— Что тебе надо? — Софи потянула на себя покрывало. — Не убивай меня!
— Женщина, ты должна слушать меня! Я тебя не убью, и ты не должна меня бояться! Ты слушаешь меня?
— Да, — Софи быстро закивала.
— Хорошо, — натуанин удовлетворенно склонил голову в сторону. — Стоящий возле силы предлагает тебе помощь и просит помощь взамен.
Софи молчала.
— Ты не отвечаешь, — натуанин зашипел.
— Я не понимаю, — девушка нервно сжимала руками покрывало.
— Стоящий возле силы предлагает тебе помощь и просит помощь взамен, раздраженно повторил натуанин.
— Я не понимаю, не понимаю! — девушка в отчаянии облизнула губы. — Какой Стоящий возле силы, какую помощь?!
— Его человеческое имя Хорвель. Он сказал, что ты знаешь его, и знаешь, что он не обманул тебя прошлый раз. Он обещал тебе снять заклятье с фон Штаха, и он сделал это. Ты это помнишь?
Софи кивнула.
— Сейчас ему снова нужна твоя помощь. И он поможет тебе. Он отправит тебя домой.
— Как?
— Он может. Теперь он знает, как открыть портал, и он откроет его для тебя. Но он просит тебя подумать о том, кем будешь ты, вернувшись в Империю.
— Я буду матерью наследника, — несмотря на страх подбородок Софи двинулся вверх. — Я буду…
— Нет, — перебил натуанин, оскалившись. — Фон Штах не признает ребенка. Чьей матерью ты будешь? Незаконнорожденного? Твоя семья откажется от тебя, твои знакомые отвернутся и не будут тебя узнавать. Что ты будешь делать, опозоренная рождением внебрачного?
— Он не внебрачный! Он сын Императора!
— Кому поверят, тебе, или Императору? Если Император скажет, что это не его сын? — натуанин ухмыльнулся. — Я не был в вашей Империи, я лишь повторяю то, что сказал мне Стоящий возле силы. Но ты оттуда, и ты должна знать, что по вашим законам значит такое клеймо для женщины.
Софи подавленно молчала. Она не думала об этом раньше, но… То, что говорил натуанин, было правдой, горькой правдой!
— Стоящий поможет тебе, — снова повторил натуанин.
— Как? — Софи горько усмехнулась. — Что он может сделать с этим? Он сам сейчас прячется неизвестно где, и что его ждет, если его поймают… — девушка хмыкнула.
— Совершенно верно. И именно поэтому ваши интересы совпадают. Ничего этого не произойдет, если фон Штах не вернется в Империю.
— Не вернется? — девушка удивленно нахмурилась. — Но… Разве это возможно?
Натуанин осклабился.
— Вы хотите его убить?!
— Не забивай себе этим голову, — натуанин помолчал, глядя на Софи. — Нет. Просто есть причины, по которым фон Штах не захочет возвращаться. Если ты поможешь.
— Что я должна сделать? — Софи решительно сжала губы.
— Убедить фон Ритза помочь нам.
— Да, это оно, — Крайт обошел сверкающее каменное кресло, словно растущее из пола пещеры, обернулся, улыбаясь, к Джуке. — Ну что, контрабандист, скоро домой поедешь.
— Я не контрабандист, — купец насупился, придвинулся к удивленно глядящей на странный артефакт Лизе. — Я же говорил, я уже давно не контрабандист.
— Да ладно тебе, шучу, — Крайт задрал голову, разглядывая уходящую в клубящуюся темноту спинку. — Так что, ты не рад? Что домой поедешь-то?
— Почему? Рад, — Джука обнял Лизу за талию.
Из одной из ведущих в подземный зал галерей выскочил солдат, заговорил о чем-то с фон Ритзем.
— Ваше Величество!
— Что? Опять натуане что-то обрушить пытаются? — Крайт недовольно поморщился, не отрывая взгляда от чудесного камня. Он почти кожей чувствовал пульсирующую силу Гунги, тянущуюся от кресла вдаль на Восток.
