И вдруг откуда-то из темноты крик:
- Где ты прячешься, Ромени, или как тебя там? Выходи, сукин сын, если только твое чародейство не превратило тебя в трусливого евнуха!
- Иа-а-ах! - взвыл один из ягов, мгновенно вспыхнув и утратив человеческий облик. - Башмаки - трусливый евнух! - Из столба вырвался с ревом, похожим на хохот, длинный язык пламени.
- Хо-хо! - завопил другой, - Молодой и кудрявый хочет укокошить нашего господина! Слышите, как он зол?
- Может, он включит нам игрушку? - предположил третий и от возбуждения превратился в бесформенный клубок.
Доктор Ромени в панике пытался срочно что-то придумать, иначе из-за этого буяна яги вот-вот выйдут из-под контроля - окончательно и бесповоротно.
- Ричард! - крикнул он. - Уилбур! Черт бы вас побрал, поймайте этого, кто там орет на южном конце лагеря - и заткните ему пасть!
- Аво, руа, - вяло отозвался из темноты старый цыган.
- Если вы все сейчас успокоитесь, - заорал Ромени ягам, протягивавшим во все стороны огненные псевдоподии, - я включу игрушку еще раз! - Ромени был здорово напуган, но еще больше зол - зол не столько на само наглое вторжение, сколько на то, что яги почему-то видели смутьяна и даже отчасти читали его мысли.
- Подождите-ка, - крикнул один огненный столб другим. - Башмаки хочет снова включить игрушку! - Огненные сгустки медленно и неохотно восстановили человеческие очертания.
С края лагеря больше не доносились крики, и Ромени чуть перевел дух; голова его - как всегда, когда опасность уже позади, - казалась легкой-легкой. Поворачиваясь к "Village Bavarois", он уже почти полностью овладел собой.
Ричард подоспел в тот самый момент, когда Ромени собирался поворачивать выключатель. Старый цыган в страхе скалил зубы на пляшущих ягов, но подошел к доктору Ромени и зашептал ему на ухо:
- Этот ч-человек, что кричать, руа, - это есть твой джорджо лорд, он рано вернуться домой.
Ромени вздрогнул, и его уверенность исчезла, как непросохшие чернила с листа под струей воды.
- Байрон? - прошептал он, не в силах поверить в поражение.
- Аво, Байрон, - торопливо прошептал Ричард. - Теперь на нем другой одежда, и чемоданчик с два пистолеты, Он хотеть стреляться с тобой, руа, но мы его связать. - Цыган поклонился и поспешно ретировался в темноту.
"Вот и все, - подумал Ромени, машинально схватившись за рычажок выключателя. - Должно быть, он встретил кого-то, хорошо знакомого с подлинным Байроном, и - кто бы это ни был - это пробудило его, вывело из-под моего контроля".
Он повернул рычажок, подержал его несколько секунд, пока куклы двигались, а музыка играла, разносясь над ночными полями, а яги колыхались и ревели, потом выключил.
- Я передумал! - крикнул он. - Я решил, что вы получите игрушку сегодня, забудьте про Лондон. - Мастер, вспомнил он с досадой, говорил, что поджог Лондона, взятый отдельно - без крушения британской денежной системы и скандального убийства монарха, - все равно ничего не даст, это только пустая трата сил и средств, глупая провокация. - Вам только придется немного подождать, пока мои люди погрузят ее на телегу и отвезут на опушку, где вы сможете без помех любоваться ею сколько влезет.
Голос Ромени звучал ровно и бесцветно от огорчения, зато яги сияли, как фейерверк.
- А теперь потише, - предупредил он. - Подождите, пока не окажетесь в лесу - вот там и повеселитесь всласть. Да слушайте же, черт подрал, или не получите игрушки!
Ну что же, все-таки еще остаются эти путешествия во времени, сказал он себе. По крайней мере можно не докладывать о полном провале.
