– Проигрывать всегда стыдно, – пробурчал Кирьянов, по-прежнему не глядя на мучителя.
– Ну что ж, давайте это считать чистосердечным признанием.
– Вы полагаете?
– Хватит, ладно? – поморщился Терехов. – Говорю вам, я неплохой специалист. Я наблюдал за вами неделю, я ставил вам ловушки, я испытывал вас так и сяк, я консультировался с коллегами для вящей надежности – и теперь я твердо намерен в ближайшие же четверть часа выставить вас отсюда к чертовой матери, вручив напоследок справочку, которой декларируется ваше полное психическое здоровье, хоть в космос запускай, хоть атомную бомбу определяй стеречь…
Впервые подполковник-пожарный посмотрел ему прямо в глаза – совершенно чистым, незамутненным, здоровым взглядом. Криво усмехнулся и спросил:
– А договориться мы никак не можем?
– То есть?
– Я вам дам денег, – сказал Кирьянов спокойно и даже чуточку небрежно. – Много. Очень много. Вы столько и не видели. Сходите в каптерку или как там у вас называется эта кладовка, куда складывают шмотки пациентов… Возьмите мою сумку и загляните. Там лежит пара пачек… Вам с головой хватит. А дома есть еще. Если вы, мало ли, бессребреник, не берите себе, а отдайте на больницу. Там много…
– Я знаю, – сказал доктор Терехов почти столь же спокойно. – Уж простите за любопытство, посмотрел. В самом деле, интересно. Двести тысяч, две пачки, в банковской упаковке…
– Дома есть еще.
– А что взамен? Держать вас тут до скончания веков?
– До скончания веков не обязательно, – сказал Кирьянов деловым тоном. – Достаточно будет… ну, хотя бы месяца. Подержите меня тут еще месяц. И напишите потом в истории болезни какой-нибудь совершенно устрашающий диагноз. Понимаете? Я не знаю, как это у вас зовется… Самый тяжелый. Самый… Ну, вам виднее. Такой, чтобы я мог оставаться на свободе, но был бы совершенно непригоден к любой работе, хоть каплю посложнее вахтерской или дворницкой… Мы договоримся?
– И вам вполне всего этого достаточно? Месяца здесь и такого вот диагноза?
– Пожалуй что. Ну как?
– Откровенность за откровенность, пожалуй, – сказал доктор Терехов задумчиво и протяжно. – Вы меня поставили в трудное положение… Вот этим самым разговором. Если раньше мне казалось, что я понимаю почти все, то теперь я, честное слово, ничего не понимаю… Я так и не понял до сих пор, за каким чертом вам понадобилось укрываться в психушке. Вы не рядовой топорник, вы – кабинетное начальство, мало того, как я выяснил, вас собирались вот-вот назначить на полковничью должность с присвоением соответствующего звания и увеличением оклада. При том, что вы и сейчас получаете вдвое больше меня. При том, что в последние месяцы престиж вашей профессии еще более увеличился – вас ведь передали из МВД в контору Шойгу, вы теперь не «вроде ментов», а подразделение МЧС… Я изрядно покопался в вашей жизни, знаете ли. На службе у вас все прекрасно. Дома прекрасно. С женой нет проблем, с детьми тем более, денег на жизнь хватает, вас ценит начальство, дачка у вас, «жигуль» нехилый… Я на вас неделю убил…
– А зачем, можно поинтересоваться?
– Можно, – сказал Терехов серьезно. – Потому что, не сочтите это высокими словами, у меня осталась только моя работа. По деньгам меня опустили ниже некуда, по престижу и социальному статусу – аналогично. У меня осталась одна возможность не сломаться, не впасть в депрессию, не растечься – остаться твердым профессионалом. Понимаете?
– Кажется.
– Рад слышать… Так вот, мне совершенно непонятно, почему вы ни с того ни с сего решили укрыться в психушке. Нет вроде бы никаких поводов. Ладно, я не волшебник и не успел за неделю узнать всего. Может, вы обрюхатили соседку-семиклассницу или сшибли на машине насмерть гаишника при исполнении… Не в том загадка.
– А в чем?
– Не понимаете? Нет, серьезно? Откуда у вас двести тысяч? Ах нет, побольше, дома ведь есть еще… Ваша прошлая жизнь не дала ни малейшего следочка. Бабушкиных бриллиантов вы не продавали, а в карты такую сумму вряд ли могли выиграть. Вы что, наркотой торговали втихаря? Или нашли на пожаре алмаз в сто каратов и сумели его пристроить?
– Деньги заработанные. Честным образом.
– Ну да? А не подскажете ли, где в наше время можно срубить такие бабки честным образом?
– Не подскажу, – серьезно сказал Кирьянов. – Упаси вас бог от такой работы.
– Отчего же, если она честная.
– Тут есть нюансы…
– А конкретно?
– Не стоит, честное слово…
– У какой-нибудь мафии сперли?
– Это вы американских кин насмотрелись…
– Ну, я шуткую, – сказал Терехов. – Если бы вы эти денежки у кого-то сперли, вы совершенно иначе планировали бы свое будущее. И просили бы у меня каких-то других услуг. Не знаю, каких, но, безусловно, других. Вам нужно отсидеть еще месяц и выйти отсюда с неким убойным диагнозом, да?
– Именно.
– Это, как хотите, противоречит догадкам, будто деньги вы сперли и кто-то во внешнем мире жаждет найти вас и рассчитаться, – сказал Терехов. – Не так ли? Человека, жаждущего вернуть деньги – тем более такие, – не остановит никакой диагноз, пусть даже я вас по документам проведу как параноика номер один Сибири и окрестностей… Нет, тут что-то другое… И я не понимаю, что. Не могу ни угадать, ни вычислить. А я не хочу связываться с тем, чего не понимаю. Черт его знает, чем это чревато… Так что забирайте ваши деньги и ступайте с ними вместе куда глаза глядят. Так оно будет спокойнее.
– Вы серьезно?
– Абсолютно, – сказал Терехов. – Это позиция. Непонятное всегда опасно. А я в нынешнем своем положении весьма уязвим перед внешними угрозами, поскольку мои защитные возможности сведены к минимуму. Так что не стоит рисковать… Сейчас я напишу…
– Подождите!
– Хорошо, – сказал доктор решительно. – У вас две минуты. Убедите меня, что ни вы сами, ни ваши денежки меня ни во что не втравят.
– И тогда мы договоримся? Возьмете деньги?
– Не знаю, – сказал доктор. – Честное слово, не знаю.
– А если вы не поверите?
Доктор сухо бросил:
– Смею думать, в силу профессионального опыта удастся отличить байки от правды…
– Черт бы вас побрал… – с досадой произнес Кирьянов. – Но ведь нет ни выхода, ни времени… Там, в сумке, лежит рукопись…
– Я помню, – кивнул доктор. – Заглядывал в папочку. Листать не листал, посмотрел только первую страницу. Название – «Самый далекий берег», подзаголовок – «Фантастический роман», автор – какой-то Себастьян Ян. Сроду о таком не слыхивал. Хотел, признаться, полистать, но не нашел времени…
