– Мы скоро приедем?
– Часа через четыре.
Ей стало как-то тоскливо. Весь вчерашний день вспоминался, словно очаровательный момент жизни многолетней давности.
Разговор не клеился. Пьер отвечал односложно и как-то так, что не было возможности что-нибудь ему ответить.
Девочка замолчала и уставилась в окно.
Если долго смотреть на дорогу, то кажется, что машина стоит на месте, и сам асфальт бесконечным серым полотенцем мчится под колёса.
Медленно текли минуты.
Полина всё чаще посматривала на Пьера. Украдкой. И внимательно, словно хотела запомнить черты лица. В её жизни было не так уж много людей, которые ей нравились и с которыми нужно было прощаться навсегда. Этого она делать не умела.
А что говорить в конце? "До свидания?" Как-то неправильно. Какое ещё свидание? Не будет больше никаких свиданий! "Прощай"? Слишком претенциозно. И грустно. "Ещё увидимся"? Да, пожалуй, последнее сойдёт.
Очередной городок ничем не отличался от предыдущих. Такие же старые вросшие в землю деревянные домишки, глядевшие на мир через тёмные провалы неровных окон, потемневшие от сырости и нестройно стоящие вдоль дороги, словно слепые нищие на паперти. Во дворах – оборванные грязные детишки, скучающие молодые балбесы, старики, словно мумии сидящие на скамейках с трубками в зубах, пыльная зелень немногочисленных деревьев и висящее на протянутых верёвках бельё. Перед одним из таких домов Пьер остановил машину. На всякий случай взглянул в бумажку, сверяясь с адресом. По его лицу девочка поняла. Точно. Здесь.
– Всё, Полина. Прибыли, – он старался говорить ровно, но в конце голос у него немного дрогнул, и стало ясно, что кажущееся спокойствие давалось ему громадным напряжением душевных сил. Не она одна, значит, переживала и беспокоилась.
Дом, к которому подъехала машина, немного отличался от остальных. В выгодную сторону, он был обнесён живой изгородью. Из-за пышной растительности виднелась жестяная крыша с круглым чердачным окном. Фасадные доски, недавно подновлённые, были жёлтого цвета, с небольшими рыжими проплешинами.
– Спасибо, Пьер. Ты очень хороший. Мне было с тобой интересно. – Эти слова вырвались у Полины неожиданно для неё самой. Она сама не ожидала, что скажет что-нибудь подобное, и удивилась сама себе.
– Мне тоже с тобой хорошо было.
– Сколько я тебе должна?
Пьер сильно смутился.
– Восемьсот, – сказал он, глядя в сторону.
– Ты уверен? – Полина укоризненно покачала головой. – Сначала вроде бы речь шла о полутора тысячах. Мой папа всегда говорит, что любой труд должен быть оплачен. И нет ничего стыдного в том, что ты берёшь с меня деньги. Тебе же не стыдно было меня везти? Нет. А почему ты стыдишься брать деньги?
– Я не стыжусь… Я… это…
– Будто я не вижу.
Полина отсчитала пятнадцать сотенных кредиток, почти насильно сунула в руку Пьера.
– Вот, возьми!
Они остановились, глядя друг на друга. Полина вдруг увидела Пьера таким же, как на автостоянке в космопорте – большим и добродушным, словно сытый кот на подоконнике.
– Ну, ладно, – сказала она, – надеюсь, ещё встретимся. Жизнь большая.
– Какие наши годы, – он говорил монотонно, словно артист, делающий вычитку пьесы. – Встретимся. – Потом вдруг оживился, засуетился. Принялся хлопать себя по карманам, чуть не выронил деньги, о которых, похоже, забыл, небрежно сунул их в нагрудный карман рубашки. – Я… это… записная книжка куда-то задевалась… А, вот она! Я тебе телефон мой напишу. Я вечером почти всегда дома. Если надо будет что-нибудь – звони… Ладно?
– Хорошо, – улыбнулась Полина. – Обязательно позвоню. Мне же через три месяца нужно будет ехать обратно в космопорт. Довезёшь?
– Спрашиваешь! – И взяла протянутый листок.
Пьер помог своей пассажирке вытащить из багажника сумку и чемодан.
– Может тебя проводить?
– Да нет, спасибо, лучше уж я сама. Тут совсем немного.
– Тогда пока?
– Пока.
Она взяла в одну руку чемодан, в другую – сумку и медленно пошла к увитой плющом калитке. Из-за живой изгороди виднелся маленький кусочек дома – выкрашенная зелёной краской металлическая крыша и круглое слуховое оконце на чердаке.
Колёсико сумки жалобно поскрипывало.
"Всё-таки оно цело, – подумала Полина. – Как я и надеялась. Хотя должно было сломаться ещё в космопорте. Тогда бы проблем у меня было гораздо больше. Хорошо, если бы мне всё это время, что я буду тут, так везло"
Девочка ожидала услышать звук отъезжающей машины и, не услышав, обернулась. Пьер стоял, глядя ей вслед.
– Полина! – крикнул он.
– Что?
– Скажи, кто твой папа!
– Ты уверен, что хочешь это знать?
– Да!
– А ты со мной не перестанешь дружить после этого?
Пьер промолчал. Смысл вопроса был странным.
– Нет, не перестану! – Наконец, ответил он.
Полина оглянулась по сторонам, чтобы никто не услышал.
– Сенатор Земли! Только никому не говори, ладно?
И зашла в калитку, которая захлопнулась за ней.
В этот момент колёсики сумки сломались. Одновременно. Оба.
Раньше я бы ни за что не подумала, что, как какая-нибудь расфуфыренная средневековая барышня буду писать дневник. А теперь придётся. Вокруг меня начинает происходить много такого, о чём, мне кажется, будет небезынтересно вспомнить в дальнейшем.
Многие великие люди писали дневники. Чем я хуже их?
Начать придётся с очень неприятной вещи. Третьего сентября 2598 года лопнул банк "Галактический кредит". По многим причинам банкротство именно этого учреждения отразилось на моей жизни не самым лучшим образом. Постараюсь объяснить, почему.
В самом событии не было ничего из ряда вон выходящего (подобные казусы на финансовом рынке происходят регулярно). Но здесь следует учесть одно обстоятельство. "Галактические кредиты" являлся вот уже на протяжении полутора сотен лет являлся и является до сих пор самым крупным банком нашей солнечной системы. По статистике финансовых аналитиков, через него проходило больше десяти процентов всех денежных активов нашей планеты. На этом банке были "завязаны" сделки сотен тысяч других мелких и крупных банков, больших и малых предприятий, множества частных лиц. Короче говоря, на "Галактическом кредите" держится экономика всей нашей планеты. Именно потому, из вышесказанного это подразумевалось само собой, все наши сбережения – и мои, и папины, и вообще всех, кто имеет какое-либо отношение к Навигации, хранились только в "Галактическом кредите" и никак иначе. После крушения банка, мало того, что папа вкупе с остальными высокопоставленными лицами остался ни с чем, грозила сколлапсировать вся земная экономика – счёт пошёл на часы, а то и на минуты.
