Холройд так и ахнул.
«Шесть дней туда, шесть дней обратно. Богиня уже все знает, и знает целые сутки! Через пять дней она будет здесь».
Итак, у него в запасе всего пять дней, чтобы выбраться отсюда.
Какое-то время он чувствовал себя крайне подавленным. Холройду не хотелось ни двигаться, ни думать, пока Тар не принес ему еще порцию супа. От запаха супа и закуски, которую выложил перед ним Тар, он немного оживился. И тогда пришедшая накануне на ум догадка испугала его.
Одна его часть вовсе ни о чем не беспокоилась и бесстрастно ждала прибытия богини. Другая — холодная, решительная и не подвластная ему — подчинила себе сознание Холройда, но в равной мере и открыла перед ним новые невероятные возможности.
Теперь он видел это ясно и безошибочно. Больше он не сомневался ни в чем. Пта, Трижды Величайший бог Гонволана, и Питер Холройд были заключены не только в одну камеру, но и в одно тело, и бог считал Холройда частицей самого себя. Холройд хотел испугаться, потом передумал и просто разозлился.
— Идиот! — закричал он, обращаясь к своему второму «я». — Не ты ли заварил всю эту кашу и перемешал нас так, что теперь не разобрать, кто есть кто?! Не ты ли позволил первой встречной хорошенькой мордашке заманить нас в тюрьму?! Черт знает что! Какой-то феодализм… замки, милорды, миледи, принцы, мятежники и вдобавок ко всему всемогущая богиня! Да самый последний олух только раз посмотрел бы на все это и сразу понял — да они все боятся тебя как огня! Ты для них все равно как фитиль для бочки с порохом! Сам посуди, что тут можно…
Он замолчал на полуслове.
В тесном пространстве эхо его голоса отражалось от потолка и гулко отдавалось вокруг. А когда стихло эхо, Холройд криво усмехнулся: «Что толку кричать, будто я и впрямь сумасшедший? Чем это поможет?» Но крик помог ему разрядиться. Кроме того, он ощутил, что вполне владеет собой, что рассудок в порядке и голосовые связки подчиняются ему не хуже, чем всегда.
Он понял, что божественный Пта передоверил ему свое тело, и раздвоенность перестала причинять боль. Не ранило больше и то, что он был частицей самого себя. Теперь он не сомневался в своих новых возможностях и собирался жить дальше с полной уверенностью в своих правах на жизнь. Оказалось, это совсем не страшно — чувствовать себя богом, чувствовать себя бессмертным.
Еще раз к нему наведался Тар, снова принес супа и еще каких-то крупных зеленых плодов, по-видимому, цитрусовых. Они оказались удивительно сочными и душистыми, а на вкус не напоминали фрукты, какие Холройду доводилось пробовать раньше. Лакомясь плодами, он поймал себя на еще одном вопросе и удивился, почему раньше он не приходил ему в голову. Где находится Гонволан? Где раскинулась земля, на которой есть такие города, как Пта, и Тамардин, и Лаписар, и Гей? Чудесный Гей, как сказал Тар. Холройд попробовал представить прекрасный незнакомый город и не смог. Эти названия ничего не говорили ему, ничего для него не значили. А перед глазами вставали города, которые он видел на земле в тысяча девятьсот сорок четвертом году: руины, развалины, пустынные, безлюдные улицы, угасающая жизнь… Он громко нараспев повторил: Гонволан, Лаписар, Пта, Тамардин, Гей… В словах был свой ритм, странная сладость звучания, как в экзотической музыке.
Ему вдруг захотелось узнать о Гонволане как можно больше. Он порывисто обернулся к Тару и увидел, что остался один. Плита была задвинута.
Довольно долго Холройд пролежал у стены, но вот, наконец, плита покачнулась и из отверстия вышел Тар. Он снова принес плоды. И немного хлеба — мягкого, пышного, белого, только что испеченного. Хлеб! Холройд схватил драгоценную знакомую горбушку, и невольные слезы застлали ему глаза. Он сам удивился и устыдился такой сентиментальности. Но чувство стыда быстро прошло. Как хорошо сознавать, что здесь, в Гонволане, двести миллионов лет спустя, есть где-то хлеб. Может быть, и сейчас, как в далеком прошлом, на земле растут пшеничные поля — бескрайние колосящиеся нивы, золотые, полновесные колосья, белоснежная мука, свежие ароматные булки ноздреватого аппетитного хлеба… Хлеба, которого так не хватало в годы войны. Хлеба, которым можно накормить миллионы людей… Он хотел что-то сказать, но первым заговорил Тар.
— Что мне непонятно, — заметил маленький человечек, — так это твоя амнезия. На вид ты вполне крепкий и здоровый парень. А что же случилось с твоим котелком? Вот если бы ты умел читать, может быть, кое-что вспомнил бы…
— Читать? — эхом отозвался Холройд. И поразился. Ему почему-то даже в голову не приходило узнать, есть ли в Гонволане книги, газеты или что-то в этом роде.
— А как же… смотри! — и Тар вытащил из-за пазухи какую-то листовку. Холройд взял в руки шелковисто-гладкую, без единого сгиба бумагу и разглядел шрифт, напоминающий что-то наподобие коммунистических манифестов:
«НЕ ИСКЛЮЧЕНО НАШЕ НАСТУПЛЕНИЕ НА АККАДИСТРАН
…Из достоверных источников стало известно, что Зард Аккадистранская возглавляла грязную акцию по похищению граждан Гонволана при посредничестве отделившегося штата Нуширван. Мы требуем немедленного начала ответных военных действий самого широкого масштаба. Правительство богини Инезии ответит ударом на подлый удар.
Наша задача — помочь людям избавиться от предрассудков, представляющих угрозу божественной власти Инезии. Каждый обязан…»
— Недурно, читать ты умеешь, — толстячок бесцеремонно забрал у Холройда листовку. — Я заметил, как ты шевелишь губами. У меня найдется для тебя несколько книг.
Он нырнул в дыру и вскоре вернулся, неся под мышкой две обычные на вид книги.
— Буду приносить их тебе после завтрака. И читай сколько захочешь, хоть до самого вечера, пока не уснешь. Может, они и не будут тебе на пользу, но и вреда не принесут. Давай сюда кожуру от фруктов.
Трясущимися от волнения руками Холройд схватился за книги. Сперва он их просто перелистал. Охваченный нетерпеливой жаждой, он вначале набросился на иллюстрации, пропуская текст. А ведь это был настоящий печатный текст, отчетливый черный оттиск на белом фоне. Бумага была твердая, глянцевая, страницы скреплялись чем-то наподобие клея. И вот Холройд, как ребенок, разглядывал картинки. Это были цветные фотографии или рисунки, но с такой четкой проработкой линий и деталей, что производили впечатление фотоснимков. И сколько он их ни рассматривал, так и не пришел к однозначному выводу, что же это — снимки или рисунки.
Одна книга называлась:
«ИСТОРИЯ ГОНВОЛАНА С ДРЕВНЕЙШИХ ВРЕМЕН».
Холройд машинально перевернул страницу и прочитал:
«Вначале был Единый Сияющий Пта, бог суши, моря и пространства, которые были хаосом. И все имеющие веру вот уже миллионы лет ждут второго пришествия Пта, дабы, вернувшись, он слился воедино со своим народом, возвеличил человеков и укрепил их дух. О Дайан, о Колла, о божественный Ред!»
