— А если всё изменится? — мне понадобилось совсем немного времени, чтобы осознать свою ошибку и принять решение, как можно попытаться её исправить.
— Если изменится — тогда и обсудим, — пожал плечами Росс. — А пока надо возвращаться к реальности. Как по-твоему, кто погиб первым: тот, чей ажурный череп лежал у входа, или замурованный в камень?
— Замурованный, — твёрдо заявила я, с готовностью переведя тему. — А Йорик пытался сбежать и погиб уже… Стоп. Дверь-то была закрыта, а сама она не закрывается и одним хлопком её не закроешь, так что если кто-то бежал в панике, то бросил бы пещеру открытой. А если наоборот, они бежали от опасности снаружи, но даже в пещере от неё не удалось скрыться…
— Снаружи только череп, — напомнил зеленокожий. — Так что причины смерти могут быть разными. Мы должны вернуться.
— Опять? — возмутилась я.
— Опять, — кивнул Росс. — Кто и от чего погиб — это принципиальный вопрос. Кстати, полюбуйся, — он протянул мне вытащенную из пещеры кость. — Ничего не напоминает?
— Ещё один Йорик, — кивнула я, с первого взгляда узнав тонкую работу неведомого врага, превращающего кости жертвы в ажурное кружево.
День — вечер 313-х суток (27 августа 1 года). Горы
Оставив вещи рядом с рекой, приладив на ноги камнеступы и вооружившись длинными шестами, мы с Россом в третий раз вернулись к пещере. Зеленокожий предложил сначала осмотреть окрестности, и в результате, совсем близко и чуть выше двери, за поворотом выступающей скалы, мы обнаружили небольшое кладбище. Шесть овальных возвышений из крупных, практически неподъёмных, камней располагались вдоль нависающей над ними скалы, на которой рядом с каждым из холмиков выбит могильный крест. Впервые за свою жизнь в новом мире я видела настоящее захоронение и, возможно, именно поэтому оно произвело на меня сильное впечатление. Древний земной обычай напомнил, что при каждой из этих шести смертей был как минимум кто-то один, не безразличный к погибшим людям.
— Ага, ясно, — сломал возвышенный настрой Росс. — Йорик, скорее всего, отсюда.
Крайняя могила оказалась частично разрушена, так что из-под камней виднелись такие же сетчатые, как и остальные найденные останки, суставчатые ребра.
— Как раз головы не хватает, — констатировал зеленокожий, ещё раз осмотрел полураскопанную могилу, а потом направился к целой и начал осторожно её разбирать.
— Зачем? — удивилась я.
— Проверить, над всеми ли поработали «ювелиры», — пояснил хирург.
Принимать участие в вандализме не было никакого желания, но, признав обоснованным решение Росса, я присоединилась к делу раскапывания мертвецов.
— Боишься, что они погибли из-за этого?
— Да, — честно кивнул Росс. — А мы даже не знаем, где таится опасность: в воде, воздухе, пище, земле, или её переносят кровососы. И не заразились ли мы уже.
Я судорожно вздохнула, представив, что в теле может сидеть что-то, медленно, но верно объедающее костную ткань, и с удвоенной энергией продолжила разбирать мини-курган. Наконец, под камнями показался ажурный скелет.
— Странно, что совсем не сохранились мягкие ткани, — задумчиво вертя в руках берцовую кость, потянул зеленокожий.
— Их могли съесть местные насекомые и другие мелкие животные, — предположила я. — В каменной могиле достаточно щелей, чтобы падальщики могли без труда подобраться к телу.
— Согласен, — кивнул Росс. — Но сколько бы им потребовалось на это времени?
— Может, и не так много, — пожала плечами я. — Хотя, чтобы убедиться в этом, надо захоронить труп таким образом и проверить.
— Ну трупов-то у нас в достатке, — ещё раз осмотрев кость, хирург упёрся ей в скалу под ногами и навалился. Хрупкая опора подломилась, распавшись сразу на три куска, так что экспериментатор пошатнулся, но устоял. — Нет, ювелиры поработали, скорее всего, уже после смерти. Кость не выдерживает даже моего веса и, если бы ювелиры поразили ещё живого человека, на скелете было бы немало переломов: слишком непрочной становится ткань.
— Или они факультативные, — предположила я. — Начали ещё на живом, а закончили уже после смерти.
Зеленокожий окинул меня хмурым взглядом.
— И после этого остальные называют меня садистом и пессимистом. Не понимаю, чем ты лучше, — нерадостно буркнул он. — Но, к сожалению, такой вариант не исключён. Особенно если ближе к концу жизни, когда кости стали хрупкими, больной уже не мог двигаться, например, из-за поражения мышечной ткани или суставов. Тогда переломов вполне может не быть, — решительно лишив покойника ещё нескольких элементов скелета, Росс сложил их в корзину, как добычу. — Теперь — в пещеру.
— Что мы тут-то забыли? — тоскливо спросила я, когда мы добрались до разграбленного помещения. — Уже ведь установили, кто погиб первым.
— Этого недостаточно, — покачал головой зеленокожий, залезая с ногами на приподнятую над землей травяную постель и приглашающе похлопал рукой рядом с собой. — Тебе не кажется странным, что люди устроились жить в том месте, где им постоянно угрожает смертельная опасность?
— Ну, не знаю, — я задумалась. — Может, когда они селились, ещё не знали, насколько велика угроза. Или были слишком ослабшими и не имели возможности двигаться дальше.
— Ослабшие люди не стали бы обустраивать пещеру, обставлять её мебелью, заготавливать неплохие пищевые запасы — у них на это просто не хватило бы сил, — возразил Росс.
— Запасы? — скептически подняла бровь я.
— Там, внизу, остатки склада, судя по всему — продуктов, — он кивнул на проход, ведущий к замурованному в скалу скелету. — Предположим, что всего их было семеро, по количеству найденных останков. Кроватей лишь на две меньше. Причём две из них почти в полтора раза шире, что позволяет предположить, что на них спал не один человек. Выходит здесь жили все семеро, и жили не один день, успев привести пещеру в комфортабельный вид. Нет, думаю, умирать они начали не сразу, — зеленокожий окинул помещение внимательным взглядом и тяжело вздохнул. — Как ни тяжело признавать, но Сева был прав, — заметив моё удивление, Росс пояснил. — Нам не стоило капризничать, отказываясь от поселения на озере. Все последовавшие за отплытием события — тому подтверждение. По-моему, доказательств нашей глупости и самоуверенности хватает с лихвой. А теперь всем, в том числе, и тем, кто пытался доказать нам нашу неправоту, приходится расплачиваться за наше решение продолжить путь.
Вспомнив полуживого инженера, я понимающе кивнула.
— Ладно, ближе к делу, — прервал сам себя собеседник. — Вы кровати обыскивали?
