— Надо еще руку разрабатывать.
— Как это?
— Ну, сгибать, разгибать. Принимать хвойные ванны.
— Это все пустяки. Главное — я на ногах! Ты с отцом говорил?.. Не смотри в окно, отвечай!
— С отцом я говорил. Единственное место, где тебе разрешено работать, это алмазный участок.
— А как же облученный уголь?
— Кто тебе мешает экспериментировать с ним на участке? Фактическим руководителем темы будешь ты, а я лишь теоретик и помощник. Меня одно смущает: куда мы денем такую прорву алмазов? Рынок затоварен…
— Я нашла потребителя с неограниченными возможностями, — гордо сказала Лариса. — Через год-другой производительность участка придется удваивать и утраивать.
— Что за потребитель?
— Женщины!
— Чепуха! Как раз «ювелирка» хуже всего расходится.
— Не просто «ювелирка»! Помнишь, мы говорили про ожерелье Марии Антуанетты? Я буду делать такие сотнями!
— Лара, они будут все-таки слишком дорогими.
— Почему?
— Огранка бусинок, сверление отверстий, шлифовка, полировка. Огромные трудозатраты!
— Автоматические линии?
— Не помогут. Ты подумай: на одну нитку надо примерно сто бриллиантов по пять — десять карат каждый. Не всякая женщина может позволить себе королевское ожерелье.
— Жалко, — сказала Лариса. Она прошла по комнате всего три метра, но этого оказалось достаточно, чтобы щеки порозовели, а губы из бледно-голубых стали алыми. — Надо, чтобы бусы были дешевыми, чтобы всем были по карману.
И тут в голову Камилла пришла интересная мысль.
— Слушай, так их же и не надо гранить! Для бус надо отбирать не лучшие образцы, а кристаллы с включениями, мутниками. Те, что мы продаем по десять копеек за карат.
— Абразивный материал на ожерелье?
— Ну и что? Он тоже будет играть и сверкать.
— Без огранки?
— Галтовка! Правда, до сих пор алмазы никто не галтовал, но тем лучше. Ты будешь первой.
— Если бы еще знать, что такое галтовка…
— Берешь большой железный барабан, засыпаешь в него алмазы, заливаешь воду. Включаешь вращение. Кристаллы трутся друг о друга, как в речке, вершины и ребра окатываются. Вот и получается искусственная галька, готовые бусинки для ожерелья!
— Сколько же времени потребуется?
— Не больше месяца. И затраты копеечные — сырье, электроэнергия, накладные расходы. Если бусы понравятся женщинам, то институт получит большую прибыль. Плюс решится проблема затоваривания алмазами.
— Какой ты у меня умненький, — кокетливо сказала Лариса.
— Причем тут я? Идея твоя и вкалывать придется тебе. Организация дела, пробивание инстанций, реклама — сплошная нервотрепка.
— Все равно поцелуй!
В институте Таню Боровик считали девушкой импульсивной и непредсказуемой. Неделями она скреблась в уголке, готовя шихту и проводя затяжные эксперименты. Робко здоровалась с уборщицей и бледнела от страха, когда в комнату заходил директор института. Потом на нее что-то находило, и она геройски вела себя на пожаре или дерзко пререкалась на заседании технологической секции с председателем. В таком изломанном графике она прожила до двадцати шести лет.
Таня выросла недалеко от Киева в селе с крестьянским названием Мотовиловка… Родителей лишилась рано, воспитывалась у тетки с помощью хворостины и подзатыльников. Несмотря на обилие домашней работы — летом огород, скотина, куры и гуси, зимой дрова и печка, да вдобавок круглый год сопливые кузены — Таня окончила школу с золотой медалью. В институт, однако, не поступила. За математику получила тройку, пришлось сдавать остальные экзамены. А дальше было так: сочинение — «пять», физика-«два». И вернулась она из Киева к большой теткиной радости. Работала в школе лаборанткой, всю зиму решала задачки из «Кванта». Тем не менее и в следующем году провалилась на первом же экзамене.
Было отчаяние, слезы и швыряние учебников с крутого берега Днепра. Тетка попыталась выдать ее замуж, подобрала непьющего хлопца. Но Татьяна все домогательства отмела с испугавшей тетку решительностью. Снова работа в школе… И тут приключился любопытный поворот. Занимаясь с юными следопытами, она нашла в книгах упоминание родной Мотовиловки. Оказывается, именно в этих местах в конце 1825 года развернулись боевые действия Южного общества декабристов. Утром 31 декабря село занял Черниговский полк. В новогоднюю ночь юные офицеры-декабристы пили шампанское и взахлеб говорили о будущем свободной России. 4 января они окропили кровью снег по дороге на Житомир под картечью карательного полка.
Это открытие совершенно поразило Танино воображение. Как? В ее селе, которое она может пройти из конца в конец с закрытыми глазами, останавливались декабристы? Ее село — арена исторических событий? Таня отказывалась верить, но не могли же книги врать! Потом она привыкла и с гордостью рассказывала на пионерских сборах о знаменательном событии. Она подумала, что даже самое захолустное место па земле может стать историческим. В этом нет ничего невозможного. И сама она, маленькая некрасивая девочка, тоже может совершить необычное и поступить в институт. Собственно, что здесь сверхъестественного? Она блестяще знает материал, решает любую задачу. Причина провалов — страх перед экзаменаторами. Она бледнеет и заикается на экзамене, язык заплетается, горло перехватывает спазм. Двойки ей ставят не за знание, а за трусость.
Укрепившись таким образом, Татьяна в июне поехала в Москву и поступила в университет, набрав максимальное количество баллов.
Так и пошла жизнь: долгое, как бикфордов шнур, терпение, и короткий взрыв, который созидал, но чаще разрушал.
Четыре года дружила с красавцем-сокурсником, протаскивала сквозь сессии, писала курсовые проекты, кормила и поила. А потом этот трутень надоел, и она вместо Киева распределилась в подмосковный институт. Как водится, сначала на подхвате, потом приобрела относительную самостоятельность. Совместную работу с Ларисой Устинович прервал взрыв эфира. Специальная комиссия признала ее в пожаре невиновной. Но угольная группа перестала существовать, и Таня осталась не у дел. Ее взял к себе Камилл Усманов, который запомнил решительность и храбрость девушки. Эти качества нужны при работе с металлическим водородом. Громадные давления, низкие температуры создавали здесь возможности аварийных ситуаций.
Так Таня пришла к металлическому водороду. За два месяца пересмотрела в институтской библиотеке реферативные журналы и периодику. Потом принялась выписывать иностранные журналы, ездить в московские книгохранилища. Нужных статей было не ахти как много. Приходилось перелопачивать груды «навоза», пока отыскивалось «жемчужное зерно». Вскоре Таня Боровик стала знатоком патентной и технической литературы по металлическому водороду и обладательницей самой полной картотеки. К сожалению, никто об этом не знал, потому что выступить на семинаре отдела ей не позволяла застенчивость. А поскольку научный сотрудник на семинарах молчит, постольку он и бездельник. Бездельники же настоящие многочисленны и весьма деятельны: участвуют в спортивных и профсоюзных мероприятиях, радостно едут на сельхозработы и выходят дозорами с народной дружиной. Науку с них не спрашивают.
