— А если у них сегодня выходной? — подал голос Уэринг. — Дома одна девчушка Сьюзан с песиком Фидо.
— Олкот, перестань! — В голосе эстета вновь зазвенела глубокая обида. — Из-за твоего легкомыслия от милой тайны не остается и следа…
Тут Уэринг расхохотался, и его бурное веселье, заглушившее все возражения, эхом отскочило от древних стен.
— Как ты точно выразился — «милая тайна», Теллифер! И идиоты тут тоже милые. Стоят, беседуют. До лестницы полсотни метров. Между нами и ступенями нора адского чудища. Что, если кто-то тихонечко опять спустит его на нас, а? Нам его не пристрелить. Уже пробовали. Это все равно что пытаться застрелить радиоволну.
— Но шум и вспышки его отпугнули, — напомнил Отуэй. — Не забывайте, беспозвоночные по природе своей еще боязливее рептилий. Этот Фидо, как ты его называешь, всего лишь жук-переросток, хоть негоже мне, натуралисту, называть губоногих жуками.
— Эй, профессор, в банку для сбора образцов его попозже запихнешь. Сейчас нас ждет северная стена. Мы ее пока не осматривали.
— Простите, сэр, — заговорил Джон Б., успевший пройти чуть дальше, за последнюю из восьми камер. Теперь он внимательно разглядывал что-то у стены. — Любопытно, зачем это здесь? Похоже на ручку — или рычаг.
Товарищи подошли поближе. Стюард обнаружил прямой и увесистый металлический прут, торчавший перпендикулярно из углубления в полу, довольно высокий, где-то по грудь.
— Это переключатель, — без тени улыбки предположил Уэринг. — Электрический. Поверни его и — опля! — «бриллиант» ТНТ гаснет, как лампочка!
В задумчивом взгляде Теллифера вновь мелькнула ярость.
— Это вертикальный рычаг, — сказал он, — чтобы что-то двигать. Хотя я не претендую на обладание практической сметкой некоторых здесь присутствующих, но и стоять на месте, высмеивая друзей, я не намерен, тем паче разрешить такую несложную загадку легко и просто.
— ТНТ! Прости! Не надо!
Но Теллифер уже держался за вертикальный стержень. Он схватил его у самого верха и навалился всем своим весом. Рычаг поддался, покачнулся над пазом, и его конец описал в воздухе дугу. Если раньше он стоял перпендикулярно полу, то теперь наклонился, образуя острый угол.
— Господи! Он это сделал! Что теперь будет?
Глаза репортера, как и прочих, нервно забегали, обшаривая стены и центральную площадку. Но зря они так переживали из-за опрометчивого поступка Теллифера. Все оставалось прежним, нажатие на рычаг не произвело никакого эффекта.
По-настоящему это огорчило только ТНТ.
— Старый, противный, раздолбанный механизм! — пробормотал он. И отпустил прут.
Будто обидевшись на уничижительное замечание Теллифера, рычаг вернулся в прежнее вертикальное положение с такой скоростью и силой, что экспериментатор плашмя шлепнулся на пол. Действие сопровождалось тяжелым глухим скрежетом, заставившим плиты под ногами дрожать.
— Звук с центральной площадки! Зуб даю, это он свой алмаз разбил! — закричал Сигзби.
— Чепуха! Тут все еще светло. — Уэринг бросился бежать по ближайшей тропке. Затем вернулся и подошел к так и не вставшему с земли другу.
— Не поранился? — спросил он.
— Ничего страшного, только сломал руку и пару ребер да плечо вывихнул. Как жутко загрохотало! Олкот, не говори, что я и вправду «Солнечный»… «Солнечный огонь» разбил!
— Конечно, нет. Твой бриллиант сияет ярче витрин «Тиффани».
— Эй, Уэринг! Не хочешь еще раз за рычаг дернуть? — Это Отуэй прокричал им из центра, куда он, не дожидаясь ТНТ с репортером, побежал вместе с Сигзби и стюардом. Убедившись, что повреждения Теллифера не мешают тому встать, Уэринг взялся за рычаг.
Прут поддался довольно легко. Через секунду вновь раздался голос Отуэя:
— Все в порядке! А теперь плавно поднимай рычаг!
Уэринг подчинился. Если сильно не давить, прут плавно возвращался в прежнее положение. В этот раз ничего не загремело. Уэринг увидел, что Теллифер уже ушел, и последовал за ним.
Дойдя до площадки, он обнаружил, что все четверо, столпившись у опор «Солнечного огня», разглядывают что-то в яме.