***
- Они уже укладываются на ночь, - в третий раз повторил кебмен. - Точно вам говорю. А то подумайте, я вас живо свезу к одной моей знакомой леди, та по руке читает.
- Нет, спасибо, - ответил Дойль, отворяя узкую дверцу. Он вытащил из кеба свое долговязое тело и осторожно ступил на землю - полупьяный кебмен не укрепил тормоз. Воздух был, пожалуй, чересчур свеж, и горевшие вдали огни делали цыганские шатры почти привлекательными .
- Я подожду, что ли, сэр? - предложил кебмен. - До Флит-стрит путь неблизкий, а другого кеба вам здесь век не поймать. - Как бы в подтверждение этих слов лошадь шумно вздохнула и переступила с ноги на ногу.
- Нет, поезжайте, я пройдусь пешком.
- Ну, раз так... покойной ночи. - Кебмен щелкнул кнутом, и кеб, раскачиваясь, загромыхал прочь по булыжнику Хэкни-роуд в сторону слабого свечения на юго-западе, там, где был город.
Со стороны лагеря Ромени слышались далекие голоса. Байрон, наверное, уже здесь, подумал он. Галантерейщик сказал, что тот ушел из его лавки за полчаса до появления там Дойля и что, получив новую одежду и обувь, тот задержался ровно настолько, чтобы спросить, где находится ближайшая оружейная лавка; ко времени же, когда Дойль нашел оружейника, Байрон ушел и оттуда, успев на золотые соверены, которыми в изобилии снабдил его Ромени, приобрести набор дуэльных пистолетов. И потом, Дойлю пришлось несколько раз останавливаться, чтобы спросить у полисменов дорогу к цыганскому табору доктора Ромени, в то время как Байрон наверняка знал ее сам.
"Чертов идиот, - подумал Дойль, - говорил же я ему, что от пистолетов толку мало, когда имеешь дело с такими, как Ромени".
Дойль сделал два шага к черным силуэтам шатров, видневшихся на фоне большого костра, и остановился. "Ну и что я собираюсь здесь делать? Спасти Байрона, если тот еще жив? На то есть полиция. Заключить что-то вроде сделки с доктором Ромени? Ах, да, конечно: хорошо бы узнать координаты окна в 1814 году, через которое Дерроу и его люди собираются вернуться в 1983 год, чтобы я мог дождаться их там и схватить кого-нибудь за руку в последний момент перед тем, как окно закроется... впрочем, если Ромени считает, что у меня есть все необходимые знания, он просто схватит меня, обойдясь без торгов".
Дойль расправил плечи и хрустнул сложенными на груди руками, ощупывая сквозь ткань сорочки мощные бицепсы. Ну-ну, подумал он не без самодовольства, на этот раз меня не так-то просто будет одолеть. Интересно, как поживает в моем теле Джо - Песья Морда? Впрочем, вряд ли он будет сокрушаться по поводу моей лысины, Дойль опять почувствовал головокружение, резко тряхнул головой, несколько раз глубоко вдохнул свежий ночной воздух и зашагал вперед. "Я только разведаю, что там творится, - сказал он себе. - Разнюхаю. Мне даже не обязательно подходить к шатрам".
Вдруг ему пришла на ум неожиданная мысль, и он замер. Потом, как-то странно улыбнувшись, пошел дальше и снова остановился. А почему бы и нет? Уже не раз подтверждались и куда более безумные предположения, так что почему бы не попробовать?
Он сел на траву, снял правый башмак и ножом Джо - Песьей Морды - а может, Беннера - надрезал задний шов. Потом закатал носок, вытащил из кармана цепь от часов, завязал один конец вокруг лодыжки и надел башмак. Остальное было проще: концом лезвия он подцепил цепь и вытащил ее через отверстие так, чтобы она фута на полтора волочилась по земле. Покончив с этим, он встал и пошел дальше к шатрам.