— Нет, — фон Ритз подошел ближе. — Ваше Величество, прибыл вождь орков и настаивает на встрече с Вами.
— Вождь орков? Что ему нужно? — Крайт посмотрел на баронета. — Ладно, я иду. Поставь охрану здесь и во всех прилегающих ответвлениях, — Крайт кивнул на держащих факелы солдат. — Никого не подпускать и ничего не трогать.
Крайт, пригнувшись, нырнул в ведущий наружу тоннель.
— Зачем ты приехал? — Крайт холодно взглянул на заляпанного грязью Рона.
— Гунга Крайт, войска Девятки перешли границу и идут сюда!
— Я знаю, — Крайт хмыкнул. — И что? Мы не можем уйти сейчас.
— Я не об этом, — Рон сглотнул. — Я хотел сказать… Что нам делать?
— Вам? — Крайт скривился. — Ничего. Наши отношения с Девяткой вас не касаются.
— Нет, касаются, — Рон твердо посмотрел на Крайта. — Во-первых, они перешли нашу границу и идут по нашей земле. А во-вторых… Во-вторых, Гунга Крайт, Вы обиделись на меня прошлый раз, но это ерунда. Мы союзники, и, как бы там ни было, мы должны согласовывать наши действия. И еще, я хочу, чтобы Вы знали — легионы Нир Хага в Вашем распоряжении. Я приказал им двигаться сюда, и скоро воины будут здесь. Я никогда не отказывался от Вас, и не откажусь. Я по-прежнему Ваш джаху, Гунга Крайт!
Крайт отвернулся, устало потер лоб рукой. Что он делает? У него так мало друзей, и он отталкивает последних… Но ведь так надо. Или нет?
— И все-таки, ничего, — Крайт посмотрел на хмурящегося Рона, улыбнулся. — Ты прав, твоему народу не нужна новая война.
— Нет, — Рон покачал головой. — Нам не нужна война, но война уже началась! Они вступили на нашу территорию с оружием в руках, и это никак не может считаться дружественным действием. Мы не можем, не имеем права просто отойти в сторону и позволить кому угодно топтать на нашу землю и делать здесь все, что им захочется. Мы должны ответить, и есть только один достойный ответ атаковать и выгнать их прочь!
— Рон, — Крайт вздохнул, — ты, конечно, прав, такого нельзя допускать. Все это верно. Но не в этот раз. Насколько я знаю, сюда идет около шестидесяти тысяч, и еще столько же ждет на границе. Это слишком много, Рон, слишком много. Они просто сметут, уничтожат все, что встанет на их пути. И, кроме того, на самом деле у вас все же еще нет войны. Они идут сюда, именно сюда, и именно мы являемся их целью. Вы не должны вмешиваться.
— Но как же так, Гунга Крайт? — Рон удивленно посмотрел на Крайта. — Ведь они на нашей земле! Разве не ради независимости и уважения мы сражались? А теперь что же, все забыть? Пусть нас убьют, но мы не собираемся сдаваться, не собираемся поступиться всем, лишь бы сохранить жизнь!
— Послушай, Рон, драться надо тогда, когда надо драться. Когда у тебя есть шанс победить, иначе это не храбрость, это глупость. Я знаю, иногда легче умереть, чем продолжать жить, и все же.
Рон упрямо поджал губы.
— Рон, умереть ради победы — это одно, но умереть ради разгрома… — Крайт фыркнул. — Смерть — это конец, это когда уже ничего не поправишь, понимаешь? Ты не сможешь исправить поражение победой, не сможешь даже оправдаться! Правы живые, потому что они живы, потому что могут перевесить свои грехи на тех, кто уже не может ничего сказать. Проглоти оскорбление, дождись, когда ты будешь сильнее — и тогда бей! Оставь последнее слово за собой!
