«Девятый день. Пятый час. Вторая доля.
Импульсный преобразователь переведен на энергетический режим П.
Показания датчиков: усиление деятельности всех органов; отдельные участки мозга отзываются на импульсы преобразователя.
Девятый день. Пятый час. Третья доля.
Импульсный преобразователь функционирует в режиме М.
Показания датчиков: полное включение коры головного мозга.
Тело Кива приподнимается на стенде.
Система самоотключения электроники срабатывает — происходит отсоединение датчиков и проводов.
Кив встает, делает несколько шагов, осматривается.
Фонограмма: Аллах[7] милосердный, пять дней я тащился по пустыне, предвкушая отдых в кругу семьи. И что вижу: мой город поразила золотая немочь! Вот добрался до родного дома — и тут мертвое молчание. Да еще эти два шайтана со светящимися головами бродят по моему саду… Куда они провалились? Может, они привиделись мне? За что наказываешь, о всемогущий?
Кив подходит к окаменелостям. Хватается за ту из них, которая, по всей вероятности, была существом женского пола.
Фонограмма: Вай-вай , и ты, Махбуба, красавица моя, нашла свой конец в этом проклятом месте… А это кто еще? Хаким?! А, так вот зачем ты ходила в сад по ночам — ты миловалась с этим паршивым сынком ювелира! Горе мне, позор на мою седую голову…
Кив бьет себя руками по голове.
Фонограмма:…Как я посмотрю в глаза баю?.. Э-э, что я мелю, старый хрыч … Где ты теперь будешь искать бая?
Руководитель операции опасается, что Кив может нанести себе повреждения — его мозг едва пробудился от небытия. Принимается решение войти в камеру и вывести Кива в приготовленную палату.
Когда трое сотрудников появляются в поле зрения Кива, он бросается от них и прячется за макетом глиняной стены. Речь его прерывиста, он возбужден в высшей степени.
Фонограмма: Опять шайтаны! О аллах, за что наказываешь меня?.. Только что их было двое, теперь откуда-то свалился третий… А-а-а, не подходите ко мне, служители бездны…
Кив неподвижно лежит возле макета. Сотрудники немедленно закрепляют на его теле датчики, чтобы определить, что с пациентом. Диагноз: глубокий шок.
Когда после соответствующего воздействия на сознание Кива психостимуляторов он приходит в себя, специалист констатирует полное нарушение функций психики. Параноидальное стремление скрыться от окружающих. При попытке установить с ним контакт впадает в транс. Крики; „Шайтан! Не мучь меня, владыка ада!“
Ниг отложил отчет. „Вот это сюрприз! Что же стряслось с беднягой? Впечатление такое, словно заговорило одно из наших изваяний…“
Космонавт вышел из дома и отправился в рощу, чтобы в одиночестве хорошенько обдумать происшедшее. „Что это за шайтаны, хотел бы я знать… Он явно имел в виду унетян. Но тогда какие двое шайтанов являлись ему перед смертью? Ведь он поминает их сразу после оживления. На Эрл он мог видеть только меня и себя… Вот так штука — выходит, Кив видел меня и себя со стороны. Глазами кого-то третьего… Полная неразбериха!“
Ниг вышел на поляну и присел на знакомый валун. Долго перебирал в уме всевозможные объяснения изложенного в отчете, но правдоподобного истолкования всего этого не находил. Он собрался было идти за советом к Фиду, как вдруг его осенило. „А почему Кив бросился к этим окаменелостям? Он явно узнал их. Значит… Значит, Кив — это не Кив, а обитатель Эрл… Опять неразбериха. Единственное, что может прийти в голову… Произошел „обмен сознания“ между Кивом и каким-то эрлянином. Надо пойти еще раз внимательно прочесть отчет“.
Он вернулся домой и принялся снова изучать фонограммы: „Так. Он говорит о пяти днях. К моменту смерти Кива корабль пробыл на Эрл всего четыре часа по нашему времени. А по планетарному — прошло трое суток. Значит, эрлянин, если мое предположение об „обмене“ верно, во время нашего приземления находился в трех днях пути от города. Синхронно с посадочными двигателями включился генератор Р-лучей. Зона его воздействия как раз должна покрыть весь городок и захватить его окрестности на три-четыре вира. Таким образом, приятель наших изваяний не попал под облучение и невредимым добрался к своей цели. Вот тут-то и появились мы с Кивом. Наши генераторы вырабатывали несравнимо меньшую дозу Р-радиации — даже простое укрытие могло спасти от них… Точно, вспоминаю. Неподалеку от взятых мной окаменелостей торчала третья — меня еще удивила нелепая поза изваяния. Может быть, с ним и „поменялся“ Кив в момент своей смерти?“
Космонавт решил рассказать об этих умозаключениях Фиду. Пока он добирался до лаборатории, которой руководил друг, он еще больше утвердился в своем мнении. Ниг связал с катастрофой, происшедшей на Эрл, те галлюцинации, что преследовали его во время возвращения на Унет. Не хватало только нескольких звеньев, чтобы гипотеза выглядела стройно и доказательно.
