Рэнд смотрел еще более настороженно, чем обычно.
– Конечно, нам потребуется заключить эксклюзивный контракт на твою работу с запретом на любую другую работу вне фирмы и правом перевода на другую работу по нашему усмотрению…
– Вот это да. Это рабство! – запротестовал Рэнд.
– Ну да. Нам также хочется, чтобы часть времени ты проводил здесь. Конечно, не лично, но мы позволим тебе бродить по Тодос-Сантосу при помощи робота, и проводить регулярные голографические совещания с нами и с тем, кто будет работать вместо тебя.
– Вы что, собираетесь уработать меня до смерти?
– Не совсем так. Конечно, у тебя всегда будет возможность перейти работать на полставки. Ты не сможешь работать на кого-нибудь еще, но даже половина того, что мы тебе платим, это много.
– А что может удержать меня от того, чтобы взять ваш имплантат и ваши деньги и уйти выращивать петунии?
– Мы рискнем. – Вероятность этого такая же, как и у меня превратиться в вервольфа. Подержите его без работы шесть месяцев, и он превратится в буйнопомешанного.
– Есть такие, кто говорят, что он… впрочем, это неважно. – Значит, решено, – сказала Барбара. – Улыбайся, Тони, ты выиграл. – Она немного помолчала. – Что-то не видно, что ты этому рад.
– Нет, нет, это прекрасно. – Но Тони так и не улыбнулся.
– Для человека, который скоро уедет один, он действительно держится хорошо перед лицом несчастья.
– Да-а. Слишком хорошо. Мне это не нравится.
– С этим связана одна проблема, – сказала Барбара. – У тебя не будет возможности вернуться в Соединенные Штаты. Во всяком случае, какое-то время. У тебя могут быть затруднены встречи с сыном.
– Ему будет не хватать не Зака, а регулярного секса с женщиной.
– Я думаю, и того, и другого. И не говори непристойности. – Есть ли шанс, что Женевьеву можно уговорить поехать с тобой?
Рэнд энергично покачал головой.
– Зачем ей это? В Канаде не будет такого престижного места, как Тодос-Сантос, пока я его не построю!
– Вот в этом и дело, – сказала Барбара. – Если она поедет с тобой, ты будешь знать, что она поехала из-за того, что верит в тебя, а не только из-за твоего положения. Она будет работать для этого, так же, как и ты…
– Не слишком ли ты преувеличиваешь?
– Разговаривая с Рэндом? Здесь нельзя преувеличить. Посмотри на его лицо. Мы его дожали.
– Но поверит ли Женевьева хоть чему-нибудь из этого?
– Какая разница? Пока будем считать, что она поедет. А я думаю, что она поедет. Судя по тому, что я узнала, она довольно сообразительна.
– А почему ты вообще хочешь, чтобы она поехала с ним, дорогая?
– Да ты видел его лицо, когда он говорил о ней? Он до сих пор ее любит. Делорес об этом знает, все остальные знают, за исключением, наверное, самого Тони.
– Я был бы рад видеть Тони счастливым, а это было в те несколько дней, когда у него была Делорес.
– Он будет счастлив с Женевьевой. Поверь мне.
– Она никогда этого не сделает, – сказал Тони.
– Ты этого не узнаешь, пока ее не спросишь.
– Но как я могу спросить ее? Полицейские все время будут наблюдать за ней. Наверное, ее телефон прослушивается.
Барбара кивнула.
– Это верно. Но я сама могла бы поговорить с ней о тебе, Тони. Выяснить, что она думает. Если будет нужно, я привезу ее сюда. Они не смогут следить за мной внутри Тодос-Сантоса!
Я ЗАНИМАЮСЬ ПЕРЕСЫЛКОЙ ЗАТРЕБОВАННЫХ ФАЙЛОВ.
– Не отвечай на любые другие запросы полиции до окончания этой пересылки.
ПРИНЯТО. В ДАННЫЙ МОМЕНТ ПОЛИЦИЯ ВХОДИТ В ВАШ КАБИНЕТ. С НИМИ САНДРА УАЙЕТ.
