— Нам нужен план атаки!
— Он у меня есть, — невозмутимо ответил Рикус, глядя вниз, где в песчаной долине застыла одинокая цепь великанышей-урикитов. Все в красных туниках с желтым львом — герб короля Хаману. У каждого — громадный боевой топор с обсидиановым лезвием, а вместо доспехов — широкие костяные щитки на запястьях.
— В атаку! — прокричал Рикус, устремляясь навстречу врагу.
Но склон оказался слишком крут. Не раздумывая, мул уселся на изъеденный ветрами песчаник и поехал вниз, слегка притормаживая руками и ногами.
Будь Рикус чистокровным человеком, он, возможно, и не решился бы на подобный поступок. Только набедренная повязка защищала его бронзовую кожу от похожего на грубую терку камня. Но Рикус не думал о том, что может пораниться. Он был мул — полугном-получеловек, созданный жить и умирать в гладиаторских боях на арене цирка. Боль не пугала его, как не пугала и смерть. От своего отца-гнома Рикус унаследовал широкоскулое лицо с крупными чертами, уши, прижатые к голове и заостренные, богатырское телосложение — сплошь мышцы да сухожилия. Его мать-человек подарила ему гордый прямой нос и пропорциональное телосложение, делавшее мула красивым с точки зрения обеих рас, шестифутовый рост и ловкость, как у эльфа-канатоходца.
Рядом с Рикусом неслась вниз Ниива — его давний партнер по арене. Она была человеком, но длинный плащ из шкуры гигантской ящерицы, защищавший ее нежную кожу от жгучих солнечных лучей, надежно предохранял женщину от шершавого камня. В руках блондинка сжимала боевой топор со стальным лезвием, почти такой же огромный, как у великанышей Хаману. Большинство женщин просто не смогли бы поднять этот топор, но по части мускулов Ниива почти не уступала Рикусу. В прошлом гладиатор, она умело управлялась со своим тяжелым и грозным оружием. Но несмотря на крепкое сложение, она сохранила женственную фигуру. Мало кто не восхитился бы ее чувственными алыми губами и зелеными, как изумруды, глазами.
— Да их же в пять раз больше! — воскликнула она.
Рикус понимал, что Ниива имела в виду не великанышей, стоящих внизу, в долине, а урикитов, находящихся за ее пределами. Длинная колонна воинов Хаману уже прошла мимо засады тирян. Теперь вслед за ними тянулись громадные боевые ящерицы-дрики с осадными орудиями на спинах. Последней катилась агроси — гигантская крепость на колесах, полная оружия, продовольствия и драгоценной воды.
— О чем ты только думал?
— Один гладиатор стоит пятерых урикитов, — ответил мул не отрывая взгляда от великанышей.
Могучие воины, держа топоры наизготовку, смотрели на высыпавших из-за скал отчаянно вопящих тирян.
— Кроме того, — добавил он, — это сделал не я, а наш король. Он ведь дал мне всего две тысячи воинов.
— Он не приказывал тебе угробить их в безрассудной атаке!
— Она вовсе не безрассудная, — возразил Рикус.
На этом разговор прервался: они достигли подножия. И в тот же миг первая волна гладиаторов ворвалась в долину. Рикус и Ниива оказались у самого края вражеской цепи, в каких-нибудь двух десятках шагов от поджидавших их великанышей.
В качестве противников мул избрал двух урикитов, замыкавших цепь. В отличие от большинства своих собратьев, эти великаныши были подтянуты, мускулисты и даже казались несколько выше остальных.
— Эти двое — наши, — объявил Рикус, готовя оружие к бою. Сегодня мул взял с собой пару кахулаков — кривых плоских крюков, соединенных длинной крепкой веревкой. — Пошли!
И прежде, чем Ниива успела что-либо сказать, он уже бежал мимо великанышей, словно хотел обогнуть урикитов с фланга. Сперва Рикус думал, что его попытка выманить противников из цепи не увенчается успехом, но офицер крикнул «Отрежьте тех двоих!», и мул успокоился.
Страшный грохот прокатился по долине — первая волна тирян сшиблась с цепью урикитов. Несколько великанышей с криком повалились на песок, но большинство прикрылись от ударов костяными щитками. Урикиты дружно взмахнули черными топорами, и первая волна тирян захлебнулась в крови. Рикус занервничал, но раздавшиеся у него за спиной тяжелые шаги заставили его вспомнить о своем собственном противнике. Великаныши, которых они с Ниивой выманили из цепи, уже почти их настигли. Мул повернулся лицом к врагу.
— Вправо! — крикнул Рикус, называя маневр, который они частенько использовали на Арене Тира.
В тот же миг Ниива, сделав несколько шагов в сторону, бросилась вперед, словно пытаясь зайти одному из великанышей во фланг. Вращая кахулак над головой, Рикус двинулся за ней. Великаныши атаковали, стремясь не дать гладиаторам напасть вдвоем на одного из них.
Мул метнул кахулак. Он целил в урикита, сражавшегося с Ниивой, и точным броском опутал тому топор. С безупречной точностью Ниива, не обращая внимания на своего противника, ударила великаныша, хотевшего зайти мулу в тыл. Послышался звук ломающегося камня, и на голую спину Рикуса посыпались обломки обсидианового лезвия урикитского топора. Обломок топорища ударил по плечу. В тот же миг, перепрыгнув через пригнувшегося мула, Ниива еще раз взмахнула своим топором. Пронзительный крик возвестил, что ее удар достиг цели.
Сраженный великаныш рухнул на песок, а мул, выпрямившись, мощным рывком вырвал оружие из рук своего оторопевшего противника. Тот попытался было спастись бегством, но Рикус с размаху засадил второй кахулак урикиту в бедро. Ревя от боли, обезоруженный великаныш попытался было ударить мула кулаком, но гладиатор ловко увернулся и рывком свалил своего противника с ног. Тело урикита еще не коснулось песка, а крюк кахулака уже вонзился ему в голову.
Рикус попытался извлечь свое оружие из толстого черепа великаныша, но это оказалось не так-то просто. Крюк застрял. Мул быстро огляделся. Пока им с Ниивой ничего не угрожало и, чтобы высвободить кахулак, он принялся раскачивать крюк взад-вперед.
Блаженное чувство удовлетворения теплой волной разлилось по телу мула. Но не потому, что он убил урикита, а из-за той слаженности, которую продемонстрировали они с Ниивой. С той поры, как они покинули Арену, им не доводилось сражаться вместе, и Рикусу очень не хватало совместных боев. Тогда они думали и сражались, как одно целое. Их мысли и эмоции сплетались теснее, чем во время самых пылких любовных объятий…
Вытирая топор красной туникой великаныша, Ниива подошла к мулу. По улыбке на алых губах Рикус понял, что и она думает о том же.
— Мы не потеряли чувство локтя, — сказала Ниива. — Это приятно.
— А ты думала, потеряем? — спросил Рикус, наконец-то высвобождая кахулак. — Как бы там ни было, а этого у нас не отнимешь.