Выслушав Нига, Фид заявил:
— Знаешь, мне тоже что-то подобное приходило в голову. По-видимому, действительно произошел своего рода съем информации. В момент облучения эрлянина возник чрезвычайно эффективный канал телепатической связи. И память воспринимающего энергетический заряд выстрелила в этот канал весь объем накопленных сведений. Можно уподобить этот процесс, хотя механизм его еще не ясен, стиранию магнитозаписи под воздействием случайно возникшего поля или аварийному сбросу информации из ячеек электронного мозга… Для того чтобы понять происшедшее, необходимо как следует изучить природу Р-лучей. Наша ошибка состояла в том, что мы вооружили вас ими, плохо исследовав эффекты облучения.
— Все то, что ты говоришь, выглядит правдоподобно. А что скажешь по поводу моих галлюцинаций? Или мертвый бомбардировал меня этой заимствованной памятью?.. Мне, признаться, источником видений представлялись окаменелости…
— Да, вопрос непрост. К сожалению, мы ничего не можем сказать о формах существования биоэнергетики жителей Эрл. Обладают ли они, подобно нам, телепатическими способностями? Могут ли создавать пеосферические поля? Может быть, под воздействием Р-облучения их сознание мутирует и приобретает новые возможности?
— Но не может же существовать сознание вне его биологического носителя, независимо от него.
— После гибели всей биоструктуры оно, естественно, функционировать не может. Но если биоструктура — в данном случае труп Кива законсервирована? Я допускаю, что отдельные эманации, прорывы психополя могут существовать… Все, что я говорю, лишь самая общая, ни к чему не обязывающая гипотеза. Я просто ищу вслух подходы к решению проблемы.
— Ну хорошо. А куда делась личность Кива? Неужели она целиком была вытеснена памятью эрлянина, загнана в подсознание?
— Не знаю, это предстоит выяснить. Могу даже предположить, что его психика стала психикой того разумного существа, которое наградило его своим сознанием.
— Ты хочешь сказать, что каменная статуя, оставшаяся на Эрл, теперь мыслит категориями Кива? — усмехнулся Ниг. — Это уж совсем ни на что не похоже.
— Не доводи мою мысль до абсурда. Ничего подобного я измышлять не собираюсь. Хочу сказать только, что за какой-то миг до смерти эрлянина и Кива память того и другого устремились навстречу по каналу телепатической связи. Вот и все. А эманировать сознание Кива, оставшееся на Эрл, может точно так же, как эманировало сознание его контрагента во время полета к Унету. Ведь биоструктура не погибла — она законсервировалась, окаменела благодаря Р-облучению…
— Так, по-твоему, выходит, что…
— Ничего по-моему не выходит, — раздраженно прервал Фид. — Еще раз повторяю: я размышляю вслух…
Давран развернул телеграмму и прочел:
„Работы временно прекратить, просьба прибыть очередное заседание ученого совета. Мансуров“.
— Что там? — встревоженно спросил Игитали-ака, выбравшись из раскопа. Вы так нахмурились: не случилось ли чего с родными?
— Нет. Это касается наших изысканий. — Давран протянул ему телеграмму.
— Да-а, новости, — промолвил Игитали-ака, пробежав глазами текст. — Это подпись Нияза?
— Нет, его дяди. Он занимает пост заместителя директора института.
— Значит, племянничек что-то наплел про Язъяван.
— Не думаю. Скорее дядюшка сам что-то замыслил. Так или иначе придется ехать.
— А нам ждать вашего возвращения и сидеть сложа руки?
— Ну нет. После вчерашней находки будет преступлением потерять хотя бы день. Я каждый вечер буду звонить в правление колхоза, часов этак в восемь. Приходите туда в это время и докладывайте мне о результатах раскопок. Оставляю вас вместо себя руководить экспедицией.
— А статую повезете с собой?
— Обязательно. Распорядитесь, чтобы рабочие сколотили крепкий ящик. Кого-нибудь пошлите на хлопковый завод — надо достать побольше волокна, чтобы обложить изваяние — не дай бог, повредим при перевозке… А теперь, Игитали-ака, я пошел собираться.
