«О-ой, ду-ра-к — Хриплый, разрываясь от мыслей, уже начал царапать ногтями капот „Мерса“, — „усы, лапы и хвост — вот мои документы!“… Тьфу. Идиот идиотом!»
— Заткнись, — коп, не выдержав, снял пистолет с предохранителя и направил его на дядю Сэма, — еще шаг, и в твоей башке появится дырка.
Он занес руку над Сэмом, и у последнего через мгновение потемнело в глазах…
Сэм, открыв глаза, увидел сидящего на корточках у капота Хриплого, который внимательно рассматривал визитку.
— Пришел в себя? — спросил хобо, вставая.
Тот кивнул. У него почему-то сильно болела голова.
— Что произошло?
Хриплый, оторвав взгляд от визитки, буркнул:
— Коп ударил тебя пистолетом в висок. Посмотри, наверное, еще кровь не успела высохнуть.
Дядя Сэм дотронулся рукой до виска. Точно, кровь еще не свернулась — от виска к шее и далее под воротник тянулась липкая кровавая ниточка.
— А где?..
— Этот идиот, ты хотел спросить?
— Да, — Сэм, нащупав дрожащей рукой палку, смог, наконец-то, подняться, — он самый.
— Сли-ня-ял, как миленький, — ответил Хриплый, протягивая визитку еще не успевшему придти в себя Сэму, — видел бы ты, как он вприпрыжку помчался к своему «Форду». Я, конечно, все понимаю, но такого отродясь не видел. У тебя выпала из рук эта фиговина, — визитка с загадочной надписью «СБГБ» уже оказалась в руках у дяди Сэма, — ну, и коп не был бы настоящим копом, если бы не поднял ее. Что случилось потом, даже трудно рассказывать… Он быстро заморгал глазами, вытянулся по струнке и, отдав мне и тебе, валяющемуся у его ног без сознания, честь, побежал, спотыкаясь к машине. Через минуту его уже и след простыл.
Сэм, ничего не понимая, еще раз прочел надпись: «СБГБ». Что могли означать эти буквы, он даже не представлял.
— Я думаю, — продолжил Хриплый, — вернее, у меня сложилось впечатление, что странное поведение копа было вызвано…
Он показал на визитку.
— Визиткой?.. — спросил хобо, прищурив оба глаза.
— Да. Коп странно повел себя только после того, как прочел эту чертову надпись.
— Не может быть.
— Я и сам не верю в это, тем не менее… Одним словом, я все видел вот этими самыми, — Хриплый показал на свои глаза, — понимаешь, э-т-и-м-и самыми глазами. И еще… только не падай. Иди… иди сюда скорее!
В багажнике ничего не было, кроме кейса цвета полированной стали. Хриплый, озираясь по сторонам, достал его, тут же коснувшись рукой к замка. Дядя Сэм остановил Хриплого со словами:
— Давай лучше откроем его в машине. По крайней мере, мы успеем удрать, ежели что…
Они так и поступили. Хриплый положил кейс себе на колени и включил свет.
— Открываем?
— А если, — мрачно сказал Сэм, — в нем бомба…
— Тю-ю, — с уст Хриплого слетела усмешка, — разве бандиты носились бы бомбой, как курица с яйцом?
— Хорошо… Пусть не бомба, но… А вдруг в кейсе лежат деньги, похищенные из какого-нибудь банка? Ты о таком раскладе думал?.. Какой срок полагается за кражу денег?
— Даже если деньги краденные, мы же не станем их бросать посреди дороги.
— И все же.
— Все же, — отрезал Хриплый, — себе дороже. Открываем…
Он замолчал, коснувшись руками заветных замков. Не прошло и пары секунд, как послышались щелчки, подсказавшие дяде Сэму и Хриплому то, что тайна кейса цвета полированной стали, вот-вот будет разгадана.
— Бо-о-же мо-о-ой… — Сэм, увидев аккуратные кирпичики новеньких долларов, обтянутые полиэтиленовой пленкой, начал заикаться, у него засосало под ложечкой. Казалось, мир рухнул в глубокую пропасть.
В салоне «глазастого» воцарилась тишина. Застыли в оцепенении даже мыслительные шумы. Все вокруг вдруг померкло перед зеленым цветом бумажек, отражающихся в зрачках Сэма и Хриплого портретами американских президентов, обведенных аккуратными овалами. Все умерло…
— Хриплый, Хриплый!.. Что теперь будем делать?.. Одно дело стволы, — хобо случайно дотронулся до бардачка, из которого с грохотом вывалились на пол пять пистолетов.
Хриплый, все еще находясь в нирване, едва шевеля языком, прошептал:
— Не знаю, брат. Честное слово не знаю.
— В этом кейсе денег… Э-ээ…
— До хрена, Сэм. Половина… Нет лимон баксов!
— Мама, — хобо нагнулся, собирая пистолеты, — роди меня обратно.
Дядя Сэм случайно нажал на курок, за что тут же был наказан. Прогремел выстрел. Пуля навылет прошила его больную ногу.
— Оо-й, вот дерьмо… Как же мне больно!
Хриплый, напрочь забыв о содержимом кейса, захлопнул крышку и кинул набитое под завязку «баксохранилище» на заднее сиденье. Заметив следы крови на одежде Сэма и на полу, он с тревогой прошептал:
— Тебя нужно срочно показать врачу…
— Никогда бы не подумал, что есть средства, — сказал дядя Сэм, направляясь в большую комнату, расположенную на третьем этаже отеля «Вальдорф-Астория» (Нью-Йорк, Парк Авеню 301), — способные облегчить боль за какие-нибудь десять-пятнадцать минут.
Хриплый, распрощавшись со статным с виду человеком, плотно закрыл двери, хрустнул ключом в замочной скважине и быстро прошмыгнул в апартаменты.
— Главное средство, — буркнул он, бросив кейс на двуспальную кровать, — Франклины и Рузвельты, хрустящие в твоих или моих руках.
Апартаменты представляли собой настоящее произведение искусства…
Известно, что в отеле «Вальдорф-Астория», находящейся на Парк Авеню 301 есть пять восхитительных президентских номеров, названных в честь всемирно известных композиторов. Есть номер, носящий имя Иоганна Себастьяна Баха, номер имени Вильгельма Рихарда Вагнера, Джузеппе Фортунио Франческо Верди, Карла Мария фон Вебера и даже Юхана Сибелиуса. Конечно, сами композиторы, будь живы, вряд ли бы дали свое согласие на подобные игры со своими именами. Но, как говорится, хоть горшком назови, только в печку не ставь. Упомянутые номера поражают изысканностью и роскошью обстановки любого, кто решил посетить сие чудное место. Что говорить о двух, еще вчера влачащих жалкое существование хобо!
Дядя Сэм, остановившись перед круглым столом для обеденных церемоний, буквально обомлел:
— Хриплый, я глазам своим не верю. Неужели я…
— Не верь, не верь. Закрались сомнения?.. Хи-хи! Пройди по коридору направо. Там есть две двери, ведущие в туалеты.
— В туалеты? — спросил Сэм.
— Их здесь два: один для постояльцев, другой для гостей.
Хобо, минуя стол, осторожно погладил рукой скатерть цвета беж.
— Самое интересное, — слышалось из-за двери, за которой над кейсом колдовал Хриплый, — здешние служаки тоже клюнули на визитку. Даже паспортов для регистрации не потребовали. Это нонсенс. Ведь здесь даже уборщицы подрабатывают стукачеством.
