что, такой ответственный момент в новой должности он освоил легко и просто. И у наставника даже сложилось мнение, что Сергей и в самом деле вспоминает свои, слегка подзабытые, обязанности. Все остальное намного оказалось простым и доступным, кроме пьянок на участке, да и появление на работе с уже употребленным алкоголем. Даже крестная попросила быть относительно терпимым к любителям спиртного. Разумеется, не допускать и не поощрять само распитие и явления в неадекватном состоянии, но и не принюхиваться к каждому подчиненному. Тем более, что со многими он совершенно недавно проводил время в компании и за одной бутылкой. И если всех со вчерашними остатками отстранять от работы, то в один прекрасный момент он останется в гордом одиночестве.
Когда проходил мимо кафе "Серый Волк", то сразу обратил внимание через стекло кафе на сидящего рядом с открытой бутылкой водки поразительно знакомого мужчину приблизительно его лет. Этот тип не мог выплыть из его воспоминаний того много пьющего Сергея. Соседей и всех новых знакомых, живущих в их доме и встречающихся во дворе, он успел более-менее изучить. И этот тип за стеклом не из них. А привлек он его внимание своим грустным тоскливым лицом, брезгливо посматривающего на открытую бутылку, из которой уже пару рюмок отпито. Мужчина явно потреблял алкоголь с презрением, словно принуждая себя, но презирая себя за такую человеческую слабость и распущенность.
Не хочу, не буду, но пью, потому что иного выхода не нахожу и не могу представить. У Сергея даже возникло нестерпимое желание подойти к нему в качестве посланца от трезвенников и убедить, что многие проблемы можно и нужно решать иными способами. Хотя бы таким простым и легко доступным, но чрезвычайно приятным и действенным, как обратить внимание на родных, на тех, кому ты дорог и кто тебе нужен.
Но так бесцеремонно внедряться в переживания совершенно незнакомого человека и лезть к нему с мудрыми житейскими советами Сергей посчитал нетактичным и неуместным. Тем более, что и со временем у самого Сергея не так уж богато, поскольку дома его ждала семья. А еще Юлька просила помочь сочинить экологическую историю. В школе так и сказали, что можно задействовать в создании данного опуса родителей. Сергей обещал хорошенько подумать над этой темой и помочь, хотя в его голове уже была похожая история. Из той жизни, когда он увлекался стихами и немного рифмовал строчки. Даже вслух читал для избранных.
Он уже махнул рукой на страдающего пьяницу, как из памяти выплыли эпизоды недавнишнего суда со свидетелем. Точно, это и есть свидетель обвинения следователь Дроздов. И, по-моему — Евгений Тимофеевич. Тот самый следователь, который и стал главным свидетелем и который вел его, точнее, того Сергея дело. А этот Сергей так ловко его подставил. И вот теперь, а это даже слепому заметно и тупому понятно, Женя — можно и так его назвать — заливает свою обиду водкой. Поди, не просто обиду, но еще и служебные неприятности. За такие метаморфозы получил, скорее всего, по полной программе. Хорошо, если уцелел на своем месте.
Тетя Дуся высказывалась о следователе Дроздове положительными эпитетами. Выходит, подставил Сергей хорошего человека. Но это вовсе не значит, что ради благополучия хорошего человека и профессионального следователя можно в тюрьме посидеть лет так эдак с двадцать, если не пожизненно. Однако, если сейчас извиниться, то это вполне будет приемлемо и тактично. Лишь бы от таких объяснений у него окончательно крыша не поехала. А то, выслушав такую галиматью, еще и обидится за словесный понос. Кому же охота в здравом уме верить в козни инопланетян. А себя Сергей в этом мире таковым и считал. Иного объяснения просто не находилось. Да, не из соседней галактики, но, так ему казалось реально объяснимым, из некоего параллельного мира. Очень похожего на тот родной, но немного с отличиями. Хотя с разницей эпохи в двадцать три года.
Сергей зашел в кафе, но не сел сразу за столик к следователю, а подошел к стойке и приобрел чашечку кофе, чтобы беседа велась не с пустыми руками. Этой чашечкой можно даже чокнуться с его стаканом, наполненным водкой. Такие манипуляции располагают к беседе. Вроде, как поддерживает пьющего человека. А тот факт, что в его чашке кофе, так нынче такие времена, что каждый волен потреблять напитки по вкусу. Это в ту далекую эпоху молодости Сергея собутыльник имел право на законную обиду. И выразить свое отношение к напарнику — мол, не пьешь, стало быть, не уважаешь, брезгуешь, или с добавлением матерных эпитетов.
А сейчас, когда общество раскололось по материальным, по интеллектуальным и профессиональным признакам более контрастней, чем это смотрелось в те советские времена, то и ругательное слово, как непьющий человек, уже звучит не как оскорбление, а как факт принадлежности к такому клану. Сейчас каждый волен без оглядки на окружение творить с собой любые выкрутасы и показывать свое лицо в свободных позициях.
— Привет, Женя! Досуг свой развлекаем, или настроение поднимаем? — спросил он буднично и просто, словно старому доброму знакомому доброго здоровья пожелал. — Не будешь против моего присутствия? Вот, видишь, удумал за чашечкой кофе посидеть со старым приятелем и о смысле жизни поболтать. Я сяду?
— Да? Ну, и молодец, садись, коль желание возникло! — одобрил Евгений и, пододвинув в сторону Сергея пустой стакан, плеснул ему с пару глотков водки, предлагая поддержать тост. — За хорошую погоду, чудесный вечер, и за мужскую солидарность! Пьем?
