Ознакомительная версия.
Дым остановился снова. Взгляды; на него смотрели безмятежные, ничего не выражающие, сонные глаза.
– Эй, – повторил Дым просто от страха. Потому что в этот момент он испытал ужас, какого не испытывал даже во время погони. Даже за минуту до неминуемой, казалось, смерти…
Из толпы выбрел один, покрупнее прочих, в космах нечистой свалявшейся шерсти. Вожак; на шее его болтался медный колокольчик, чуть поменьше того, что украшал собой жилище Дыминого советчика.
Вожак остановился перед Дымом, смерил его с головы до ног мутным взглядом, в котором, как показалось Дыму, все-таки мелькнул проблеск мысли. Наклонил голову, расправил плечи, как бы демонстрируя силу и предлагая новоприбывшему, если он того желает, оспорить звание вожака в немедленному поединке…
– Нет, – Дым отшатнулся.
Вожак, удовлетворенный его отступлением, побрел дальше. Низко, мелодично звякал колокольчик.
* * *
Они были целиком и полностью счастливы. За несколько дней пребывания в их обществе Дым освоил нехитрый язык жестов, запахов, прикосновений и звуков, с помощью которого эти существа общались между собой.
Самки иногда проявляли к Дыму интерес, самцы, опять-таки иногда – враждебность; большая часть новых соседей не испытывали по отношению к Дыму никаких чувств. Почти всем нравилось, когда Дым с ними разговаривал – но два-три самца страшно раздражались при звуке речи.
Никто не понимал ни слова.
Стадо (а сообщество странных существ было именно стадом) медленно двигалось по степи, никем не направляемое и никем не сдерживаемое – так, во всяком случае, казалось на первый взгляд. Никто никому не указывал, что делать и как себя вести; травы было вдоволь, у травы был отменный, богатый оттенками вкус, и Дым, как бы он ни был удручен и озабочен, не мог не оценить его.
Детей в стаде не было, однако многие самки явно готовились к появлению потомства. Несколько раз Дым видел в небе хищных птиц – но они кружили недолго и вскоре куда-то исчезали. Ни намека на существование волков Дым не встретил за все время, проведенное в стаде.
Не раз и не два он собирался отстать от общей толпы и двинуться дальше в поисках Хозяев, однако всякий раз что-то удерживало его. Дым боялся себе признаться – но пребывание в стаде, пусть тупом и смрадном, давало ему давно позабытое чувства покоя и безопасности.
Спустя несколько дней они встретились посреди степи с другим стадом. То было поменьше и двигалось, кажется, побыстрее – не долго думая, Дым оставил старых товарищей ради новых, которые, впрочем, ничем почти не отличались, разве только цветом шерсти…
Сперва последовал знакомый уже ритуал знакомства с вожаком. А потом неожиданно девушка, тонконогая, совсем молоденькая, заняла место справа от Дыма и пошла рядом, время от времени кося темно-карим глазом.
«Самка», – говорил Дым про себя.
Девушка.
– Послушай, – сказал он шепотом.
Она встревожилась.
– Хорошая… Хо-ро-ша-я, – сказал он одними губами. – Ты… слышишь?
Она чуть улыбнулась. Чуть-чуть. А возможно, Дыму померещилась ее улыбка…
Так, бок о бок, они брели весь следующий день. Дыму было приятно срывать для нее самые душистые, самые сладкие соцветия; ему казалось, что всякий раз, принимая подарки, она улыбается уголками рта. Чуть-чуть.
– …Пойми, я никого не обвиняю. Ни ее… жену. Я просто не хочу ее никогда больше видеть, слышать о ней… В последние дни, когда мы еще были вместе… это такой взгляд на вещи, ничего не изменить. У нее один взгляд, у меня – другой… Она говорила, что она не вещь моя и не собственность, и не только я имею не нее право… Считала меня жадным, нетерпимым – потому что я не хотел ее ни с кем делить. В древние времена, когда жив был Лидер, семья считалась нормальной, когда друг друга любили двое… А потом оказалось, что это против природы. И мы пошли на поводу у природы… и потеряли что-то важное… я так говорил, но она не соглашалась. То, что связывало нас когда-то, эта приязнь… все истончалась, как ниточка… А потом случилось… потеря сломала ее окончательно. Я думаю, если встречу ее – не узнаю. Я не помню ее лица, забыл… Может, я и дурак, я готов, чтобы меня называли дураком… Но я-то ее… понимаешь, не готов был дарить ее кому-то, хоть и на время. Казалось бы, что такого – особенно если я далеко, или занят… А кто-то рядом и свободен… Она говорила, что «это жизнь». Но как по мне – это не жизнь как раз, это… Послушай. Может, я и дурак, но ни в чем не раскаиваюсь ни на стебель…
Она жевала траву.
– А мальчишек наших звали Рос, Мири и Кит. Тройняшки. У Роса шрамик был на носу… Представляешь, я до мельчайшей подробности помню, как их провожали на службу. На границу. Кто где сидел, кто что говорил, кто как смеялся… Кит со своей девушкой почему-то поссорился. А потом помирился… Вкус пьяной вишни помню. Красный полумесяц на скатерти – отпечаток от стакана… Вот. До сих пор. Сезон они прослужили – вместе… Вместе в дозор ходили… Слышишь?
Она жевала.
– И… их всех наградили чем-то посмертно, жена ездила за орденами, а я не стал… Мне не хотелось этих орденов… Я… Слушай, ты в состоянии понять то, о чем я тебе рассказываю?
Запах травы.
– Мальчишки… мои мальчишки. Ты поймешь. Даже ты поймешь, когда у тебя будут дети… Ты поймешь.
Она смотрела ясно и преданно. А через некоторое время просто подошла поближе, жестами недвусмысленно предлагая здесь и сейчас сделать все, чтобы дети у нее появились как можно скорее; в ноздри ударил резкий провоцирующий запах.
Дыму стало противно. Он отошел в сторону.
– Что ж ты… брез…гуешь, – послышалось за спиной.
Дым содрогнулся.
Бурого цвета самец смотрел на него без той сонной безмятежности, к которой Дым за последние дни почти притерпелся. Обыкновенно смотрел. Даже насмешливо.
– Т-ты… – выговорил Дым.
Незнакомец криво усмехнулся:
– Да… И я. Как там… жизнь?
Дым заметил, что он говорит с трудом. Запинаясь, как бы подбирая слова.
– Плохо, – сказал Дым. – Волки прорвались…
– Да, – сказал незнакомец. – Волки… Здесь нет волков. Ты… заметил?
– Заметил, – Дым кивнул. – Ты здесь давно?
Незнакомец задумался, как будто вникнуть в смысл вопроса было очень и очень непросто.
– Давно, – сказал наконец. – Много… много. Нас было… была своя… свое стадо. Думали… Не. Здесь нет волков. Только надо держаться… подальше. Не ходи на запад. К ним. Не ходи.
– На западе Хозяева? – спросил Дым.
– Не надо на запад, – почти попросил его собеседник.
– Как тебя зовут? – спросил Дым.
Тот мотнул головой:
– Не… важно. Звали. Теперь не…кому звать, – и он рассмеялся, запрокинув голову.
За спиной послышалось ритмичное сопение; Дым обернулся.
Ознакомительная версия.
