— Ну, тогда хорошо. Давайте женщин и детей в кучу, к какому-нибудь дереву, сами караулим. Где Фрам?
Девять женщин и шестнадцать детей, почти голые, сгрудились вокруг дерева, на которое указал Харт, сели, прижались друг к другу. Четверо мужчин расселись к ним спиной с четырёх сторон. Дети всхлипывали, женщины что-то шептали им, успокаивая.
— Их было больше, — сказал Харт, глядя в темноту. — Это племя ест людей. Они убили Малгу и двух её детей, потом Хиру с детьми. Содрали с них кожу, а потом съели.
— Как, съели?! — Серёга опешил от таких новостей.
— Так же как мы едим оленя или свинью, — всё так же глухо сказал Харт. — Они не знают Отца Небо, вместо него они зовут на помощь большое дерево, что стоит на краю стойбища. Поливают его кровью, вешают куски мяса.
— Откуда ты знаешь? — спросил Серёга. По его мнению, Харт не мог узнать это от кого-либо из чужаков.
— Женщины рассказали, пока мы шли по лесу. Когда мужчины ушли искать тебя, мы стали искать женщин. Они были в одном большом шалаше, его стерёг старый охотник. Но он хоть и старый, но очень сильный, ранил меня в руку, я выбил его копьё, а потом он вырвал у меня из рук моё. Я откусил ему ухо.
— И по яйцам дал, — вставил Серёга.
— Да, я ударил ногой по его корню и он упал. Гор убил двоих подростков, Фрам ещё одного. Потом мы стали звать с собой женщин, но они не хотели идти. Они подумали, что пришёл Дух Леса и их поведут к дереву, убивать. Старый охотник к тому времени очнулся, я ударил его ещё раз по корню. Нужно было убить, но мы спешили.
После некоторого молчания, Серёга сказал:
— Утром пойдёте одни, я догоню вас позже.
— Ты будешь убивать их женщин? — Харт повернул голову к Серёге.
— Нет, — Михаличев мотнул головой. — Стрелы нужно собрать. Такое добро на дороге не валяется. — Сделаете дневной переход, и будете ждать меня.
— Да, вождь, — Харт, как и раньше назвал Серёгу вождём.
Всю ночь лес оглашал вой волков. Заунывный, протяжный, вгонявший страх в души беглецов. Дети хныкали, женщины роптали. Серёга успокаивал, как мог, объясняя, что волкам сейчас не до них, им есть чем поживиться. Сколько людоедов осталось лежать в лесу им на прокорм? Спать не то чтобы не хотелось, спать было невозможно.
Харт увёл женщин и детей, едва тьма ночи сменилась тусклым серым светом рассвета. Гор шёл замыкающим, Фрам немного сбоку процессии. Серёга проводил взглядом соплеменников, притянул к себе колчан с оставшимися стрелами. Двенадцать. Хватит ли, для успешного отстрела людоедов на расстоянии? При себе нож и копьё, кувалду отдал Харту. Таскаться по лесу с тяжёлой дубиной дело неблагодарное, да и ненужное, если есть такое оружие как лук. А лук хорош, слов нет. С заговором на стрелу, как снайперская винтовка. Простое с виду оружие, на взгляд Серёги, а какое мощное и действенное.
— Ну, с богом, — Серёга встал, перекинул лямку колчана через плечо, взял лук и копьё. — Ждите твари, я иду.
Но твари ждать не захотели. Вождь людоедов повёл оставшихся в живых охотников в погоню за ускользнувшей добычей. След многочисленные пленники оставили чёткий. Ночной страх прошёл, притупился. Днём людоеды в лесу чувствовали как рыба в воде. Оборванный лист на кусте, сломанная ветка сушняка, отпечаток босой ноги на голой земле, следов было предостаточно.
Вождь подбадривал соплеменников, а иной раз покрикивал. Его речь была похожа скорее на рычание, слова мог различить лишь соплеменник.
Серёга шёл обратно по следу беглецов, больше ориентируясь на запаховое зрение. С каждым разом ему было всё легче и легче задействовать свои удивительные способности. Едва он пытался вслушаться в какофонию леса, слух послушно обострялся, Михаличев по желанию вычленял какой то отдельный звук или мог слушать все как фон, только в усиленном режиме. Зрение мог обострять, фокусируя на отдельном предмете или расфокусировать, видя как бы всё и сразу. Мог приближать, словно глядя в бинокль. Опыт приходил с каждым разом, когда он выпускал из себя зверя. Теперь, находясь в состоянии берсерка, он контролировал свои действия, не теряя после этого сознания как было в первый раз и, помня, что происходило.
Он первым заметил людоедов, замер на мгновенье, метнулся к стволу ближайшего дерева. Приставил копьё к стволу, присел, выхватил из колчана стрелу. Встав на одно колено, отклонился в сторону, выцеливая впередиидущего чужака. Стрела фыркнула, чужака отбросило назад, подкинув ноги вверх, удар стрелы в голову, снёс людоеда как таран. Тут же его соплеменники закричали, разбегаясь в стороны и образовывая редкую шеренгу. Серёга вновь и вновь натягивал тетиву, на миг, ловя цель взглядом.
Стрелы кончились, рука цапнула пустоту. Последним двум чужакам удалось избежать смерти, стрелы впились в стволы деревьев, за которые за мгновенье до попадания они успели спрятаться. Приставив к стволу дерева, за которым Серёга укрывался лук, взялся за древко копья.
— Черт! — выругался Серёга растерявшись. — Сколь же вас там? Неужели и подростков вождь вывел на тропу войны?
Тень мелькнула справа, Серёга вскочил и ринулся за ней, в миг ускорив своё движение. Так стало намного лучше, от минутной растерянности не осталось и следа. Зверь, до поры лишь утробно рычавший, вырвался на свободу. Ему только и нужно было схватки накоротке.
Подросток, Серёга не ошибся, предполагая, что вождь-людоед взял в погоню всех, явно не ожидал такой прыти от неизвестного. Вот ещё только что никого не было, он мягко крался среди стволов и молодой поросли и вот уже перед ним стоит здоровенный мужчина с копьём в руках. Подросток, за секунду до встречи присевший, хотел, было вскочить, ткнуть копьём в одетого в невиданные шкуры чужака, но тот успел раньше. Удар копья опрокинул подростка на спину, ноги так и остались, подогнуты. Заговоренный каменный наконечник вошёл в сердце, попутно с треском вспоров кожу и проломив грудную клетку.
Серёга, ни на секунду не останавливаясь, рванул ещё чуть вправо, на ходу выставляя копьё и в последний момент, ткнув вперёд. Так и не останавливаясь, вынес из молодой поросли ещё одного юного охотника. На этом момент неожиданности был исчерпан, кольцо из преследователей сужалось, вождь гортанно кричал. И хоть Серёга понимал речь чужаков, слова вождя понимал не все. Картавый, что ли? — мелькнула мысль, ноги несли к новой жертве. Он ещё не видел притаившегося за деревом чужака, но того выдавал запах, что в видении Сереги, словно прозрачный дымок рассеивался из-за ствола, щекотал ноздри кислым привкусом.
Чужак выглянул на секунду из-за ствола и тут же получил удар копьём в лицо. Череп лопнул как перезревшая тыква. Серёга уже тянул на себя древко, когда в спину впилась боль. Левую руку, словно током пронзило. Он пригнувшись, прянул в сторону, в ствол дерева врезался камень, выбив приличный кусок коры. Следом прилетел ещё один и ещё.
