- Протяни сюда ручки, милый, - попросил Брут, - иначе получишь еще.
Харри уже отпустил юного мистера Уэтмора. Всхлипывая, как маленький, со слезами, уже бегущи-ми по щекам. Перси вытянул руки перед собой, как лунатик в кинокомедии. Я в мгновение ока надел на них рукава смирительной рубашки и едва успел натянуть рубашку на плечи Перси, как Брут отпу-стил его уши и схватил завязки на манжетах. Он обкрутил руки Перси крест-накрест, так что они теперь были крепко прижаты к груди. Харри тем временем застегнул застежки на спине и завязал завязки. После того, как Перси сдался, вся операция заняла не более десяти секунд.
- Вот и хорошо, милый, - сказал Брут. - Теперь вперед.
Но он не пошел. Он посмотрел на Брута, потом об-ратил свои испуганные, вопрошающие глаза ко мне. И куда делись его угрозы насчет того, что мы все от-правимся в Южную Каролину за бесплатной кормежкой!
- Пожалуйста, - прошептал он хрипло и сквозь сле-зы, - только не сажай меня к нему, Пол.
И тогда я по-нял, почему он так запаниковал, почему так яростно со-противлялся. Он думал, что мы собираемся подсадить его в камеру к Буйному Биллу Уортону и что наказанием за сухую губку станет анальный секс в сухую с заклю-ченным психопатом. Но вместо сочувствия я ощутил лишь отвращение к Перси и еще больше утвердился в своем решении. В конце концов, он судил нас по себе: что бы сделал он, окажись на нашем месте.
- Нет, не к Уортону, Перси, - успокоил я. - В смирительную комнату. Ты посидишь там часика три-четыре один в темноте и подумаешь о том, что ты сделал с Дэлом. Наверное, тебе уже поздно учиться тому, как люди должны вести себя, во всяком случае так думает Брут, но я оптимист. А теперь, иди.
И он пошел, бормоча себе под нос, что мы об этом пожалеем, очень пожалеем, как пить дать, но в целом, казалось, он успокоился и расслабился.
Когда мы препроводили его в коридор. Дин посмотрел на нас с таким искренним удивлением и наивностью, что я рассмеялся бы, не будь дело таким серьезным. Лучшую игру я видел только в грандревю.
- Слушайте, вам не кажется, что шутка зашла слишком далеко? спросил Дин.
- А ты заткнись, тебе же на пользу, - прорычал Брут. Эти фразы мы придумали за обедом, и для меня они так и прозвучали, как часть сценария, но если Перси был достаточно испуган и растерян, то они могли бы дать работу Дину Стэнтону, если придется туго. Сам я так не думал, но все бывает. Каждый раз, когда я сомневался, я вспоминал о Джоне Коффи и о мышонке Делакруа.
Мы прогнали Перси вдоль Зеленой Мили, он спотыкался и выкрикивал, чтобы мы шли помедленнее, а то он упадет лицом прямо на пол. Уортон лежал на своей койке, но мы гнали Перси слишком быстро, чтобы я успел заметить, спит он или нет. Джон Коффи стоял у двери камеры и смотрел.
- Ты - плохой человек, и ты заслужил эту темную комнату, произнес он, но, по-моему, Перси его не услышал.
Когда мы вошли в смирительную комнату, щеки Перси были пунцовые и по ним текли слезы, глаза вращались в орбитах, волосы сбились на лоб. Харри одной рукой вытащил пистолет Перси, а другой - его драгоценную дубинку.
- Получишь обратно, не беспокойся, - сказал Харри. Он был слегка смущен.
- Жаль, я не смогу сказать это о твоей работе, - огрызнулся Перси. - О работе для вас всех. Вам это так не сойдет! Не сойдет!
Он явно готов был продолжать орать, но у нас не оставалось времени слушать его проповеди. В моем кармане лежал рулон липкой ленты предка нынешней клейкой ленты. Перси увидел и стал уклоняться. Брут схватил его сзади и держал, пока я не заклеил лентой ему рот, закрепив для надежности концы почти на затылке. Ну, потеряет он клок волос, когда будут отдирать ленту, а еще губы серьезно потрескаются, но мне было уже все равно. Мне уже хватило Перси Уэтмора по горло.
Мы отошли от него. Он стоял посредине комнаты, под забранной в металлическую сетку лампочкой, в смирительной рубашке, дыша воспаленными ноздрями и издавая сдавленные, мычащие звуки из-под пленки. Во всяком случае он был очень похож на тех заключенных, которых мы держали в этой комнате.
- Чем тише ты станешь вести себя, тем скорее выйдешь отсюда, наставлял его я. - Постарайся это запомнить, Перси.
- А если будет одиноко, вспомни об Олив Ойл, - посоветовал Харри. - Оп-оп-оп-оп.
Потом мы вышли. Я закрыл дверь, а Брут защелкнул оба замка. Дин стоял чуть выше на Миле, около камеры Коффи. Он уже вставил ключ в верхний замок. Мы четверо молча переглянулись. Слова были не нужны. Колесо завертелось, и нам оставалось лишь надеяться на то, что все пройдет, как мы задумывали, не перескакивая зубцов на шестеренках.
- Ты все еще хочешь проехаться, Джон? - спросил Брут.
- Да, сэр, - ответил Коффи. - Думаю, да.
- Хорошо. - Дин открыл первый замок, вынул ключ и вставил его во второй замок.
- Нам надо тебя заковывать цепью, Джон? - спросил я.
Коффи, кажется, задумался.
- Можно, если хотите, - проговорил он наконец. - Но не нужно.
Я кивнул Бруту, отодвинувшему дверь камеры, потом повернулся к Харри, который почти направил на него пистолет Перси сорок пятого калибра, когда Коффи выходил из камеры.
- Отдай это Дину, - сказал я.
Харри встрепенулся, словно очнувшись от дремы, увидел пистолет и дубинку Перси в своих руках и передал их Дину. А Коффи тем временем оказался в коридоре и своим голым черепом чуть не задел лампочки на потолке. Когда он стоял, сложив руки перед собой и опустив плечи, я опять подумал, что он похож на огромного пойманного медведя.
- Запри игрушки Перси в ящике стола дежурного, пока мы не вернемся, - приказал я.
- Если вернемся, - добавил Харри.
- Хорошо, - сказал мне Дин, не обращая внимания на Харри.
- А если кто-нибудь придет, вообще-то никто не должен, но если вдруг, то что ты скажешь?
- Что Коффи разволновался к полуночи. - Дин был похож на студента, отвечающего на экзамене. - Что нам пришлось запихать его в смирительную рубашку и поместить в смирительную комнату. Если возникнет шум, то тот, кто услышит, подумает, будто это он. - Дин кивнул в сторону Джона Коффи.
- А где мы? - допытывался Брут.
- Пол в администрации, работает с делом Дэла и свидетелями, ответил Дин. - Это сейчас особенно важно, потому что казнь прошла так ужасно. Он сказал, что скорее всего пробудет там остаток смены. Брутус, Харри и Перси в прачечной, стирают одежду.
Да, вот так обычно и говорили. В прачечной, в комнате снабжения по ночам иногда играли в очко, покер или преферанс. Что бы ни было, но охранники, участвовавшие в этом, говорили, что стирают свою одежду. На этих сборищах иногда пили самогон, а вахту несли по очереди.
Так было, наверное, во все времена и во всех тюрьмах. Когда все время проводишь в заботах о грязных людишках, сам поневоле запачкаешься. Во всяком случае, нас вряд ли стали бы проверять. К "стирке одежды" в Холодной Горе относились с большим уважением.
