— Когда вы пропускаете ток через нее? — Симус прикинулся дурачком.
— Во время конфликтов, — спокойно ответил Эрни.
— Когда в вашем хорошо устроенном и спокойном мире возникают конфликты?
Хозяева молчали.
— Никогда, конечно, — Сэмми пошла вдоль стены, не глядя на него. Ее муж последовал за ней, как всегда, когда она так себя вела.
— Это просто предосторожность, — сумрачно добавил ее муж.
— Ах вот как, — Симус поднял свою корзинку для пикника, самую тяжелую (как самому большому из всех, — так ему объяснила Сэмми), послушно и молчаливо поплелся за ними.
Через ближайшие открытые в стене ворота, которые подпирали два сонных стража с заржавленными копьями, они вошли в блокгауз и спустились на эскалаторе в подземное помещение. Оно располагалось под Городом.
Это было кольцо монорельсовой дороги. Рядом с кольцом находилась стоянка машин с маленькими электромобилями, которые сновали по всему городу.
Статус Эрни давал ему право на пользование электромобилем. Он опустил жетон в прорезь. После безуспешного опробования двух, которые отказывались заводиться, они нашли один, который с трудом заработал.
Потроха Города, как заметил Симус, пока не отвлекся, были неприглядным зрелищем.
Образцовая чистота, соблюдение которой требовалось наверху, не была обязательной для подземки.
Станция монорельсовой дороги и стоянка машин были забросаны обрывками бумаги, камнями. Кроме того, здесь стоял тяжелый сильный запах от человеческих экскрементов.
Монорельсовая платформа, подошедшая как раз в то время, когда они уже отъезжали, казалось, прихрамывала от усталости.
Даже терпеливые зилонгцы сердито заворчали по поводу опоздания поезда.
В подземке необязательно оставаться сдержанным и вежливым: даже моя хозяйка и хозяин погрубели от того, что совершенно дурацким образом не работает ни одна машина.
Потом он отвлекся.
Симус увидел Леди Дейдру собственной персоной. Она выходила из поезда.
Очень, очень похожая на нее высокая гибкая женщина, черноволосая, с проседью. Такое же аскетически узкое лицо, нежное и вместе с тем решительное.
Так могла бы выглядеть Мариетта в пятьдесят лет. Прежде, чем Симус смог удостовериться, женщина смешалась с толпой.
Это не могла быть она, — говорил он себе. — Просто это мое больное воображение.
Нет, могла. Ты хорошо знаешь, что как и другие сенсоры, там, на «Ионе», она умеет воссоздавать свой фантом, который невозможно отличить от реальности в любом месте. Может быть, она решила пошутить в честь праздника?
Может быть, ее силы истощены? Что она делает здесь, внизу? Следит за своим шпионом, кретин, что же еще!
И почему Леди Кардина напоминает мне Мариетту?
Потому что они очень похожи, кретин, неужели ты еще не заметил?
— Что-нибудь не так, Благородный Поэт? — с тревогой в голосе поинтересовалась Самарита.
— Да пустяки. Я решил, что увидел одного знакомого человека. Совершенно исключено. Он не мог бы здесь оказаться.
— Благородного Лейтенанта Мариетту?
— Не совсем. Особу старше ее лет на тридцать. Я же говорю, этого не может быть совсем. Совсем.
У нее не было упругой пышной груди, как у моей Маржи. Или я не заметил? Так кого же я видел?
Машина остановилась, и они выскочили по наклонной плоскости из расщелины далеко за городскими стенами.
— День такой замечательный, — широко улыбнулась Сэмми, — Я думаю, будет славно оставить Город.
Воздух был теплый и сухой, небо совершенно безоблачное. Щедро светило солнце.
Запах цветов был везде. Поскольку вблизи их не было видно, аромат, очевидно, исходил от зеленой поляны между Городом и Рекой.
Это не Рай, но ничуть не уступает. Я уверен, это не могла быть Сама.
У тебя просто сознание виновности — вот что у тебя.
Я не сделал ничего дурного, чтобы чувствовать себя виноватым.
Еще не сделал, но уже близко к тому.
Их электромобиль оказался небольшим судном, подпрыгивающим на воздушной подушке. Его мотор нуждался в хорошей наладке. Очевидно, Комитет уже присвоил ему приоритет.
Прекрасно, если он рухнет вниз, то я надеюсь, они не ждут от меня, что я его соберу. Я поэт, а не механик.
Конечно, у женщины могут быть дела здесь, внизу, и кроме меня.
А, может быть, я заложник?
Эта мысль привела его в бешенство.
Ведь ты же с самого начала знал о том, что ты — заложник.
Ну и нечего беситься.
Женщина знает, что делает, можешь держать пари.
Они быстро миновали поляну и оказались на небольшом покрытом гравием пляже на берегу Реки.
Остров (другого названия у него не было) тянулся параллельно Городу, на расстоянии около двух миль от него.
Так вот то место, где она хочет приземлиться.
Ну что же, совсем неплохо, совсем. В сравнении с чернотой гиперпространства это местечко выигрывает.
Несмотря на очарование полудня здесь попадались случайные маленькие группы зилонгцев, бродивших по поляне или сидящих на берегу. Они словно старались держаться поближе к городской стене. На пикнике они были смелее.
Их судно оставило берег и направилось к небольшой бухточке на Острове. Топография Зилонга была необычной — низкие горы простирались далеко от главного горного хребта планеты.
На протяжении пяти миль раскинулись снежные вершины, долины, несколько сочных лугов, крошечные леса, овраги и с каждой стороны широкие, прибрежные полосы оранжевого песка.
Для монастыря совсем неплохо, совсем. Почему бы нам просто не отобрать все это? Мы можем сказать туземцам, что это прихоть, каприз рыжебородого бога.
— Пусть Иисус, Мария и Бригада хранят этот остров, — благоговейно проговорила Сэмми, как только они выбрались из шаткого суденышка.
— Что вы сказали? — Симус не поверил своим ушам.
— Это ваше благословение. Нас научила благородная Мариетта, — оправдывался Эрни. — Вас огорчает, что мы пользуемся им? Это кощунство?
— Ах нет, что вы, — Симус громко вздохнул. Мне стоило бы самому благословить будущее место посадки «Ионы». — Вопрос не в том, будут ли они возражать. Они гораздо более терпимы, чем мы.
— Как это прекрасно, что у вашего Бога есть друзья, — набожно шептала Сэмми.
— Да, много-много. Слишком много друзей.
Они плавали в теплой ласковой Реке, пили ликер в изрядном количестве, уплетали разнообразные деликатесы, приготовленные Сэмми, и нежились на мягком песке.
