— К сожалению, все наши бригады технического обслуживания в данный момент заняты, — произнес автоответчик электрической компании. Пожалуйста, не кладите трубку. Вам ответят.
Положив трубку, Фрэнк закинул ноги на подушечку.
— Должно быть, обрыв линии где-нибудь.
На улице стоял мороз, но дом был хорошо утеплен.
Они с Пег поболтали в темноте, наслаждаясь передышкой, неожиданно вклинившейся в рутину будней. Потом Ходж Элиот, живущий через дорогу от них, с керосиновой лампой в руках вышел на крыльцо и посмотрел куда-то вдоль улицы.
Зазвонил телефон.
— Фрэнк? — зазвучал в трубке голос Эди Торальдсон. — С домом Кора случилось что-то странное. Мы высылаем взвод.
Речь шла о команде быстрого реагирования, которую Фрэнк некогда возглавлял.
— А что? Что стряслось-то?
— Толком не знаю. Видимо, кто-то погребен. Насколько я знаю, из Кавалера выехала полиция. Я подумала, что было бы неплохо, если бы и ты кинул взгляд.
— Ладно, — озадаченно произнес он.
Пег с тревогой взглянула на мужа:
— Что там?
— Не знаю. Эди говорит, что кого-то погребли. Вот только что это, черт подери, означает? — К этому моменту он уже надел пальто. — Держи дверь на замке.
До дома Кора всего шесть кварталов пути. Фрэнку пришлось пережидать во дворе, пока проедет колонна машин с добровольными пожарными. Потом он задним ходом сдал на улицу и повернул налево. Две минуты спустя он остановил машину у обочины позади толпы, забившей улицу на полквартала от дома Кора. Фрэнк подъехал как раз вслед за командой быстрого реагирования. Кругом густо росла бузина, и разглядеть, что случилось, было трудновато. Зато прекрасно слышен был шум толпы.
В это время подъехала пожарная машина, и толпа расступилась, давая ей дорогу. И тогда Фрэнк наконец-то узрел, в чем дело.
На месте дома Кора, с недавнего времени ставшего Церковью-в-глубинке, высился двухэтажный снежный цилиндр. И венчал его затейливый завиток, будто крем — трубочку с мороженым.
Он требовал знамения.
Майк Тауэр, "Чикаго трибьюн" (из комментария по поводу Старины Билла и причудливого бурана возле Церкви-в-глубинке)
Гарри Миллз любил говаривать, что он — возделанная нива, несущая доброе семя. Он тридцать лет проработал в конгрессе Соединенных Штатов Америки, восемь в роли председателя сенатской комиссии по вооруженным силам, а при Мэтте Тейлоре стал вице-президентом. Людям Гарри говорил, что у него нет иных политических целей, кроме служения народу. Когда у него появится шанс претендовать на высший пост, ему исполнится уже семьдесят семь.
Поэтому он решил уйти в отставку по окончании первого срока Тейлора на посту президента, будучи еще достаточно молодым, чтобы насладиться бездельем. Можно будет писать мемуары, путешествовать по стране, навещать внуков, расселившихся от Спокана до Кей-Уэст, и вернуться к серьезной игре в бридж — страсти, оставленной четверть века назад.
Проблема лишь в том, что он уже, наверное, слишком стар. Он утратил интерес к политике и вкус к власти. Ему больше не доставляет удовольствия ни воздействие на жизнь общества, ни работа бок о бок с тем, кто принимает кардинальные решения, ни даже традиционные воскресные теледебаты. Сегодня ему пришлось принимать короля Иордании, хотя Гарри всем сердцем желал посидеть дома с Мэриан, сбросить ботинки и посмотреть по телевизору какой-нибудь хороший фильм.
Как обычно случается на подобных аудиенциях, на него набросилось полдюжины кровопийц, желавших с его помощью протиснуться в повестку дня. Одним из них был директор НАСА Рик Кьюф — невысокий (едва-едва пять футов шесть дюймов), узкоплечий и узколобый (в обоих смыслах), уклончивый, рассеянный и частенько меняющий тему разговора без малейшего предупреждения. Один из столичных ученых мужей как-то заметил, что общаться с Кьюфом — все равно что пытаться поддерживать непринужденную беседу с человеком, прячущимся за деревом. Гарри подошел к столу с закусками — тут-то директор НАСА и настиг его.
Кьюфа Гарри очень не любил. Тот приобрел популярность благодаря прошлым заслугам — раньше директор был астронавтом, — и его гораздо больше интересовала собственная карьера, нежели дела вверенной ему организации.
Покачивая бокалом с коктейлем из рома и кока-колы, Кьюф старался напустить на себя вид человека, пострадавшего от косности и глупости бюрократического аппарата. Обменявшись с Гарри любезностями, он ринулся в бой.
— Мистер вице-президент, у нас возникла проблема. Это насчет штуковины на гребне Джонсона. Мои люди начинают сомневаться, есть ли у них будущее.
Когда была популярна идея пилотируемых космических полетов в военных целях, Кьюф стоял за нее горой, но в последние годы не менее пылко выступал за использование космоса на благо экономике, науке и национальной безопасности.
— В каком это смысле? — не понял Гарри.
— Вы что, серьезно?! Да что проку от носителей и челноков, когда можно просто ходить? — Кьюф одним духом опустошил стакан. — Что президент намерен предпринять по этому поводу?
Разговоры о Куполе уже навязли у Гарри в зубах. Человек неробкого десятка, он был убежден, что со временем все уладится и жизнь пойдет своим чередом.
— Расслабьтесь, Рик. Для НАСА дело всегда найдется.
— Ну так пусть кто-нибудь скажет об этом моим людям, потому что они уже посматривают на сторону. Мистер вице-президент, они начинают сваливать! И это преданные люди. Незаменимые. Как только у них возникает ощущение, что их труд никому не нужен, они уходят. Организация просто гибнет!
"И твоя должность вместе с ней", — подумал Гарри, а вслух сказал:
— Я поговорю с президентом. Не сомневаюсь, что он охотно сделает заявление о намерениях.
— По-моему, он может сделать кое-что получше. Хотите выслушать мое предложение?
Гарри молча покручивал бокал пальцами, ожидая.
— Ликвидируйте этот район. Пошлите звено "эф-сто одиннадцатых" и сровняйте этот гребень с землей. Извиниться вы можете после, и никто не пожалуется. Никто.
ВИНОВНИК ЧУДОВИЩНОЙ КАТАСТРОФЫ УТВЕРЖДАЕТ,
ЧТО ПОДВЕРГНУЛСЯ НАПАДЕНИЮ "ПРИШЕЛЬЦА"
Гранд-Форкс, Северная Дакота, 2 апреля (ЮПИ)
Водитель, виновный в субботней автокатастрофе на шоссе N_1-29, повлекшей столкновение семи автомобилей, заявил, будто "нечто" вырвало у него руль и повело машину через разделительную линию на встречную полосу. Двадцатидевятилетний Джон Калвер из Фарго настаивает, что вчера он не мог взять под контроль свою "хонду". Полиция утверждает, что Калвер был явно пьян, когда врезался в ехавший навстречу автофургон, начав тем самым серию столкновений, унесших три жизни.
