— Ах, ах, ах, — кардинал манерно похлопал в ладоши. — Прекрасно. Замечательно. Какая история, какой полет воображения! В Вас, Ваше Сиятельство, пропадает великий сочинитель.
— Господа, — кардинал встал, — то, что нам только что рассказал Его Сиятельство… Да, это действительно впечатляет. Доведенные до крайности Демоны, грозящая нам катастрофа всеобщего уничтожения и разрушения… Это было бы ужасно. Признаться, меня дрожь пробрала от таких перспектив, а потом я вспомнил, что Демоны, Боги — как-то больше в моей компетенции, и успокоился. А успокоившись, стал слушать более критически, отделяя факты от домыслов.
Кардинал помолчал, поглаживая бородку.
— И что же я обнаружил? Упомянутые Его Сиятельством исторические эпизоды правда, но, господа, обратитесь к архивам, и вы убедитесь, что для такого хода событий имелись вполне материальные предпосылки и объяснения, не требующие никакого потустороннего вмешательства. Активизация жрецов — тоже правда, однако достаточно вспомнить отчаянное положение, в котором они находятся, и все встанет на свои места. И, господа, позвольте заверить вас, сил наших монахов вполне достаточно, чтобы нейтрализовать любые действия жрецов.
Кардинал улыбнулся.
— Так что же у нас остается? Фактически, ничего, кроме нежелания Его Сиятельства добивать уже поверженного врага. И тут мы подходим к самому интересному. А именно, что же на самом деле стоит за этим нежеланием?
Кардинал покачал головой.
— Господа, посмотрите, что у нас получается. Когда враг разбит, и победа, фактически, в наших руках, Его Сиятельство отдает страннейший, если не сказать больше, приказ, объясняя его утомленностью войск, недостаточным снабжением и Боги знают какими еще удивительными причинами. Когда же мы проводим изучение ситуации, и приходим к выводу, что это не может служить основанием для отказа от продолжения наступления, господин герцог с видом фокусника извлекает на свет историю, еще более сказочную и фантастическую. А если мы не примем и ее? Что еще породит его богатая фантазия?
— А может быть, все проще? Может быть, есть причина гораздо более простая и приземленная? — кардинал картинно взмахнул руками. — Оказывается, есть. Мы начали внимательно приглядываться к господину герцогу, и то, что мы обнаружили…
Кардинал нагнулся, выложил на стол несколько листов.
— Господа, эти документы мне предоставил епископ Акравкий. Пожалуйста, взгляните, — кардинал толкнул бумаги по столу. — Секретные приказы господина герцога об освобождении демонистов, содержавшихся в наших тюрьмах. А это, кардинал извлек еще несколько страниц, — выписки о состоянии банковских счетов герцога. Обратите внимание на денежные поступления, на их даты. Что скажете, Ваше Сиятельство? Это Вы тоже объясните спасением Федерации от гнева Демонов?
— Я не отдавал таких приказов.
— Ну как же? Посмотрите, разве это не Ваша печать стоит на документе? — кардинал протянул гербовую бумагу герцогу.
— Моя.
— Разве может кто-либо еще воспользоваться Вашей печатью?
— Нет.
— Так что? Можете что-нибудь сказать? — кардинал торжествующе улыбнулся.
— Это провокация! — герцог встал. — Я не отдавал таких приказов, и я не получал за это денег!
— Ну конечно! — кардинал насмешливо кивнул головой. — Провокация и заговор. Господа, — кардинал обернулся к членам Собрания, — предлагаю отстранить Его Сиятельство герцога от должности Председателя Собрания и Главнокомандующего, а также арестовать его по подозрению в измене Родине и назначить комиссию для тщательного расследования данных инцидентов. Предлагаю голосовать.
Герцог сидел, закрыв лицо ладонями. Стар, он действительно стал слишком стар! Как он проглядел?… Фирреа, его секретарь, только он имел доступ, только он мог подсунуть ему эти приказы на подпись. Фирреа, сын друга. Сын погибшего друга, и сентиментальные воспоминания заслонили, закрыли собой реального человека позади теней прошлого… Они возобновляют наступление. Что же теперь будет?…
— Ваше Сиятельство?
Герцог отнял руки от лица.
— Кардинал?
— Прощайте, герцог.
— Я не отдавал этих приказов. Я не брал денег у демонистов!
— Я знаю.
— Тогда почему?…
— Потому! — взгляд кардинала стал вдруг бешенным, сумасшедшим. — Потому, что я не позволю воровать у нас победу! Не позволю вставать на пути Божественного промысла! Ты говорил — маятник? — кардинал наклонился к герцогу. — Ты прав, это действительно маятник, но только на этот раз Боги против! Мы можем полностью их уничтожить, и мы, наконец, сделаем это, чего бы нам это не стоило!
— Господин барон…
— А? — барон фон Киц оторвался от бумаг, поднял взгляд. — Таррант, мальчик мой! — секунда, и улыбающийся фон Ритз очутился в медвежьих объятиях барона. Жив! Жив, Боги тебя разрази!
— Так точно.
— Ну, молодец, — фон Киц, наконец, отпустил баронета, отступил на шаг. Молодец! А мне уж докладывали… — барон неопределенно махнул рукой.
— Нет. Хотя было рядом.
— Ясно, — барон кивнул, помолчал. — Ну ладно, иди, получи у интенданта форму, переоденься и возвращайся. Дел у нас тут невпроворот. Хватит по девочкам бегать, — барон многозначительно подмигнул.
— Господин барон… — фон Ритз скривился.
— Ладно, ладно, шучу, — барон хохотнул, посерьезнел. — Иди. Жду тебя через полчаса. Господин капитан, — фон Киц потрепал баронета по плечу.
Вот он, рядом, совсем рядом, призывно пульсирует, манит… Дэлан потянулся, пытаясь ухватить… Ничего. Ничего!
Дэлан откинулся на спинку, глубоко вздохнул, успокаиваясь. Ну почему?! Что он делал не так? Подсмотренный у того странного колдуна источник ускользал, протекал мимо, такой близкий, близкий и недосягаемый одновременно.
Так, еще раз. Дэлан расслабился, всплыл, зажимая источник, охватывая со всех сторон… А теперь… Ну что ты будешь делать!
Дэлан нервно встал, заходил по комнате. В чем дело? Почему? Почему у него ничего не получается, почему ничто никогда не идет, как надо? Разве он не старается, не делает все от него зависящее? И что в результате?…
Маг сжал кулаки, расслабил. А в результате эта Всевысшими забытая застава со многими милями болот и лесов вокруг, тупые рожи солдатни, мошкара и отравленные стрелы гоблинов из-за любого дерева. Он, видите ли, провалил операцию, из-за него испорчены отношения с Сардигом, погиб маг, недовольна Девятка. И откуда только эти свидетели взялись?… Снобы заевшиеся! Разве он виноват? Вас бы на мое место!
Дэлан метался по комнате, хрустя костяшками пальцев. А ведь как хорошо начиналось! Поход с Братьями за Пограничный рубеж, ох, какое время! Это ощущение власти, почти Божественной, власти повелевать жизнью и смертью, это упоение страхом и мольбой в глазах орков, так похожих на людей. И потом, когда война кончилась, и он остался с братьями… Должность проконсула — это тоже была власть, не такая, другая, но власть!
