… Еще чуть-чуть, еще немного силы… Крайт потянул создаваемое назначение, готовясь привязать Гунгу к Некротосу…
… Отброшенный в сторону неведомой силой Джука приподнялся, посмотрел на Крайта. Шаман не видит, не видит этого подбирающегося к нему человека! А если его убьют… Купец вскочил, не помня себя, почти не понимая, что делает, прыгнул на занесшего над Крайтом кинжал жреца, покатился с ним по грубому полу…
… Готово! Крайт откинулся на спину, остатками гаснущего сознания улавливая ярость Демона, оказавшегося вдруг привязанным к Гунге, закрытого с ним в бесконечном цикле взаимных связей, из которого нет выхода, и по которому он будет метаться, пока не исчезнет кто-то из этих двух Сущностей…
Вспыхнули в беззвучной вспышке и рассыпались пылью, лишившись поддерживающей их существование силы, трое последних из обращенных Крайтом натуан, несшихся на призыв архидемоньяка.
Упали, приходя в себя, или умирая отизнеможения, не дошедшие до своих целей жрецы, вдруг отпущенные толкавшим их вперед Зовом.
Хорвель забился в агонии, теряя ощущение своего Владыки, изогнулся, сбросил навалившегося на него купца. Он проиграл, все напрасно! У него нет больше силы, нет предназначения, все без смысла! Только месть, все, что у него осталось!
Архидемоньяк привстал, взмахнул кинжалом… Купец умудрился перехватить его руку, но лезвие все равно опускалось, вдавливаемое вниз весом его тела. Все ближе, ближе к груди Джуки…
Затылок вдруг взорвался болью, яркой вспышкой сжигая мир в глазах Хорвеля, сменяя его холодной темнотой пустоты.
— Джука! — Лиза выронила перемазанный свежей кровью камень, присела, оттягивая в сторону бесчувственное тело жреца. — Джука, ты жив?!
— Да, да, Лизочка, — купец с трудом сел. — Со мной все в порядке.
— Джука! — девушка прижалась к его груди, всхлипнула. — Что же это, что же это такое?
— Все хорошо, все хорошо, — Джука погладил Лизу по голове. — Все кончилось. Теперь все будет хорошо.
Герцог Кардейский сидел, просматривая доклады, удовлетворенно покачивая головой. Жизнь постепенно возвращалась в нормальное русло. В разрушенные города возвращались жители, крестьяне снова пахали землю, восстанавливалась торговля. Федерация отстраивалась заново, нанесенные войной раны затягивались.
— Ваше Сиятельство! — в кабинет заглянул граф Монтаферио. — Разрешите?
— Да, конечно, — герцог оторвался от записей. — Слушаю Вас, граф.
— Я по поводу обмена пленными, — граф прошел, поклонился герцогу. — У нас небольшая проблема. Барон фон Киц требует передать задержанных нами жрецов.
— Ну так что же? — герцог пожал плечами. — Передайте. По Соглашению мы меняем всех на всех.
— Да, но… — граф помолчал. — Ведь они… После всего, что они сделали…
— Дорогой граф, — герцог улыбнулся. — То, что было в прошлом, должно там и остаться. Я надеюсь, что мы перелистнули страницу истории и начали новую эру. Мы должны научиться существовать вместе, потому, что другой выбор, как мы видели — погибнуть вместе. Так что выполните требование барона, не начинайте все снова.
— Да, Ваше Сиятельство, — граф снова поклонился, вышел.
Герцог посмотрел на закрывшуюся за графом дверь, вздохнул. Сколько еще времени пройдет, прежде чем люди отвыкнут воспринимать мир черно-белым? Удастся ли отучить их видеть по другую сторону врагов, или это лишь передышка, затишье перед очередным столкновением, которые уже бывали? Герцог потер лоб, придвинул, хмурясь, доклады. Что ж, многое в его руках. И он должен сделать все, от него зависящее, чтобы провозглашенная им новая эра все же началась!
— До свиданья, господин офицер, до свиданья, — Джука, кланяясь, вернулся к телеге, хлестнул сонную лошадь.
— Пропусти! — сардигский лейтенант, смеясь, махнул рукой солдатам. Перегораживающий дорогу шлагбаум пошел вверх.
— Что ты ему сказал? — Лиза оглянулась на оставшуюся позади заставу.
— Что мы везем раненого Гуграйта, — Джука улыбался.
— И ему это показалось смешным? — Лиза удивленно нахмурилась.
— Видимо, — Джука пожал плечами.
Лиза помолчала.
— Знаешь, он словно большой ребенок, — девушка откинула одежду, прикрывавшую лицо спящего Крайта, повернулась к Джуке. — Слушай, а у нас будут свои?…
— Свои?
— Ну, дети? У нас будут?…
— Будут, Лизочка, будут, — Джука обнял счастливо улыбающуюся девушку, нежно поцеловал в щеку. — У нас теперь все будет.
