— Ну ладно, я понимаю, что у вас есть более важные дела, чем разговоры со мной.
Эрик тут же покачал головой, но дама подняла руку и встала.
— Я пойду домой. Что-то подсказывает мне, что пойти вам некуда. Если хотите, можете остаться здесь. Здесь не на чем спать, но если человек хочет спать, он уснет где угодно. Поверьте мне, я знаю. Я вернусь завтра рано утром.
Сёдерквист грустно улыбнулся.
— Вы правы, пойти мне некуда. Я с радостью останусь здесь на ночь. Буду охранять ваши сокровища.
Женщина кивнула.
— А они будут охранять вас.
Эрик наклонился и обнял ее. Все произошло быстро и спонтанно. Он просто обязан был это сделать. Женщина задержалась в его объятиях. Потом взяла свою кружку и ушла. Эрик продолжал стоять у стола, пока не услышал щелчок стеклянной двери. Тогда он сел за клавиатуру и уставился на сообщение.
ТЫ ГДЕ?
:САЛА АД-ДИН
Опасно ли сообщать адрес? Но что он теряет?
В БЕГАХ ОТ ПОЛИЦИИ. УЛИЦА ГЕРЦЛЬ 44 В ТЕЛЬ-АВИВЕ.
:ЕС
Он откинулся назад и посмотрел на Аврома Суцкевера. Мужчина тоже его разглядывал, в его взгляде было что-то успокаивающее.
* * *В окрестностях Хан-Юниса, Газа
Самир не мог не рассказать Ахмаду Вайзи. Любопытство к неизвестно откуда появившемуся человеку было слишком жгучим. Жажда интеллектуального спарринга была слишком сильна. Впервые со времен Каны его заинтересовал другой человек. На вопрос, почему именно Эрик Сёдерквист, ответить Самир не мог. Он давно понял, что никогда не сможет встретиться с Эриком Сёдерквистом, если встреча не будет одобрена, а затем организована Ахмадом. Если верить тому, что написал Эрик Сёдерквист, то находится он в Тель-Авиве. И за ним охотится полиция. Это все усложняет и делает более рискованным. Был ли Сёдерквист честным человеком или шарлатаном? Ахмад мог проверить, действительно ли ведется розыск, достаточно поговорить с Синоном. Ахмад был удивительно спокоен, почти равнодушен, когда услышал об Эрике Сёдерквисте. Самир немного исказил историю. Он только сказал, что в закрытом чате появилась запись. Сообщение от айти-профессора, который хотел бы присоединиться к их борьбе. Синон показал Ахмаду результаты поиска имени «Эрик Сёдерквист» в «Гугле». Результаты подтверждали, что он был уважаемым профессором из Технологического института Стокгольма.
Ахмад без интереса задал несколько контрольных вопросов:
— Как он нашел чат?
— Я не знаю. Думаю, взломал его.
— Может ли он чем-то помочь? Ты же находишься на завершающей стадии работы?
— Много чем. Антивирус почти готов, но его нужно протестировать и упаковать.
— Что ты ему сказал?
— Ничего. Я сначала хотел все согласовать с вами.
— Где он?
— В Тель-Авиве.
Мужчины сидели на белых пластиковых стульях, их разделял такой же стол. Грязная мебель, стоявшая рядом с руинами крестьянского двора, была единственным признаком жизни на поверхности. Отходы общества потребления в центре упорядоченного песчаного мира с разбросанными повсюду маленькими сиреневыми головками репейника. На востоке темноту ночи нарушал свет далеких израильских городов.
На вид Ахмад был расслаблен. Никто ни слова не говорил об Арие аль-Фаттале, гниющем в дорожной пыли в шестистах километрах отсюда. Их новым укрытием, точнее сказать, домом, стал отрезок заброшенного тоннеля контрабандистов. Вся Газа была ими напичкана, как будто гигантские земляные белки свободно владели вытянутой полоской земли между морем и Израилем. Земляными белками на самом деле были зарегистрированные строительные компании, которые рыли подземные коридоры по заказу профессиональных контрабандистов. Секцию тоннелей за Хан-Юнисом бомбили несколько раз, и во многих местах обвалились стены. Тоннель имел два метра в диаметре и пролегал в трех с половиной метрах от поверхности. Стены были укреплены бетоном, а с потолка свисали лампочки. Во многих местах основной ход был дополнен боковыми отсеками и помещениями для хранения. Заведовал тоннелями ХАМАС, но Мохаммаду Муриду каким-то образом удалось организовать к ним доступ. Самир подозревал, что Ахмад планирует новый теракт, поэтому хочет находиться недалеко от Израиля. В последнее время он стал молчалив и никогда не делился планами. Они жили как крысы, но Самир чувствовал себя здесь лучше, чем во дворце принца. Ахмад положил ладонь на его руку.
— Я хочу, чтобы ты сделал две вещи. Сначала удали всю информацию из чата. Я думал, что там безопасно, но, очевидно, ошибался. Удали все записи.
Самир кивнул.
— Затем я хочу, чтобы ты написал профессору, что мы приедем и заберем его. Я организую практическую сторону дела.
— Но не стоит ли нам вначале проверить, действительно ли он скрывается от полиции? Что его история правдива?
Ахмад улыбнулся.
— Конечно, проверим. Но не важно, что мы выясним, мы все равно хотим его забрать. Если он лжет, то составит компанию Арие.
* * *Тель-Авив, Израиль
Движение по улице Сдерот Бен Гурион остановилось. По радио сообщили о проблеме со светофорами в Тель-Авиве. Вирус продолжал разъедать инфраструктуру страны. Хотя в первое время Рейчел Папо не хотела признавать это, она думала о шведе. Об Эрике Сёдерквисте. Она ездила в лечебницу навещать Тару и теперь, стоя в пробке, вспомнила о нем. Он наверняка не сможет снова выйти на контакт с Самиром Мустафом и террористами. План был надуманным. Но вдруг у него получится? Тогда ему будет грозить опасность. Сёдерквист не имеет никакой подготовки. Военные ячейки «Хезболлы» отличаются жестокостью и параноидальностью. Давид Яссур был готов принести Эрика в жертву. Швед был приманкой, и все, что от него требовалось, — это как можно дольше барахтаться на крючке.
Рейчел вспомнила его лицо. С мягкими чертами, почти детское, с седыми волосками в щетине. У него красивые руки. Изящные, но сильные. Она думала о его растерянной и слегка смущенной манере. О его заинтересованном взгляде, когда Рейчел говорила. Она видела Эрика перед собой на койке в камере. Когда они сидели рядом и рассматривали фотографию Моны. Его постоянно что-то подавляло и угнетало. Груз. Его больная жена? Он бы никогда даже не подумал предпочесть ее, Рейчел, красивой женщине. Да и с чего бы? На что она годится? Рейчел не умела готовить, заботиться о детях, складывать постиранные вещи. И у нее за спиной слишком большой багаж. Но она хотела бы провести с ним ночь. Она хотела бы, чтобы Эрик владел ею. Хотя бы несколько часов.
Поток машин рассосался, и Рейчел сменила полосу, не включая поворотника. Машина, ехавшая сзади, злобно загудела. Рейчел не хотела проводить ночь в одиночестве. Кому бы ей позвонить? Она взглянула на часы на приборной панели. Четверть одиннадцатого. Время ограничивало выбор.
