Потом он решил, что сумел прийти в себя, и отправился посмотреть, каково приходится Микралу. Но его тревога оказалась напрасной, бакумур работал как проклятый на своем котле, крутил экватор так, что только руки мелькали, и не думал ни о какой недостаче воздуха. Убедившись, что давление в его аппарате еще вполне приемлемое, и догадавшись, что Микрал, пока Рост работал на серой площадке во всю прыть, отдыхал и экономил воздух, он вернулся в свое кресло, жестом показав Ладе, что все нормально.
Они вышли даже немного ниже Перевала, Лада попросту перемахнула необходимую высоту, чересчур озаботившись состоянием Ростика. Он ей, впрочем, ничего не сказал об этом, лишь попытался помочь, когда они снова стали подниматься с равнины в свой новый лагерь.
Пока Микрал, полный сил и вполне трудоспособный, набивал баллоны новой порцией воздуха, Рост попробовал пояснить ребятам то, что он открыл:
– Это какой-то аналог фотоэлементной ткани, которую пурпурные растягивают над своими кораблями, понимаете? – А вот дальше он задумался. – Она, безусловно, дает энергию, она даже способна вырабатывать массу энергии, но… Это какое-то сырье, что-то, что может поддержать зерно только вначале.
– А потом? Когда ему потребуется больше энергии? – спросил Ким. И чтобы быть понятным, добавил: – Ведь ты к этому ведешь?
– К этому, – согласился Ростик. – Откуда оно будет брать энергию впоследствии – не знаю. Даже гадать не хочу.
– Ну да, придет время – узнаем, – решил снасмешничать Пестель. – Обычная твоя присказка.
– Как же иначе? – искренне удивилась Лада. – Тут же столько всего непонятного, что только держись.
– И еще вот что, – продолжил Рост. – На имеющихся баллонах мы до верха Олимпа не доберемся. Не хватит нам этих вот самых – по баллону на нос пилота, и две штуки загребному.
– В Боловске больше баллонов нет, – мерно оповестил Пестель. – Придется, кажется, в Одессу слетать, но это – время. Может быть, неделя на это уйдет.
Рост посмотрел на гору, возвышающуюся над ними, пожевал губами, словно хотел что-то высказать, но замялся. Такая вот стеснительность на него неожиданно напала.
– А тебе обязательно туда подняться? – спросил Ким. – Это для дела?.. Не из спортивного азарта?
Рост только посмотрел на него, и тогда вдруг Пестель, старый дружище, почесал затылок, словно дед на завалинке, который в силу опыта знает что-то такое, чего никто другой не знает. Все с интересом посмотрели на него.
– Тогда так, – он снова почесался, растягивая момент. Было очевидно, что он извелся, без дела просиживая тут, под горой, все те дни, пока остальные работали. – На всякий случай я прихватил побольше шлангов, их-то у нас в городе полно осталось, еще с Земли. И проволоки…
– Да не тяни, – потребовал Ким.
– И даже один переходничок прихватил, чтобы лишний раз в Боловск не мотаться, если что-то не выйдет… Поэтому я предлагаю.
Конструкция, которую Пестель, в силу не шибко развитой технической грамотности, конечно, не сам придумал, а просто запомнил по его многолетним плаваньям с аквалангом в Одессе, когда он изучал донную живность, была довольно простой. В какой-то момент он стал чертить на песке и пояснять:
– Вот тут мы ставим тройник, и пилот с Ростом дышат из общих баллонов. Это дает нам почти полтора часа лету, если осторожно и бережливо относиться к воздуху.
– Все равно, накачать баллоны следует с избытком, мембраны дыхалок тут выдерживают, – вставил Ким не вовремя. Он, кажется, уже все понял, но Ростик все равно слушал внимательно.
– Загребным лучше взять Черака, он посмышленей, не напутает, будет дышать из одного баллона процентов шестьдесят воздуха, я позже рассчитаю давление, которое для этого потребуется, а потом переключится на новый баллон. И его ему, кажется, должно хватить до конца, когда вы сумеете спуститься и отдышаться уже тут, внизу.
– Понятно, – кивнула и Лада. Но Рост по-прежнему не очень-то понимал.
– А потом ты, – Пестель посмотрел на Ростика в упор, – отсоединяешь этот баллон от загребного, перетаскиваешь его в кабину, подсоединяешь, и… возможно, вам хватит, если спуститесь так же лихо, как уже научились это делать.
Рост, наконец, понял.
– И насколько это увеличит наши возможности?
– Думаю, если загребные используют эти два баллона, считая оба за двести процентов, и примерно половина второго у них остается… Да, это позволит нам увеличить время пребывания там, – Пестель кивнул в сторону горы, – минут на тридцать, если вы будете экономны и если накачать их, как было предложено, с небольшим запасом.
– Только бы они наверху не сломались, а то не успеем вернуться на этом остатке от загребного, – заметила Лада.
– Если такое случится, ты переходи на дыхание из своего аппарата и не обращай на меня внимание, – сурово сказал Ростик. – Без пилота мы сдохнем все, а с пилотом…
– Ерунда, – высказался Ким. – У кого аппарат останется целым, тот в таком случае и поведет. Ты тоже летать умеешь.
– Не так, как Лада сегодня. Она просто как на лыжах соскользнула, даже, кажется, использовала что-то от экраноплана, когда проходила пологие склоны. Молодец, – похвалил ее Рост.
– Это Ким придумал, не я, – твердо отозвалась девушка. – Он мне показал, как это делается, просто ты не замечал последнее время, что у нас творится, вот и это проворонил.
– Так вы уже давно… этот способ? – Рост посмотрел на Кима, тот кивнул.
Росту сразу стало очень неприятно, что он так плохо ориентируется в происходящем. Это надо же, не заметить новую технику возвращений, просто как чурка какой-то, а не командир.
– Ладно, хватит переживать, – Ким хлопнул Ростика по плечу. – Ложись-ка отдыхать, у каждого своя забота. Пестель вот сделает нам эту систему и обозначит на манометрах положения стрелок, при которых следует перебрасывать баллоны, а я ему помогу.
– Лучше я, – заявила Лада, – тебе тоже следует отдохнуть. Ведь тебе же лететь с Ростом.
Через часок после обеда все было готово. Как ни странно, Пестель с Ладой возились с новой конструкцией всего-то ничего, а успели. И на манометрах теперь прямо на стекле была прорисована жирная, какая-то липкая черта. Баллоны были забиты, машина была облегчена до предела, и следовало отправляться в полет.
Ким вылетел в такой манере, что Росту стало ясно – парень решил показать класс. Черак тоже работал как полоумный, потому что все его действия были едва ли не отрепетированы под присмотром Пестеля. Да и день стоял отличный, кажется, впервые за всю весну стало ясно, что лета не миновать. Даже тут, на высоте, где не весь лед стаял.
Рост, разглядывая проносящиеся чуть быстрее, чем обычно, склоны Олимпа под машиной, за стеклом с его правой стороны, почему-то подумал, что хотел бы умереть вот в такой свежий и ясный день. Если можно, сказал он кому-то про себя, лучше весной. Это веселее, чем осенью, например.
