На этот раз корабль сел днем. Апач освободился от ремней, ощущая вернувшуюся силу тяжести, и поднялся по лестнице, чтобы тоже взглянуть на новый мир.
— Нет!..
И здесь в небо уходили разрушенные башни, такие же, как в порту заправки, но было здесь и ещё что-то. На фоне безоблачного розового неба — купол молочного цвета, поднимавшийся мягкими линиями, которые переходили в хрупкие морозные кружева. Невозможно было представить себе, что это искусственное сооружение.
Рваные кружева… Разглядывая это сооружение, Тревис видел разрывы, нарушавшее общее совершенство. Но несмотря на них, сооружение фантастически красиво — пена, свет, игра радужных оттенков цвета. Сооружение поднималось из тёмной листвы с голубоватым оттенком, не похожей на земную зелень.
Ветви лениво двигались на ветру, временами среди них мелькали пятна других цветов. Плоды? Цветы?
Ренфри оторвал их от этой сцены, казавшейся нереальной.
— Смотрите!
Он стоял перед главным щитом управления, вцепившись в спинку кресла, так что мышцы вздулись на руках. Щит ожил. Они видели игру огоньков и раньше, говорившую о готовности вооружения. Но здесь что-то другое. Среди рядов кнопок и рычажков вспыхнуло множество огней. И там, где они загорались, поворачивался рычаг или углублялась кнопка. Потом вспыхнули ещё огоньки. Открылась крышка, и из углубления под ней появился небольшой, в форме монеты, кусочек красного металла; он со звоном упал на пол.
Ренфри ожил, нырнул, чтобы схватить его. Он держал кружочек в руках словно огромную драгоценность.
— Последняя остановка! — он повернулся лицом к остальным, в глазах его горело возбуждение. — Это домашний порт! И у меня в руках указатель курса!
Другого объяснения увиденному у них не было. Путешествие, запрограммированное умирающим, завершилось. В маленькой металлической пуговице, которую сжал в кулаке Ренфри, скрывалась тайна их прибытия — но и возвращения тоже. И если они когда-нибудь вернутся на Землю, то только решив загадку этого диска.
Но глаза Тревиса снова устремились на экран. Мягкий ветерок раскачивал цветущие ветви возле молочной башни на фоне розового неба. И близкое будущее казалось более интересным, чем отдалённое.
Может быть, и Эш испытывал то же. Потому что старший агент во времени направился к внутренней лестнице. Он остановился у колодца, оглянулся через плечо и просто сказал:
— Ну что ж, выходим.
Может быть, когда-то здесь и лежало широкое посадочное поле. Теперь же всё заросло. Корабль при посадке сломал множество растений, от них исходил свежий острый запах.
Земляне не надевали шлемы: в этом не было необходимости. Их приветствовал солнечный свет, не теплее, чем в начале лета в полосе умеренного климата на Земле. Мягкий ветер, шевеливший листву, не нёс с собой песок.
Теперь перед ними открылся лучший вид, чем на экране, и они заметили и другие разрывы в зелени. Молочное здание фантастической формы было окружено другими строениями, такими же необычными и не похожими на него, как не похож пустынный мир на это царство растительности. Тускло-красные массивные строго геометрические блоки не могли быть созданы тем же архитектором — возможно, это даже другая раса и другой век.
А дальше стояли другие здания, с острыми, как ножи, фронтонами, с узкими окнами в серых стенах. На заострённых крышах из какого-то тусклого материала росли кусты, даже небольшие деревья. И опять — никакого сходства с волшебным куполом или массивными блоками.
— Почему?… — Росс медленно поворачивал голову, разглядывая эти абсолютно не похожие друг на друга сооружения. Все высокие, гораздо выше шара, и у всех нижние этажи скрыты растительностью.
Тревис вспомнил прошлое, казавшееся нереальным после того, что случилось позже. На его планете тоже есть места, где миниатюрная деревня зулусов располагается рядом со швейцарским замком и вигвамом апачей.
— Музей? — он высказал единственное пришедшее ему в голову объяснение.
Лицо Эша побледнело под загаром. Он восхищённо переводил взгляд от одного здания на другое. «Или столица, где каждое посольство построено в своем стиле».
— А теперь всё это мертво, — добавил Тревис. И правда. Всё покинуто, как в порту заправки.
— Столица галактической империи. Как много можно здесь узнать! Сокровищница… — Эш возбуждённо дышал.
— Здесь сокровища тысяч миров.
— Кто об этом узнает? — спросил Росс. — Но это не значит, что мне тоже не хочется взглянуть.
Тревис застыл. Что-то шевельнулось в массе спутанной растительности там, где садившийся корабль сбил несколько деревьев, похожих на папоротники, и множество связанных с ними лиан. Апач смотрел, как вздрагивают ветви. Что-то живое приближалось к ним с расстояния примерно в сто ярдов, и его продвижение обозначали эти вздрагивающие ветви. И судя по этим движением, существо достаточно большое.
Может, невидимое существо ранено упавшим деревом? И теперь умирает? Тревис прислушался, стараясь уловить что-нибудь, кроме шелеста листьев. Но если существо ранено, оно не жаловалось. Животное? Или — что-то ещё? Такое же чуждое, как обитатели дюн, не животное, но в то же время и не человек?
— Его пока не видно, — прошептал Росс. — Не может быть слишком ранено, движется быстро.
— Можно считать, что этот мир не так пуст, каким кажется с первого взгляда, — суховато заключил Эш. — А эти?
«Эти» появились в пустом пространстве, образованном посадкой корабля. Они хлопали прозрачными крыльями, оставаясь в воздухе; их внимание явно привлекал корабль.
Что это? Птицы? Насекомые? Летучие млекопитающие? Тревис легко поверил бы, что четыре небольших существа — странная комбинация всего этого. Длинные узкие крылья, призматические и почти прозрачные, напоминали крылья насекомых. Но на теле имелись три конечности, две меньшие впереди заканчивались каждая тремя изогнутыми пальцами, Третья, более крупная, — сзади и вооружена внушительными когтями. Голова сизела прямо на плечах, никакой шеи не было видно, голова круглая, впереди крючковатый клюв, а глаза — четыре глаза — торчали на коротких стебельках, два впереди и два сзади. И треугольные тела покрывала шерсть светло-голубого морозного цвета.
Медленно, спокойной молчаливой процессией они приближались к кораблю. Второй в ряду нарушил строй, спустился к поверхности. Там он вцепился когтями в сломанную ветвь, сложил крылья на спине, как земная бабочка.
Два последних в линии дважды пролетели перед открытым люком, потом взлетели в небо, поднялись над вершинами деревьев. Но самый первый продолжал приближаться, пока не повис, работая крыльями, чтобы сохранить высоту, непосредственно перед входом в корабль.
