Когда он перелетел экватор, где-то далеко на юге вспыхнуло полярное сияние. Оно вздымалось над Землёй веером - таким красочным и таким ярким, что нельзя было оторвать глаз. Но Коля хорошо знал, что с экватора полярного сияния не видно. И он понял, что это светился Рагуши! Это были его атомы, его электроны, светившиеся в магнитном поле Земли.
Государство Шаруки было залито водой. Значит, о пополнении кислорода не стоит и мечтать...
Сколько он сможет вот так летать над Землей, на которой теперь не отличишь суши от океанов? Сколько ещё упадет на неё обломков, превышающих своими размерами размеры спутников некоторых планет? Как часто они будут падать? Неужели Бессмертный и после своей гибели будет продолжать свою месть, время от времени уничтожая земное человечество?...
Но должно же, наконец, настать время, когда в космосе останутся считанные единицы обломков-гигантов. Пусть это время наступит через сотни тысяч земных оборотов - может, даже через миллионы! - но должно же когда-нибудь распылиться фаэтонское вещество. Ведь его количество не безгранично!..
Тогда больная оспой Луна будет светить ровно, без вспышек, и только многочисленные воронки на её поверхности станут напоминать далёким потомкам о гигантской катастрофе. Да, возможно, иногда будут залетать на Землю мелкие обломки Фаэтона.
Через сколько оборотов возродится человечество из немногочисленных чабанов и волопасов, которые пережили последний мировой потоп? Что будут помнить люди о своём прошлом? Наверное, оно покажется им долгим, очень долгим сном. Иногда будут случаться короткие пробуждения, и люди начнут что-то припоминать, а потом снова наступит сон, и он продлится тысячи оборотов. В этом сне будут размываться реальные контуры прошлого, история перестанет быть историей, превратившись в путаное нагромождение легенд...
Таким представилось Николаю будущее Земли. И горько, очень горько стало ему оттого, что так трагически оно должно сложиться.
Дышать становилось все трудней и трудней. Кончается кислород! Холодный пот покрывает лицо.
Он спускается всё ниже и ниже - и наконец, ступает нетвердыми ногами на влажную землю. Конец!..
...И вдруг он ощущает на своём лбу нежное прикосновение чьих-то губ. Кто это? Кто целует его?
Может, он вернулся туда, откуда приходит наше "я" ради обогащения той памяти, из которой берет для себя мудрость каждая звезда и каждая планета? И может, это безотносительное "я", летящее лучевым завихрением в глубинах субстанции, упадет дождевой каплей на какую-то планету, будет жить в травах, а потом станет нейроном человеческого мозга? И его новый владелец будет не спать ночей, мучаясь вопросом: почему в душе моей кричит мировая тревога? Почему мне больно за будущее человечества? Неужели ему и в самом деле угрожает тяжкая опасность? Неужели это когда-то уже было?..
Да, это было! Я это видел, я знаю. Было. Хватит... Росы моей планеты напоены кровью сынов человеческих. Кровь помнит, с чего это начинается. Лучше тысячу раз родиться и снова умереть, чем утратить мать, дающую жизнь каждому стебельку и каждой птице,- родную планету...
Её может убить только Зло. Оно поселяется в человеческих душах. И оно убивает. Поэтому умирай за Добро - умей за него умирать! Без крика, без стона. С поднятой к небу головой. С песней на устах. Ибо если ты не научишься умирать за него, если Зло склонит к собственным ногам твою голову, если дух твой ослабеет и утратит лучистые крылья, планета погибнет. И погибнут рассветы. И травы. И росы. И птицы в небе. И твои дети в зелёных лугах...
...Но вот Коле кажется, что он сейчас не Человек-Луч, а молекулярная плоть, та самая лучевая пена, которая, сгущаясь в атомах, даёт нам земное тело. Тяжёлое, неуклюжее, смертное. Но у природы существует своя Необходимость. Природа не может жить только вакуумной жизнью, только лучевыми симфониями - ей нужны наши руки, наши глаза. Ей нужно тело. И наши нервы, умеющие прорастать сквозь планетные глубины, становясь нервами самой Земли... Он ещё ничего не видит. Но он знает, что у него есть волосы на голове. И чья-то рука нежно перебирает эти волосы. И чьи-то губы целуют его лоб.
Однако и тогда, когда он был только собственным психодвойником, ему тоже казалось, что у него есть тело. Тогда стены саркофага плотно облегли его руки и ноги, нельзя было шевельнуть пальцем, а там, за щелью, через которую он смотрел,- стояла радужная Ми. Она была строгой и неприступной. Она ещё не видела в нём человека. Он был для неё только математическим символом, сигналами на экране, суммой лучевых колебаний.
Неужели философ Ну расшифровал его генетический код? Неужели они освободили его из саркофага? Чья же это рука лежит на его волосах? Кто его целует? Неужели радужная Ми - дочь философа?..
Коля закрывает глаза.
Где он? Словно сквозь редеющий туман, он видит черты родного лица. И ему становится жутко...
Он закрывал глаза, чтобы немного опомниться, потом снова открывал их и глядел в лицо, которое было всего родней ему во всей вселенной. Из груди вырывался крик, но Коля сдерживал его в себе.
Это была его Лоча!..
Живая - не видение, а такая же, какой он знал её всегда. Вселенная расступилась перед их любовью, смерть Фаэтона не убила её, и вот она разыскала своего Акачи на Земле, напоминавшей сейчас гигантский кипящий котел.
Да, это была она, его Лоча!
На ней не было скафандра - Лоча была в розовой одежде космических встреч и разлук. И она сейчас была похожа на ту самую Лочу, какой он видел её в последний раз. В ней пела жизнь, пела наперекор смерти, сотрясавшей космос. Лоча была Сеятельницей, что бросает зёрна среди галактик, и руки её пахли лепестками заоблачных цветов, а губы целовали потный лоб Коли.
- Это я, Акачи... Это я! Мы с отцом еле тебя отыскали.
Коля прикоснулся щекой к её груди и услышал, как упруго билось её сердце, а в волосах её дышал звёздный ветер - он пах дождями незнакомых планет. Пах жизнью.
Коля оглянулся. И только теперь заметил, что они находятся в большом звездолёте. За прозрачной стеной виднелась фигура незнакомого человека. Нет, это был не человек - это была птица. Свёрнутые крылья окутывали её фигуру. Крылья переливались искрами, светились - так же точно, как светились брови, одежда, волосы у философа Ну и его дочери. Но он тогда не заметил крыльев. Может быть, потому, что смотрел через узенькую щель...
Отец Лочи? Погоди, Коля! Неужели ты забыл заветную нитку?
- Не волнуйся, любимый,- тихо сказала Лоча, не отрывая рук от его волос.- Вскоре ты всё поймёшь. Мы летим на Марс. Там очень много фаэтонцев. Космические города с Материка Свободы. Люди голодают. Марс не может всех прокормить. Нужно переселить их на Юпитер. Это делает мой отец...
