– Мне нечего сказать. Это был обыкновенный треп в пивнушке.
– На том и стоим, дорогой ты мой рыбий глаз, на том и стоим. К тому же он отлично вяжется с другими сюжетами недели; если хочешь, даже можешь все отрицать. Извини, у меня что-то вывалилось из уха.
Последовало недолгое затишье, в финале которого Мюррей Бост Хенсен снова объявился на другом конце провода. На сей раз в его голосе слышалось неподдельное потрясение.
– Просто вспомнил, какой вчера был странный вечер, – сказал он. – Тем не менее, старик, не знаю, липа это или вовсе дуб, но как ты себя чувствуешь в связи с тем, что прокатился на комете Галлея?
– Я не катался на комете Галлея, – ответил Артур с подавленным вздохом.
– Прекрасно. Как ты себя чувствуешь в связи с тем, что не прокатился на комете Галлея?
– Вполне спокойно, Мюррей.
Воцарилась тишина – Мюррей записывал ответ.
– Вполне достаточно, Артур, вполне достаточно для меня, Этель, мира и его окрестностей. Вяжется с общей шизовой атмосферой текущей недели. Мы думаем сделать шапку «Семь чудиков на неделе». Здорово, а?
– Очень хорошо.
– Звучит, да? Сначала у нас тут рассказ о человеке, на которого всегда льет дождь.
– Что-о?
– Сущая правда, разрази меня гром. У него все записано в маленькой черной записной книжке и проверено на всех человеческих и нечеловеческих уровнях. В Гидрометеоцентре все оборзели и опуделели, со всего света слетаются чудные гномики в белых халатах со своими линейками, ящиками и каплемерами. Артур, этот человек уникум, феномен. Я сказал бы даже, что он чудо природы всего западного мира. Мы называем его Бог Дождя. Здорово придумано, а?
– Я, кажется, с ним знаком.
– Звучит! Что ты сказал?
– Я, кажется, с ним знаком. Он все время жалуется, да?
– Невероятно! Ты знаком с Богом Дождя?
– Если это тот же самый парень. Я посоветовал ему перестать ныть и показать кому-нибудь его записную книжку.
Мюррей Бост Хенсен ошеломленно притих на другом конце провода.
– Ты сделал его миллионером. Без дураков – ты его настоящим миллионером сделал. Слушай, ты знаешь, какие бабки платит ему турагентство только за то, чтобы он не ездил в этом году в Малагу? Я не говорю о проекте орошения Сахары и всякой такой фигне; перед этим парнем открывается совершенно новая карьера, даже если он просто не будет ездить в определенные места. Артур, этот человек превращается в чудовище. Может, даже придется присвоить ему титул победителя нашей викторины. Послушай, Артур, может, понадобится сделать статью о тебе: «Человек, который сделал Бога Дождя». Звучит, да?
– Неплохо, но…
– Может, придется тебя сфотографировать под дождем из садового шланга, но все будет нормально. Ты где находишься?
– Э-э, в Айлингтоне. Послушай, Мюррей…
– В Айлингтоне!
– Да…
– Ну а как тебе главная сенсация недели? Тут уж точно чудеса в решете. Про летающих людей слышал?
– Нет.
– Надо же! Нет, это же самый горный шизняк! Натуральные тапочки всмятку. Местные весь день трезвонят и рассказывают о парочке, которая летает по ночам. Наши ребята всю ночь припухали в лаборатории над фотороботами. Да врешь ты все – не мог ты не слышать!
– Нет, я не слышал.
– Артур, где ж ты был? Ах да, в космосе, у меня есть твое интервью. Так то несколько месяцев назад. Послушай, старый ты мой башмачина, всю неделю каждую ночь как раз в твоем районе эта парочка летает по небу и выделывает всякие штуки. Так ты что, ничего не знаешь?
– Нет.
– Артур, друженька ты моя, с тобой разговаривать – полурайское удовольствие, но мне надо идти. Я пришлю парня с камерой и шлангом. Дай мне свой адрес, я записываю.
– Послушай, Мюррей, я позвонил, чтобы задать тебе один вопрос.
– У меня полно работы.
– Я только хочу узнать насчет дельфинов.
– Это не вопрос. Прошлогодняя новость. Забудь о них. Они исчезли.
– Но это важно.
– Слушай, никто не возьмется за эту тему. Понимаешь, нельзя сделать статью о том, чего нет. По крайней мере у нас. Попробуй позвонить в воскресные газеты. Может, через пару лет где-нибудь в августе они дозреют состряпать что-то вроде «Что же все-таки случилось с дельфинами». А сейчас что? «Дельфинов нет как нет»? «Дельфины продолжают отсутствовать»? «Дельфины – жизнь без них»? Артур, сюжеты смертны. Они протягивают ножки, бьются в судорогах и вскоре возносятся к Великому Небесному Золотому Штекеру, архитравчик ты мой.
– Мюррей, мне не интересно, получится ли из этого статья. Я просто хочу выяснить, как мне связаться с тем типом из Калифорнии, который говорит, что знает, куда они делись. Я думал, ты сможешь помочь.
– Люди начинают болтать, – сказала Фенчерч вечером после того, как они водворили на место виолончель.
– И не только болтать, – ответил Артур, – но и печатать крупным жирным шрифтом под списком победителей викторины.
И он показал ей длинные узкие книжечки – это были билеты на самолет.
– Артур! – воскликнула Фенчерч, повиснув у него на шее. – Значит, тебе удалось с ним поговорить?
– Сегодня я звонил до упаду. Абсолютно во все отделы абсолютно всех газет на Флит-стрит. И все-таки выпытал его телефон.
– По тебе видно, что ты трудился вовсю. Ты весь в поту, бедняжка.
– Это не пот, – устало сказал Артур. – Сейчас сюда приходил фотограф. Я не соглашался, но… ладно, замнем, важно, что я поговорил.
– С ним самим?
– С его женой. Она сказала, что он сейчас не в себе и не может подойти к телефону и чтобы я перезвонил позже.
Артур тяжело опустился на стул, понял, что ему чего-то не хватает, и пошел к холодильнику.
– Хочешь пить?
– Просто умираю. Когда профессор окидывает меня взглядом с ног до головы и говорит: «Да, милая, сегодня немножко поиграем Чайковского», – я всегда знаю, что мне придется туго.
– Я перезвонил, – продолжал Артур, – и она сказала, что он находится на расстоянии трех целых двух десятых световых лет от телефона и чтобы я перезвонил.
– Ну и?
– Я перезвонил. Она сказала, что положение улучшается. Теперь он на расстоянии всего двух целых шести десятых световых лет от телефона, но все равно докричаться трудно.
– Как ты думаешь, – с сомнением в голосе проговорила Фенчерч, – может, лучше поговорить с кем-нибудь еще?
– Худшее впереди, – отозвался Артур. – Я говорил с сотрудником одного научного журнала. Он лично знаком с нашим сумасшедшим и говорит, что Джон Уотсон мало того что сам во все верит, так еще и готов представить неоспоримые доказательства правильности самой дурацкой из теорий, которые в моде на данной неделе. Эти доказательства он обычно записывает под диктовку от ангелов с золотыми бородками, зелеными крылышками и в обуви от «Доктора Шолля». Знаешь, такие сандалии на деревянной подошве? А тем, кто сомневается в истинности его видений, он гордо показывает эти самые сандалии, и больше от него ничего не добьешься.
