– Об этом я думаю постоянно, – отсмеявшись и перестав пугать его, призналась она. – Но я не для того ее родила, чтобы убивать собственными руками. Пока есть возможность искать решение, я буду это делать.
Фиц улыбнулся – на сей раз по-доброму.
– Я часто вижусь с теми, кто работает в Корпорации. Не только потому, что покупаю у них воду, нет. Просто по выходным я работаю там же. Обслуживаю трубы основного водопровода.
Это означало, что его работа не менее опасна, чем должность уборщицы, а может, даже больше. Маль впервые ощутила нечто вроде уважения к этому тоненькому мальчику.
– Поскольку работа не ежедневная, платят мало. Кручусь, как могу.
– Понятно.
– И знаешь, я там кое-что понял. Уже месяц запоминаю рисунок труб с чистой водой. Это сложно, но я решил, что так намного интереснее, чем просто травиться за гроши. Рано или поздно я узнаю, куда ведут тонкие трубы, и тогда доберусь до источника. Я очень хочу узнать, откуда они берут чистую воду. Где расположен этот источник или водохранилище или что там у них такое.
Он, как и Син, называл людей, возглавлявших Корпорацию пространным местоимением «они».
– Хочешь прибиться к общему потоку и воровать воду через отдельную трубу? – удивилась Маль. – Это смело.
– Я еще не знаю, что буду с этим делать. Мы с тобой во многом похожи. Ты ищешь, я ищу. Оба не знаем, что именно. Мы беспокоимся просто для того, чтобы не помереть как все. Правда, у меня пока что больше результатов.
Маль оттолкнулась от стены и даже приблизилась к нему на шаг.
– Каких это результатов ты добился?
Фиц посмотрел прямо ей в глаза, словно взвешивая все за и против. После секундной заминки он сжалился над ней и сказал:
– Среди труб, проходящих под землей, я нашел своего клиента. Это человек, который работает, не выходя на поверхность. Он прячется.
Это было очень интересно. Человек, который прячется под землей? Чем он там занимается? От любопытства Маль даже ощутила легкий зуд в ладонях.
– Син знает об этом?
– Нет. Она не спрашивала. Она просто говорит свое и выслушивает меня. Мы с ней болтаем. Син нашла свой выход – продает воду, копит деньги на старость. Ей больше ничего не нужно.
– Ей как раз и нужно.
Фиц упрямо мотнул головой:
– Она не такая цепкая как ты. И ей не о ком заботиться. И потом, я не могу каждому об этом говорить. Если бы я хотел чего попроще, то покупал бы воду прямо в стенах Корпорации, вместо того, чтобы тащить ее долгими окольными путями туда, откуда она, собственно, и притекла. Этот человек очень боится. Он просто помешан на безопасности. Я соблюдаю его правила, потому что завишу от него.
– И ты не знаешь, что он там делает?
– Нет, – нехотя признался Фиц. – Я боюсь на него давить.
Разумные слова. Маль одобрительно кивнула. За один вечер ей удалось выяснить много интересного, и теперь она собиралась уйти домой, где ее ждала дочь.
Кто-то решился пойти против Корпорации и приняться за что-то нелегальное, выбрав для своих занятий надежно укрытое место – прямо под ногами у «них». Кто-то поселился там, где его никто не сможет найти. Стало быть, есть еще люди, способные проявить инициативу и решиться поплыть против течения? Маль возвращалась домой, обдумывая новый план действий, и она не сомневалась, что ей нужно встретиться с этим человеком.
Маль проработала еще два месяца, прежде чем ей удалось продвинуться в своих поисках на следующий шаг. Она регулярно виделась с Фицем, но не очень часто говорила с ним и уж совсем избегала оставаться наедине. Ей не хотелось вызывать подозрений и пробуждать вопросы, отвечать на которые было бы слишком сложно. Поэтому она ограничивалась лишь вежливыми кивками и редкими улыбками.
Огонь, который разожгла в ней Син со своими разговорами, был слишком сильным, и она постоянно наблюдала и запоминала все, что только попадало в поле ее зрения. Однако чем дольше она смотрела на мир, тем больше отвратительных деталей выходило на свет. Она научилась различать людей и мысленно делила их на несколько категорий. Сотрудников Корпорации Маль определяла по чистой одежде и едва уловимому запаху дезинфекторов. Обычных людей – ремесленников, ремонтников, строителей и других горожан – она отделяла от толпы по серым измученным лицам, затертым одеждам и грязным рукам. Люди старались как можно реже входить в контакт с отравленной водой, бежавшей по водопроводным трубам. Она была нужна для уборки и стирки, но после нее всю одежду нужно было обязательно ополаскивать в чистой воде, которой было слишком мало. Поэтому горожане очень редко стирали свою одежду, в то время как те, кто подчинялся правилам Корпорации, были вынуждены стирать и мыться каждый день. Отличить нищих, калек или проституток было еще проще. Маль научилась делать выводы без длительного наблюдения, не таращась по несколько секунд подряд, а бросая беглые взгляд из-под ресниц.
По вечерам она прогоняла злые и противные образы, играясь с Хельгой. Они изображали человечков руками, «переступая» указательными и средними пальцами и поджимая остальные. Одеяла превращались в горы, столешница – в площадь, а из кровати при желании можно было сделать целое поле или бесконечную дорогу. Хельга научилась делать разные голоса, подражая мужским, женским и детским (тогда ее и без того нежный голосок становился до уморительного тонким). Маль старалась делать так же, и в такие моменты весь мир, существовавший за пределами их комнаты, исчезал и растворялся. Им было весело и тепло вдвоем. Жаль, что такой мир не мог длиться бесконечно. Утром он рассыпался в прах, чтобы возродиться только поздно вечером.
Спокойное время закончилось, когда одним пасмурным днем Фиц подозвал ее к себе, заманив за те же самые мусорные баки.
– Ты заинтересована в том, чтобы узнать о моем клиенте побольше? – таинственно улыбаясь, спросил он.
– Да, – коротко, но емко ответила она.
– Ты хочешь посмотреть на него или просто услышать о нем пару фраз?
– Увидеть? – удивилась она.
– Ага, – почти беззаботно кивнул Фиц. – Тебе очень повезло, что ты встретила меня.
Учитывая, что ей пришлось немало потрудиться, чтобы разговорить его, везением это было трудно назвать.
– И что дальше? Говори быстрее, у меня нет времени болтать, – скомандовала она.
Фиц кивнул, но по его виду можно было сказать, что он явно смаковал этот момент. Маль ждала, скрестив руки на груди и кусая губы.
– Он заболел. Пробудет у себя в доме целую неделю. Ему нужно, чтобы кто-то за ним приглядывал. Он спросил меня, не знаю ли я кого-то не очень болтливого. И судя по тому, что я успел выяснить о тебе, я дал ему правильный ответ.
