На пароходе делали тысячи догадок и предположений. Что могло заставить начальника экспедиции на остров Аренида появиться среди океана на моторной лодке вдвоём с англичанином, который, поминая всех морских чертей, немедленно завалился спать? Что могло случиться? Где яхта? Что ожидает пароход?
— Прежде всего, любезный капитан, — сказал Ганс, осушив пятую кружку, — поворачивайте назад.
Капитан вытаращил рачьи глаза.
Ганс назидательно покачал головой:
— Задний ход! Задний ход, капитан!
Ассистент профессора Бернштейна доктор Шерц вскочил:
— Ради всевышнего, мистер Шютте? Что произошло? Где профессор? Почему обратно? Да говорите же, мистер Шютте, я умоляю вас!
Ганс презрительно посмотрел на него, выпил подряд две кружки пива и сказал:
— Придется вам притормозить!
Тот сел, беспомощно уставившись на Ганса.
Тем временем уходивший отдать распоряжение об изменении курса помощник капитана вернулся.
— Яхты больше нет, — сказал Ганс, отодвигая от себя одиннадцать пустых кружек.
Под столом хрустнули пальцы доктора Шерца.
Ганс вытащил из кармана письмо и потряс им в воздухе.
— Вот все, что осталось от острова Аренида, от яхты и от профессора!
Ассистент Бернштейна ахнул. Моряки переглянулись.
Ганс посолил пиво и выпил последнюю кружку.
— Готов разговор с биг-боссом?
Старший помощник кивнул головой и поднялся. Ганс тяжело вышел следом за ним. Капитан и доктор Шерц остались сидеть в салоне.
В радиорубке, вытянувшись, стоял радист.
— Ну, что? — спросил Ганс.
— Ютландский замок отвечает.
— А мистер Вельт?
— У телефона.
— Всем выйти, — скомандовал Шютте.
— Да… но аппаратура… — начал было радист.
— Но, но!. Дать задний ход.
Радист и старший помощник вышли.
Ганс включил микрофон.
— Хэлло, Ганс! Проклятье! Что за шутки? Почему вы на «Голштинии»? — послышалось из репродуктора.
— Вы лучше спросите, бит-босс, почему я не в аду.
— Но, но! Что это за тон! У меня не слишком много времени для вас! — В голосе Вельта слышалось раздражение.
Ганс съёжился, заговорил вполголоса:
— Мистер Вельт, я имею вам сообщить о страшном несчастье.
— Дальше!
— Погиб профессор…
— Ну, это еще не столь страшно!
— И уничтожил яхту… и остров!
— Эй, Ганс! Вы напились? Хэлло! Что вы там городите?
— Ничего не горожу, биг-босс! Я выпил всего дюжину пива. А до того ехал двое суток в моторной лодке.
— К делу!
— Биг-босс, рассказывать я не мастак. Вот профессор тут все сам написал.
— Хэлло, Ганс! Вызовите своего радиста и скажите, чтобы он перешел на направленную волну. Я предпочитаю разговор без свидетелей.
— Будет исполнено, мистер Вельт. Через десять минут вызываю вас вновь.
— Поторопитесь! У меня не слишком много времени для вас!
Сказав это, Вельт раздраженно стукнул портсигаром по столу и выключил микрофон. Потом, отбросив плед, которым был закутан, вскочил и быстро заходил по комнате.
— Идиот! Кричит на весь эфир о гибели острова. Где у него мозги? Нет, шофер всегда останется шофером!
Вельт со злостью вытащил из кармана носовой платок и остановился около стрельчатого окна. Раздался мелодичный звук. Вельт оглядел заставленные книжными шкафами стены своего кабинета, нажав кнопку, спустил на окнах стальные жалюзи и включил микрофон.
— Ну? — сказал он.
— Я читаю вам, мистер Вельт! — донесся издалека голос Ганса.
— Только живее. Я не позволил бы вам говорить даже на направленной волне, если бы можно было терять время и ждать вашего возвращения.
— «Будь проклят мир капитализма!».
— Но, но!
— Тут так написано!
— К черту! Дальше!
— «Будь прокляты поработители человечества! Я, безумный слепец, профессор Бернштейн, фактически посвятивший свою научную деятельность служению гибели цивилизации, в последний день своей жизни понял это…»
— Поздновато! — сказал Вельт, вертя в руках золотой портсигар.
— «Я создал страшное средство, которое волею судьбы неизменно окажется в руках врагов человечества — поджигателей новой кровавой бойни. Я понял это и уничтожаю то, что создано моими руками. Я не дам никому воспользоваться открытой мною реакцией. Спасая человечество, я приношу в жертву себя и находящихся на яхте людей. Я уничтожу остров Аренида — источник проклятого газа, зажигая над ним атмосферу».
— Что?! — заревел Вельт, вскакивая и запуская портсигаром в настольные часы.
— Тут написано: «зажигая над ним атмосферу».
— Мало ли что там написано!
— Мистер Вельт … К сожалению, осмелюсь доложить, этот воздушный костер я сам видел!
— Что вы такое видели?! — свирепо закричал Вельт, совсем теряя самообладание.
— Горящую атмосферу, мистер Вельт.
— Он зажег ее над островом?
— Так точно, мистер Вельт!
— Проклятый ученый! Он даже сам не понимал, что наделает.
— А что, мистер Вельт?
— Ничего.
— Какие будут приказания?
— Возвращаться немедленно.
— Слушаюсь.
— Все!. Проклятье!
— Мистер Вельт, не можете ли вы передать моему сыну…
— Мне не до родительских нежностей!
Вельт выключил микрофон. Некоторое время он сидел, откинувшись в кресле и кутаясь в плед. Потом с силой стал тереть ладонями сморщенный лоб.
— Это же гибель, гибель! — шептал он.
Накинув на себя плед, он зашагал из угла в угол.
Дверь открылась, и на пороге показалась Иоланда Вельт.
— Я не помешаю вам, Фредерик? — сказала она.
— Вы? — Вельт приостановился. — Нисколько, моя дорогая. Напротив.
— Чем вы заняты, мой друг? — Иоланда нежно поправила на Вельте плед.
Вельт усмехнулся:
— Я обдумываю организацию нового концерна… Но ближе к делу, моя дорогая. Судя по тону, вам нужны деньги?
— Как вы проницательны! Это действительно так.
— Догадаться нетрудно. Сколько?
— О, пустяки! На эти дни мне хватит трехсот тысяч.
— Что это: наряды, увеселения, пожертвования, благотворительность, карты?
— Да, вы действительно проницательны! — Иоланда криво усмехнулась. — Я люблю чувствовать жизнь, меня надо возбуждать. Это дает мне игра. Я люблю азарт!
— Я признаю игру другого рода. Я начинаю ее с сегодняшнего дня, миледи. Однако я не располагаю временем. Чек для вас написан. Возьмите на столе.
Иоланда повернулась к мужу спиной, зяла со стола чек и, не сказав ни слова, вышла из кабинета.
