Калмык судорожно вздохнул и осторожно сел на постели. Он уже понял, как будет заполнять внутреннюю анкету: из головы. Только вот что из нее, из башки своей бедовой, брать, пока не определился. Он все прекрасно помнил о себе, о своей жизни, о мире, о своем отношении к людям. А еще он помнил слова человека в светлом плаще: "Как Калмык или как Владимир Михайлович - это уже не в моей власти..."
Калмык заколебался. Может, действительно стать Владимиром Михайловичем? Скучновато ему будет жить в такой ипостаси, зато клоуны, если надумают вернуться, никогда его уже не достанут... Да. Но что он знает о жизни, которой никогда не жил? Правила да законы, да клятву пионерскую, глупую, в детстве оскомину набившую, катехизис этот долбаный...
В общем, заключил для себя Калмык, ни шиша он не знает. Ничего. Ни хрена. Внезапно он обозлился на человека в светлом плаще.
- Во, блин, гадина... - удрученно вырвалось у него, он услышал свой голос и вдруг обрадовался. Он, не имея сейчас никаких точек опоры внуутри, никаких мировоззренческих маячков, вдруг выдал оценку! И он узнал сам себя: это была оценка Калмыка! Он почувствовал, что первая строчка в анкете заполнена. Калмык оживился. К чертовой матери Владимира Михайловича! Откуда он знает, каким должен быть этот прекраснодушный болван! Не знает он Владимира Михайловича, не знает и знать не хочет. Зато отлично помнит Калмыка, самого себя то есть. Значит, Калмык и будет заполнять анкету, Калмыку и карты в руки, Калмык и будет небо коптить, раз уж выжил в такой переделке!
Он заставил себя успокоиться, прикрыл глаза и начал заполнять внутреннюю анкету.
Строчку за строчкой.
Через полгода Калмык занялся расселением коммуналки на Ленинском проспекте. Владельцем одной из комнат в огромной квартире был молодой дебелый парень, упрямый, как баран. Ни в какую не хотел он на обмен с доплатой, не нужна была ему отдельная квартира в Бибиреве - хоть кол на голове теши! Хотел парень остаться на Ленинском проспекте, однокомнатная квартирка, пусть и маленькая, да же с окнами на проспект, его бы устроила. Ничего себе аппетиты! В смету Калмыка требования парня не укладывались никоим образом. После долгих переговоров он напустил на несговорчивого дурака поправившегося к тому времени Неандертальца и Хохла.
Избиения и запугивания дали результат, совершенно противоположный ожидаемому. Парень во время "беседы" отмолчался, а потом обратился к местному автортету по прозвищу Хан. Калмык, который на свой страх и риск работал на чужой территории экспромтом, без знакомства с местной, "хановской", значит, братвой, без договоренности об "отстежке" части дохода от сделки в местный общак, попал в неприглядную ситуацию. Тем болеее неприглядную, что Хан был известен крутым нравом, очень крутым. И скор на расправу.
На разборку с Ханом Калмык поехал один. Он знал, что долболомы из команды Неандертальца только еще больше распалят и без того взбешенного авторитета. В этом случае не избежать стрельбы, а воевать с Ханом Калмык не хотел, он собирался договориться. Единственное, на что приходилось ставить, - на свое давнее умение грамотно "тереть базар". И еще на щедрые откупные, денег в такой ситуации жалеть было нельзя.
Калмык ошибся: разговаривать с ним никто не собирался. В месте, где Хан ему назначил стрелку, около Люберецкой свалки, незнакомые мрачные парни молча высадили его из машины, завели подальше в лес и выстрелили в живот.
- Ребята, вы чего?.. - Калмык с открытым от изумления ртом осел на землю, потом свернулся от боли калачиком и затих. Парни ушли.
Калмык умирал долго и мучительно. За несоклько минут до смерти он снова вспомнил человека в светлом плаще и подумал: "Он привел с собой демонов... Какие же это были игрушки... Игра, это была всего лишь игра. А ведь он пришел карать. И покарал - оставив меня с самим собой. Ведь для того, чтобы в жизни существовали страх и смерть, не нужно никаких пришлых демонов. Нам с Ханом не нужно. Мы сами - демоны. А это значит, что я сейчас отправлюсь туда, вниз, и снова увижу кукол, которые когда-то меня напугали. И когда-нибудь встречу там Хана. Тогда и сочтемся..."
Он закрыл глаза и помчался по черному коридору. Все глубже и глубже вниз.
Навстречу своей новой судьбе.