— Рычаг раздвигает чашу, — пояснил Отуэй, — теперь мы знаем, куда исчезают останки жертв. Он приводит в действие очистную систему!
Уэринг выбрал безопасный маршрут по плитам и присоединился к компании. На одной стороне огромной каменной чаши он заметил трещину, пробегавшую тонкой змейкой практически от дна до верха.
— Не понял. — Уэринг нахмурился.
— Сейчас покажу, сэр.
Услужливый Джон Б. помчался к бронзовому рычагу. Минуту спустя Уэринг наблюдал, как казавшаяся целой огромная чаша в яме затряслась, дернулась и начала медленно разъезжаться в стороны. Она продолжала раздвигаться, словно вращаясь вокруг невидимой оси. Через несколько секунд корреспондент смотрел уже не в измазанную сажей яму, а на выступающую на три человеческих роста полусферу из огненно-красного камня, поднявшуюся чуть ли не до нижних граней «Солнечного огня».
— Бликенсдерфер, теперь осторожно ее опускай! — крикнул Отуэй. — Как бы толчка опять не было, — пояснил он. — Когда Теллифер в первый раз с размаху отпустил рычаг, плиты вокруг не поломались, колонны остались целы. А вот сама чаша слегка треснула.
У Уэринга перехватило дыхание.
— Ты… ты намекаешь, что я поднял этот многотонный камень легким нажатием на рычаг?
— Глаза тебя не обманывают, — заверил Отуэй, когда вращающаяся громадина свободно вернулась на место. Перед ними опять зияла черная от сажи яма. — Древние строители знали толк в рычагах. Как иначе гигантские камни этой пирамиды переправили через озеро и установили на место? Чаша крепится по краям, подобно плавильному ти-гелю, прутьями, проходящими под плитами пола. Кстати, если плиты приподнять, — тут ученый с интересом поглядел на пространство между ямой и западной стеной, — то механизм, приводящий все это в действие, немало удивит наших современных инженеров.
— Но для чего это сделано? — продолжал недоумевать Уэринг.
— Ты же сам видел черные глубины под чашей. Наверное, те, кто это строил, питали некоторое необъяснимое предубеждение, запрещающее касаться обгорелых останков жертв. Как я уже говорил, рычаг приводит в действие очистную систему.
— Какое… святотатство! — буркнул Теллифер.
— Не спорю, с нашей точки зрения, это не очень уважительный способ обращения с человеческими останками. Но если вспомнить религиозный каннибализм множества примитивных племен, то здесь мы столкнулись не с самым вопиющим случаем.
— Ты не так меня понял. — Теллифер бросил полный отчаяния взгляд на сияющую глыбу над ямой. — Я имел в виду, что оскорблять чудо красоты агонией человеческого жертвоприношения и уродством трупов — это ужасающее кощунство!
— Тоже позиция, — ухмыльнулся Отуэй.
— Опять разговоры! Человеческие жертвы! Мы тут стоим и болтаем, кандидаты на смерть, прямо сами напрашиваемся. Рассерженная жрица отправилась за варварской ордой. Еще можно стрелять сверху. Так смертельные ловушки и готовят. Но разве нас это озаботило? Как бы не так! Мы лучше поговорим!
— Простите, мистер Уэринг, но барышня вернулась, и никаких варварских орд с ней нет.
Джон Б. стоял рядом, в его голосе звучал мягкий упрек.
— Кажется, она девушка по-настоящему чуткая и приятная. Насколько я понял, она заметила, что мистер Сигзби и мистер Теллифер перепачкались в саже, и поэтому взяла на себя труд принести воды и полотенца, чтобы смыть грязь!
Глава 6
БРАЗИЛЬСКОЕ ВИНО
Заявление стюарда оказалось правдивым, хотя и не отличалось полнотой. Пока гости развлекали себя осмотром окрестностей, хозяйка, должно быть, тихо уходила и возвращалась — не единожды.
Друзья увидели, что она ожидает их возле целого набора предметов, которые, при ее нежно телосложении, вряд ли бы получилось донести все разом.
Рядом с ней стоял большой расписной глиняный кувшин с водой. Прямо на нем лежала аккуратная стопка свежих полотенец, сотканных, если приглядеться, из мягких желтоватых волокон, вероятно, пальмовых, благо полезных сортов этого растения множество. Возле кувшина притулился сосуд помельче, но того же типа, а вокруг него расположились полдюжины чашек без ручек или стаканчиков, вырезанных из гладкой желтой древесины и тщательно отполированных. Были вдобавок и другие подношения.