– Я буду благодарен тебе, Барбара, – сказал Тони. – Я… я думаю, что она поедет.
– Посмотрим.
– БОСС, ЭТО САНДРА. Я ГОВОРЮ В СКРЫТЫЙ МИКРОФОН. НЕТ ВОЗМОЖНОСТИ, ЧТОБЫ ВЫ МНЕ ОТВЕТИЛИ. ПОЛИЦЕЙСКИЕ ПРИВЕЗЛИ СЮДА ЭЛИС СТРАЛЕР. ОНИ ПЫТАЮТСЯ УГОВОРИТЬ ЕЕ, ЧТОБЫ ОНА ПОМОГЛА ИМ В ИХ ПОИСКАХ. ОНИ ОБЕЩАЮТ ЕЙ ОСВОБОЖДЕНИЕ ОТ СУДЕБНОГО ПРЕСЛЕДОВАНИЯ. ПУСТЬ МИЛЛИ МИГНЕТ ОСВЕЩЕНИЕМ ВАШЕГО КАБИНЕТА, ЕСЛИ ВЫ МЕНЯ ПОНЯЛИ.
– Ах ты, черт, – сказал Боннер вслух. – МИЛЛИ, мигни лампами освещения в моем кабинете. Тони, они привезли сюда Элис. Сможет ли она помочь им найти в МИЛЛИ что-нибудь, чего мы не хотим им показывать?
– Возможно, – ответил Рэнд. – Но ведь мы занимались обычными делами…
– Я сделал кое-что не совсем обычное, – сказал Боннер. – В частности, стер твои коды доступа, а также убрал твое имя из записи доступа к планам Зала городского Совета и тюрьмы, и тому подобное.
– Но все-таки мы могли что-нибудь забыть, – сказал Рэнд.
– Например?
– Если бы мы знали, мы бы это не забыли, – сказала нетерпеливо Барбара.
– А мы, вероятно, что-нибудь забыли, – сказал Рэнд. – Мы никак не можем быть уверены, и… ну, Элис сама могла спрятать несколько файлов.
– Но ведь она не знала ни о чем противозаконном, правда? – спросил Боннер.
– Нет, но она может доставить нам неприятности.
– А тем временем продолжаются экономические неприятности, – сказала Барбара. – Эта забастовка может нанести нам ущерб…
– Уже наносит, – ответил Боннер.
– Правильно. Итак. – Барбара внезапно встала. – Арт, наступило время прекратить эту войну. Я думаю, мы должны провести переговоры о мире.
– Ты считаешь, что мы готовы?
– Мы можем подготовиться.
Через сосцевидный отросток височной кости ему полились шепотом новые данные.
– Святой боже. Дорогая, ты просто скверная девчонка.
– Ведение экономических войн – моя специальность. – Итак, – сказала она, – позвони Маклину Стивенсу, и попроси его привезти сюда члена Совета Планше. Тони, у нас есть около часа на обсуждение. Каким образом Тодос-Сантос может оказать давление на Лос-Анджелес?
Арт Боннер оглядел свой разгромленный кабинет и выругался. Все было перевернуто вверх дном, в стенах были дыры, была оббита штукатурка и разорвана обивка на мебели. Повсюду валялись книги.
– Я хотела убрать здесь, – сказала Делорес, и сплюнула. – Полицейские! Я могу немного прибрать здесь до вашей встречи…
– Оставь все как есть, – сказал Боннер. – Главное – удостовериться, что здесь не осталось их жучков, а наши камеры работают.
– Мы сделали это в первую очередь, – сказала Делорес. – Конечно, это добавило беспорядка…
– Все правильно. – Арт сел за свой стол и посмотрел на информационные экраны. – Тони, ты на месте?
КОНЕЧНО. Буквы поползли по экрану на пульте. ВИЗУАЛЬНЫЕ И ЗВУКОВЫЕ ДАТЧИКИ РАБОТАЮТ ХОРОШО.
