– Извини, за то, что я сейчас скажу, – Глеб неторопливо прикурил.
Императрица не сводила с него глаз, ставших свинцово-серыми.
– Ты целиком попала под влияние Детей Алоны. Теперь они управляют империей, а не ты, и не пристианцы. Те достойные люди из высокородного окружения Фаолоры, которые остались с тобой, еще пытаются сохранить прежний мир, но их становятся все меньше. Они отходят от дел или улетают подальше от Присты. Ты знаешь, что я говорю правду. Очень скоро наступит время, когда от мира твоей матери, мира твоих предков и твоего народа, все еще верящего тебе, не останется ничего, и всем здесь будешь управлять уже не ты, а Каилин и верховные жрецы Алоны. Может быть еще кто-то, о ком ты даже не подозреваешь. Ты хоть понимаешь, что встреча Каилина и Фаолоры, была не случайна? Понимаешь, что ты – ребенок не их любви, а очень темного заговора, масштабов которого мы еще не осознаем?
– Не смей говорить так! – вскричала Ариетта.
– А кто тебе это скажет, как не я? Остальным запрещено обсуждать эту тему. Пойми еще одну важную вещь: твоя мать прятала тебя потому, что на это были очень серьезные причины. Они не только в твоих спонтанных превращениях.
– Мать не любила меня. А кроме матери, у меня есть еще и отец, – резко возразила пристианка. – Он и Дети Алоны помогли мне наследовать империю, так же как ты и герцог Ольгер.
– Только знаешь, в чем разница? Ни герцог Ольгер, ни тем более я никогда ничего не попросим у тебя за эту скромную услугу, – Быстров с шумом выдохнул дым. – А эльвийцы посадили тебя на трон отнюдь не для восстановления справедливого наследия.
– Но я не могу игнорировать их! – Ариетта сжала кулаки и отвернулась к саду, где прогуливались Ивала и Шурыгин. – Я им обязана! С ними наша империя становится сильнее. Ты не представляешь, какая сила на их стороне!
– И за эту силу ты готова отвернуться от собственного народа? – Глеб отбросил сигарету, не докурив до половины.
– Я больше не хочу говорить об этом. Все! Хватит! – Ариетта притопнула, сминая кустик травы. – И в ближайшие дни ни слова о эльвийцах и нашей империи! Если тебе так хочется угодить Саолири, вернемся к его интересам во дворце. Может быть, ты для него что-то и выторгуешь. Но сразу предупреждаю: я не склонна делать подарки людям, предавшим меня.
– Насколько мне известно, за орбитой Глэври собрано три ударных эскадры, с ними линкор «Дивэлэн», десантные корабли и звездолеты эльвийцев. Они готовы к атаке Мрилиона, – процедил Быстров, уже не глядя императрице в глаза. – Время для мирного разрешения конфликта остается мало. А может, его нет вовсе.
– Ты хорошо информирован, капитан Быстров. Можешь быть спокоен: без моего приказа они не двинуться с места. Очень прошу: хватит на сегодня дурацкой политики. Ты мне итак сильно испортил настроение, – не дожидаясь его, она пошла в сторону коттеджа.
– Прости, – пробормотал Глеб и направился за ней следом.
Ариетта шла так быстро, что за поворотом аллеи он упустил ее из вида. Заметил лишь позже, сокращавшей дорогу между подстриженных пирамидками кустов. Землянин не стал спешить, задержался возле ряда стеклянных статуй, неторопливо перешел мостиком через ручей и направился к Ивале.
– Догадываюсь, вы с ней поскандалили, – сказала галиянка, встречая его у ступеней беседки.
– Нет. Всего лишь поговорили о современном состоянии дел империи, – ответил Глеб. – Надо признать, неудачно поговорили. А где господин Шурыгин?
– Там, – Ваала указала в сторону посадочной площадки, где стоял «Тезей» и темно-синяя лодочка флаера. – Пошли обсуждать условия предстоящей охоты на патриту. Если еще не знаешь, отправляемся на три дня. Ариетта сетовала, что в нашем арсенале нет копий. Охотится на патриту с винтовкой выше ее достоинства. Она точно свихнулась вместе с Шурыгиным.
– Лучше их не оставлять вдвоем, иначе они решат выйти на патриту с голыми руками. Идем, – Быстров взял ее за локоть.
– Есть еще новости, – галиянка хитро усмехнулась. – На твой браслет не было вызовов за последний час?
– Нет, – Глеб нажал управляющую пластину и взглянул на дисплей. – К счастью нет.
– Ты подожди со счастьем. Десять минут назад на меня вышел не кто иной, как товарищ Лороак.
– И кто это? – Быстров напряг память, но вспомнить человека с именем «Лороак» не мог.
– Как же, ты забыл Лороака Ноэло! – возмутилась Ивала. – Старший навигатор «Острия Славы». С ним я провела много времени, стараясь вытрепать побольше информации о эльвийцах. Он до одури хотел стать моим любовником на время перелета, но я была неумолима. Да, не смотри так, будто Ивала Ваала не умеет быть неумолимой. Я позволяла только целовать ноги и самую малость выше.
– И как же он вышел на твой браслет? – Глеб зашагал быстрее, стараясь не упустить из вида Шурыгина и Ариетту – они уже повернули от площадки к зарослям маио.
– Вот это загадка. Такое ощущение, что для эльвийцев здесь доступно абсолютно все. Но дело не в моем браслете, а в том, что он собирается прибыть сюда вместе с одной бледной хищницей, имя которой… – Ваала вытянула палец к Быстрову.
– Эроила Роас, – догадался землянин и замер, глядя в лицо галиянке.
– Правильно, Эроила Роас, – подтвердила Ивала. – Что мы здесь, на Таванси они узнали скорее всего от графа Халгора. Они решили, что в ожидании аудиенции Ее Величества мы изнываем от скуки, и желают развлечь нас наставлениями о душе, может и о теле.
– Родина-мать! Это совсем не хорошо, – Глеб покачал головой. – Ты никак не могла их остановить?
– Надежда только на Ариетту, – Ивала повернулась к «Тезею» и вдруг услышала треск парализатора. Этот звук для нее был неприятнее щелчков масс-импульсного оружия и его она не путала ни с чем другим.
– Ариетта! – вскрикнула галиянка и бросилась по дорожке, выхватывая на бегу «Дроб-Ээйн-77».
Услышав второй разряд, Ивала остановилась на несколько секунд, пытаясь определить точное направление. Затем побежала через цветник, перепрыгивая колючие кусты, сбивая ногами пышные шарики лювий, разлетавшиеся облачками красной пыльцы. За цветником Быстров опередил ее на десяток шагов, но Ваала окликнула его и указала на посадочную площадку. Глеб обернулся и увидел Шурыгина, размашисто бегущего к флаеру. За ветвями плохо просматривалось, какая ноша в руках Сашки, но когда Быстров ее разглядел, то прохрипел ругательство.
– У него Ариетта! – крикнула Ивала, не опуская «Дроб-Ээйн» и оглядывая ближайшие заросли.
– Это я понял, – отозвался Глеб и, набрав воздуха в грудь, заорал: – Сашка! Остановись! Стой, сукин сын!
Шурыгин не отреагировал. Достигнув флаера, он откинул прозрачно-синий колпак и без особой аккуратности устроил императрицу на сидении.
