— Восемьдесят тысяч. Мне бы что-нибудь на эти деньги.
— Восемьдесят тонн, — задумчиво проговорил Абдурахман, и Паша решил, было, что он прикидывает варианты, но тот вдруг сказал. — Слушай, братан, а у тебя справка есть?
— Какая справка? — не понял Султанов.
— Из сумасшедшего дома, — встряла секретарша, но Абдурахман одарил женщину таким свирепым взглядом, что ее язык присох к небу.
— Нужна справка из налоговой полиции. Сейчас время такое. Нужно удостовериться, что деньги заработаны честным путем, братан.
Перспектива куда-то ехать и что-то там доказывать ввергла Султанова в полную прострацию. Он рассеянно глянул в окно и увидел, как давешний молодой человек в кожаной куртке оживленно беседует с людьми из машины через приспущенное стекло. После чего все они вдруг уставились в окно конторки. Взгляд был такой, что пальцы Султанова судорожно поджались внутри покрытых пылью башмаков. Он понял, что происходит что-то не то. Паша еще не знал, что ему предпринять, но выходить с деньгами из конторки уже опасался.
— А нельзя ли без справки? — заклянчил он. — Я бы сверху доплатил.
— Нельзя, братан. Мы законопослушные граждане, — заявил директор почти сочувственно.
Секретарша собрала и заботливо всучила ему разбросанные деньги, после чего, Абдурахман, радушно обняв за плечи, почти выпихнул его под палящее солнце. Мужчины в машинах сделали вид, что не заметили его появления, но Султанов знал, что это не так. Делать было нечего. Надо было идти. Он судорожно прижал к себе рваный газетный кулек, сквозь который проглядывала банковская упаковка пачек, — и рванул в шашлычную. Лишь оказавшись внутри, он позволил себе перевести дух. В зале находилась пара столов, крытых клеенкой, по которой ползали жирные мухи, да пустующий прилавок.
— Продавщица, можно вас? Девушка! — Султанов постучал по пустому прилавку, он надеялся вызвать продавщицу и спросить про запасной выход, а там попытаться удрать.
Его надеждам не сужден было сбыться. Со словами "Пачему дэвушка?" из подсобки вышел огромный небритый сумит, вытирая руки о несвежий передник. С громким топотом в дверь позади Султанова вошли несколько человек, что стояли снаружи. Они гортанно стали переговариваться с продавцом. Султанов, глядя в пол, постарался прошмыгнуть мимо них. В дверях неловко приложился в косяк плечом.
— Не ушибись, абраг, — сказал продавец, и его дружки рассмеялись, смех был неестественный, так смеялись бы волки над овцой, которую хотели схарчить, если б конечно они умели смеяться.
Эти умели.
— Волки, чисто волки, — прошептал Султанов, со всей быстротой, на которую был способен, улепетывая по обочине.
Далеко уйти ему не дали. Султанов с остановившимся сердцем слышал, как хлопают дверцы, и заводятся моторы.
Оглянувшись, увидел подкатывающие машины. Сумиты в них уже не улыбались.
"Быстрец бы знал, что с вами делать, сволочами!" — подумал Султанов и побежал. Но от машины не убежишь. Он едва не врезался в обогнавшую и преградившую ему дорогу тачку. Кинулся в другую сторону, замахал руками. Но никто и не думал останавливаться. Во-первых, движение в этом месте было оживленное. Во-вторых, когда за кем-то гонятся, в Алге никто никогда не остановится, чтобы помочь. Отучили.
Но Бог все-таки есть. Джип с наглухо тонированными стеклами вдруг резко свернул с шоссе и, презрев все правила и проигнорировав движущиеся во встречном направлении машины, устремился к нему. Рисковый маневр была препровожден истошным скрипом многих тормозов и возмущенными трелями клаксонов. В двух шагах от Султанова джип стал мертво, тяжело качнувшись на рессорах.
Сумиты были уже рядом, старательно влазя меду ним и джипом и делая невозможным любое продвижение Паши к машине. Паша припомнил, как точно также обирали в школе старшеклассники. При всех. И одновременно, оставляя жертву в абсолютном одиночестве.
Он еще не знал, что будет делать. Орать или обосытся в штаны, как клацнула дверца, и в проем полезло черное бородатое лицо. Пес. Огромный, устрашающего вида. Он спрыгнул наземь, подняв облачко пыли. Следом слез бодрый тучный мужчина лет под пятьдесят.
— Здорово, джигиты! — уверенным тоном проговорил он.
Сумиты кисло ответили:
— Здорово, абраг.
— Что вы тут за сабантуй устроили?
Ответом ему была тишина, потом один самый смелый сказал:
— Тут наша точка, Слон — джан.
— Знаю, Духан. И ничего не имею против, — тот, которого они назвали Слоном, подошел к Паше, пройдя сквозь строй сумитов, и они не посмели его остановить.
Паша стоял потный, сгорбленный, в обвисшем Донатовском пиджаке. В руке разорванный кулек с деньгами.
Слон пальцем втолкнул одну из почти выпавших пачек обратно в многострадальный кулек.
— За машиной? Местный?
— Да, — односложно ответил Султанов сразу на оба вопроса.
— Поехали.
— Куда? — спросил Духан.
— Машину покупать, — делано удивился Слон. — Если ты против, то мы можем в вашей фирме не брать. В городе полно других фирм.
Тот стушевался.
— Зачем другой фирма? Наша — лучший.
Они возвратились обратно под тем же эскортом, впрочем, преследователи уже не вели себя столь агрессивно, предпочитая держаться в отдалении. Слон снисходительно глянул на Султанова и сказал:
— Ты лоханулся, пацан. В следующий раз, когда будешь покупать тачку, никогда не говори, что пришел с деньгами. Скажи, что пришел прицениться. И обязательно упомяни, что местный. Тут один приезжал с Воронежа, так его в ста метрах от этого места аккурат и грохнули.
В контору Слон вошел один, велев Султанову ждать и оставив под присмотром своего пса по кличке Викинг. Пес оказался злобным и бдительным. На каждое движение скалил влажные клыки. Наконец Пашу позвали внутрь. Он нашел Слона и Абдурахмана мирно беседующими.
— Продай пацану машину. Сделай хорошее дело, — сказал Слон.
— Да я бы с удовольствием, — делано удивился Абдурахман. — Но налоговый замучил. Откуда у него такие деньги? Вопросы могут быть.
— Да я писатель! У меня договор с собой! — неожиданно для себя выпалил Паша.
Абдурахман поизучал гербовую бумагу.
— Прекрасный Аврора? — спросил он. — Это который революция делал?
— Он самый, — подтвердил Слон.
Абдурахман с подчеркнутым и немного фальшивым уважением глянул на Султанова и подъитожил:
— Язган — баши!
— Давай показывай машину. Времени у меня в обрез. Что у тебя есть кусков на восемьдесят? — поторопил Слон.
— Есть, конечно, Слон — джан. Только ты на площадка не ходи, дорогой, ладно. Это мой бизнес.
