Февраль 1977 года.
Перевод с польского
Б. ПАНОВКИНА
Знание — сила, 1977, № 7 С. 40 — 41.
И. С. ШКЛОВСКИЙ ОТВЕЧАЮ ЛЕМУ
Несколько месяцев тому назад ко мне в Астрономический институт имени Штернберга (ГАИШ) пришел за консультацией знаменитый итальянский кинорежиссер Антониони. Суть дела, приведшего его ко мне, такова: по ходу сценария его нового фильма играющие дети запускают воздушного змея, который… улетает в космос! "Можно ли обосновать это с точки зрения науки?" — "В сказке все можно, — сказал я, — зачем же вам научное обоснование для этой прелестной выдумки?" Но очень серьезный, неулыбчивый маэстро и без меня знает, что в сказке — все можно… Нет, он хотел научного обоснования. "Увы, если дело идет об обыкновенном воздушном змее (а не, скажем, о фантастической игрушке, снабженной каким-нибудь "аннигиляционно-гравитационным" двигателем), то должен вас разочаровать", — начал было я. "Ну, конечно, не сейчас, а, скажем, через сотню лет — ведь вы же не поручитесь, что и через сотню лет наука не позволит это?.." — "Увы, боюсь, что и через сотни лет такое событие будет противоречить основам науки и поэтому никогда не произойдет в действительности".
Разочарованный, но далеко не убежденный великий режиссер покинул ГАИШ, по-видимому, размышляя об узости взглядов и догматизме этих опасных чудаков ученых… Я же вспомнил этот забавный диалог, читая написанную Ст. Лемом с обычным для него блеском статью "Одиноки ли мы в космосе?"
Эта статья вся пронизана верой в безграничные возможности науки. "Наука все может — если не сейчас, то через сотни лет, — мы ведь еще грудные младенцы. Какие же сияющие вершины откроются познанию в будущем!" Такова точка зрения практически всех мыслящих гуманитариев. Но, вполне в духе интереснейшей книги Сноу "Две культуры", взгляд на эту проблему специалистов — научных работников далеко не такой «оптимистический». Во избежание недоразумения я буду говорить об известных фундаментальных законах природы, которых не так уж много и число которых не так уж быстро растет.
В сущности говоря, основные законы природы выражаются в форме запретов. Первобытный человек был убежден, что с помощью магии и колдовства может произойти решительно все. С небольшими изменениями такое миропонимание господствовало над подавляющим большинством людей вплоть до Нового времени, когда началось развитие науки. Как итог развития науки мы можем сейчас сформулировать в качестве примера три запрета:
а) "Нельзя построить такую периодически действующую машину, которая «высасывала» бы тепло из Мирового океана, производя соответствующую механическую работу (в этом запрете — вся термодинамика). Очень бы неплохо, конечно, в век энергетического кризиса иметь подобное устройство, но "наука не позволяет" — и тут никакими заклинаниями не поможешь…
б) "Нельзя передавать сигналы со скоростью, превышающей скорость света в вакууме" (здесь — вся теория относительности; этот запрет многие десятилетия многим не нравился, но тут уж, как говорится, ничего не поделаешь).
в) "Нельзя одновременно измерить со сколь угодно высокой точностью координату и скорость электрона" (квантовая механика).
Не приходится доказывать, что такие запреты отнюдь не ограничивают возможности человеческого познания — они отражают закономерности объективно существующего мира.
Разумеется, в будущем будут открыты новые, пока еще не известные фундаментальные законы природы. Но они не отменят старые, а только разумно ограничат их области применения. Для обсуждаемой проблемы, однако, важно то, что на уровне атомов и молекул, квантов излучения и структуры макроскопических тел (например, звезд) картина Вселенной в основном представляется законченной, и радикальных изменений в наших общих представлениях о Вселенной ожидать не приходится. Это, конечно, не означает, что не будет сделано новых удивительных открытий. Рафинирование методов исследования космоса, несомненно, в огромной степени обогатит наши знания и уточнит представления о характере протекающих там процессов. Здесь я позволю себе простую, но доходчивую аналогию. Конечно, прямые методы исследования планет с помощью спутников и автоматических станций, позволивших «ощупать» планеты, дали очень много ценнейшей информации. Но они совершенно не изменили основные черты той картины Солнечной системы, которая была получена «косвенными» методами, то есть астрономическими наблюдениями. Например, факт очень высокой температуры на Венере был известен после первых радиоастрономических наблюдений этой планеты еще в пятидесятых годах. Даже кратеры на Марсе были предсказаны замечательным эстонским астрономом Э. Эпиком. А главное — основные характеристики планет и спутников (массы, размеры и прочее) были давно уже известны. Это ли не наглядное доказательно объективности знаний о космосе, полученных методами астрономических наблюдений? И вместе с тем это вселяет в нас уверенность, что основные черты той картины строения Вселенной, которая следует из астрономических наблюдений, — правильны.
Содержание моей статьи, критикуемой Ст. Лемом, как раз и сводится к утверждению, что в этой картине мира нет места космическим проявлениям разумной жизни. Похоже на то, что «сверхцивилизаций» нет — иначе мы бы их, пользуясь могущественными средствами современной астрономии, обнаружили. И напрасно Ст. Лем полагает, что "высокопроизводительное использование энергии" сделает «сверхцивилизацию» как бы невидимой. Он забывает термодинамику: всякая стационарная система обязана излучать ровно столько энергии, сколько поглощает. Именно на этом основано предложение Дайсона о наблюдении инфракрасного излучения от «сверхцивилизаций», распространивших свою деятельность на пространство вокруг «материнской» звезды. Я хотел бы в этой связи указать на остроумное предложение президента Академии наук Эстонской ССР К. К. Ребане о возможности наблюдений термодинамически неизбежного загрязнения окружающей среды отходами деятельности «сверхцивилизаций».
Конечно, если вся стратегия космических цивилизаций направлена на то, чтобы «замаскироваться» и стать «невидимками», "имитируя" естественные космические объекты (своего рода "космическая мимикрия"), они могут серьезно затруднить задачу их обнаружения, стимулируя, на мой взгляд, малоплодотворные и несколько схоластические дискуссии о "критериях искусственности и естественности". Вряд ли тогда, однако, имеет смысл обсуждать проблемы связи с внеземными цивилизациями — результат будет такой же, как если бы внеземных цивилизаций вообще не было.
