В долгосрочной перспективе Белого Дани можно не бояться и объяснить смишникам их судьбу в условиях империи, да еще с таким императором, как Белый Дани. Его идеи должны высмеиваться в каждой передаче. Империя — это гражданская война. Вся Европа снова станет против нас. Грядут блокада и деспотизм, который больнее всего бьет по людям творческим. В борьбе за свои права смишники готовы творить чудеса. Черный Дани должен успокоить элиту страны тем, что его сторонники воздержатся от насилия, если удастся накормить страждущих. Чтобы у парижан было меньше соблазнов к баррикадным боям, Сергеич попросил Анику вызвать с фронта нибелунгов (со Шварцем он договорится, да тот сам будет рад избавиться от этой махновщины) и создать на их основе разделительные отряды, действующие совместно с полицией в пограничных кварталах. Слава победителей мавров должна была укрепить авторитет правопорядка.
В обмен на освобождение его товарищей Черный Дани торжественно обещал, что его ребята не будут стрелять первыми. Но если Белый полезет...
Что делать, если Белый Дани перейдет Сену прямо сейчас? Узнав, что за его спиной договорились, он почти наверняка нанесет удар. И тогда все хрупкое строение мира в Париже, а значит, и во Франции — в тартарары.
Аника не торопясь поднесла микрофон к очаровательным губкам:
— Ладно, не печальтесь. Белый Дани не ударит. У меня в его армии высокий рейтинг. Я только что поступила к нему на службу генералом. Так что приказа на атаку сегодня не последует.
Через четверть часа перед Нотр-Дамом вспыхнул виртуальный флаг с желтым крестом. На следующее утро мосты через Сену заняли нибелунги. Белый Дани согласился на переговоры.
12 сентября.
Байкал.
Вася, Ольга, Лайза.
«Игра и Дело меняются местами. С детства игра для вас — имитация дела, тренировка жизни, творческое безответственное времяпрепровождение, которое позволяет снять напряжение занудной ответственной деятельности или отрепетировать действие, от которого что-то зависит в вашем будущем. Повзрослев, мы начинаем играть в серьезные игры. Мы сочувствуем остроумным шулерам, которые обирают скучных трудяг. Мы с напряженным интересом следим за приключениями политических игроков, от которых зависят и наши судьбы. Мы погружаемся в игры каждую свободную минуту, лишая себя этих свободных минут. Игра становится Делом для миллиардов. Рутина остается уделом автоматов, и нам кажется, что на нашу долю остается творчество. Но чьим уделом остается творение правил наших игр? В серьезной игре арбитр остается в тени. Но он должен видеть всю игру».
Прочитав это предисловие к игре, они не успели насладиться самой игрушкой — путь от Иркутска до истока Ангары короток.
Не всякий готов выдержать унижения, через которые необходимо пройти, чтобы попасть на Байкал. Особая заповедная зона охранялась целой дивизией Союзной экологической комиссии. Уже на стоянке электромобилей в Иркутске их обыскали на предмет всяких недозволенных веществ, подвергли инструктажу и взяли подписи, что они обязуются выполнять... не нарушить... выбрасывать мусор в строго... использовать костры в специально отведенных...
В электромобиле и у истока Ангары обыск продолжился, затем пришлось подождать около часа, пока зону покинет несколько посетителей (их количество не должно превышать определенного числа), после чего им наконец вручили временный пропуск и напомнили, что в их распоряжении шесть часов. Они решили не тратить время на облет всего Байкала и посидеть на берегу недалеко от Ангары.
Ближайшие несколько кострищ — специально оборудованных площадок с привозными дровами — были заняты. В одиночестве у потухшего костра сидел человек в черном плаще, сосредоточенно смотревший в сторону Саян. Лайза направилась было к нему, но Володимир ее остановил: «Не надо его трогать. Их вообще лучше не беспокоить. Пойдем дальше».
Они уже подустали брести по берегу, как вдруг увидели знакомые лица. Ольгу и ее спутников бурно приветствовал Вася, с которым у костра на травке сидело еще несколько человек, распевая песни под прилагавшуюся к костру гитару (прежнее поколение сотрудников ФЭКа вышло из недр Дружин охраны природы и считало, что сидеть у костра без гитары дурной тон).
Невзирая на секретность, Вася и Ольга принялись эмоционально рассказывать друг другу новости последнего месяца. Гуля уже несколько дней практически не отлипала от Васиной фигуры — путешествие до границ Союза сблизило их. Ахмед почти не мигая смотрел на загадочную поверхность Байкала, в котором все время что-то двигалось и перемещалось, словно озеро ворочалось в неудобном ложе, отороченном по-рериховски вычерченными Саянами. Володимир бывал на Байкале десятки раз и чувствовал себя здесь как дома. Собственно, он и уговорил Ольгу посетить это блаженное место. По глубокому убеждению Володимира, именно здесь расположена истинная, сокрытая от непосвященных, столица мира. Лайза была готова с ним согласиться. Она в восторге бегала вдоль берега и иногда, повизгивая, загребала босыми ногами ледяную воду и тут же выскакивала на теплый берег. В восторге пребывал и Масипас, который взбирался на сосны, курлыча низвергался вниз и прыгал на всех своих новых и старых знакомых, призывая их носиться, как Лайза, чье поведение, с его точки зрения, было единственно верным. Равнодушнее всего к Байкалу оказалась Челка. Ее интересовал Ахмед, которого возвращавшаяся из Америки революционерка случайно встретила в Иркутске и очень тому обрадовалась. Она видела видеограмму Ахмеда в антитеррористическом досье, которое удалось скачать из взломанной хакерами Среднеазиатской базы. С лидером аральских партизан она не могла не познакомиться и пристала к нему с антиимпериалистическими предложениями и планами. Ахмед знал о Челке и даже взял у нее несколько явок, но от дальнейшего обсуждения перспектив борьбы уклонился. Но Челку от себя гнать не стал. Он уже проверял людей для нового дела. Может, пригодится.
Сейчас Челка, найдя в лице Володимира собеседника, принялась обличать оппортунизм американцев. Ведь была возможность свалить преступный режим, и тут...
Володимир оценивающе разглядывал молодую революционерку и, чтобы поддержать разговор, интересовался, зачем было валить режим и чем был бы лучше следующий президент или что там пришло бы на смену предыдущему. Челка горячо доказывала, что единственная возможность обеспечить движение мира вперед — это перегибать палку, чтобы общий вектор не был равен нулю.
— Ох, если бы все было так просто, как кирпич в учебнике физики. А если ты играешь с маятником... — Володимир символично поднял фильтратор на шнурке и щелкнул его по головке: — Бух! Народовольцы грохнули государя-реформатора. Очень радикально. А общество качнулось назад. Народовольцы привели к власти реакционного Александра-миротворца. — Фильтратор рассчитанным маршрутом качнулся назад и стукнул Челку по носу. Очень обидно. Но она была выше этих дешевых проходок и отбила выпад:
