Но с другой стороны, вдруг дикие животные могут чувствовать или определять груаны по запаху? Ладно, в этот раз шавки были заняты обгладыванием мертвяков, да и камни большие они не смогли бы сдвинуть с места, но если они зададутся поиском? Вернее, не так они, потому как вроде мелочь изначально не могла таскать на себе такую царскую роскошь, а вот те же байбьюки, например? Или тервели? А значит, место для захоронки следует искать очень высоко, желательно под самым сводом.
Во-вторых, у нас накопилось уже немало оружия, которое в здешних условиях, как я понял, всегда оставалось востребованным дефицитом. Все-таки выражение, что тут его за века накопилось немерено, можно считать безосновательным. Пока мы ни разу не порезали ноги, переступая груды острых мечей или кинжалов. Скорее всего, никогда таких груд и не отыщем. Конечно, крупные поселения людей в башнях или в замках наверняка собирают оружие, там оно может даже накапливаться, но опять-таки только для торга, обмена или для собственной защиты. Значит, иметь некий запас – это и правильно, и пристойно. Да и всегда на крайний случай будет что иметь для срочной продажи или обмена.
Вот я и занялся перепрятыванием самого для нас ценного. И для этого мое более совершенное, чем у местных жителей, зрение сразу позволило не опасаться непроизвольного или специального подглядывания. С таким преимуществом мне ничего не стоило тщательно осмотреть окрестности, а потом и отыскать на своде каверны, совсем недалеко от нас, удобную трещину, эдакий скол породы, уходящий наискосок внутрь скалы. Забрался я наверх по толстенному, но ядовитому корню и закрепил «патронташ» с груанами надежно в найденной щели. Несколько сложней обстояли дела с нашим личным и трофейным оружием. Я-то набрал, словно на целое отделение, так что пришлось мне изрядно попотеть, перетаскивая в глубокую нору, чуть дальше по верхней кромке подъема, все наши стальные, да и не только, атрибуты. Что ни говори, но если мы вдруг сюда вернемся и не отыщем хотя бы наших одеял, уже обидно будет и досадно. А что толку от той досады, коль воришки окажутся вне нашей досягаемости?
И, только заложив нору основательно камнями, мы нагрузились рюкзаками с вонючей кожей, подхватили мизер выбранного оружия и тронулись в путь. По словам наших знакомых, если идти в темпе и нигде ни на что не отвлекаться, то от места нашей с ними встречи – один кар пути. Итого, кара полтора отвел я расчетного времени на дорогу.
Но уже издалека, при подходе к концу каверны, я рассмотрел непонятные шевеления в том самом пятом, нужном нам проходе. Я-то внушительного воина в полном рыцарском облачении рассмотрел сразу и, пока он нас не заметил, остановился и стал думать: идти дальше или благоразумно вернуться назад? Рыцарь вроде как прохаживался открыто, нисколько не скрываясь, но мало ли сколько еще подельников затаилось непосредственно в проходе? Если их будет слишком много, сумеем ли мы убежать? Вроде как сумеем, особенно если Ксана сбросит с себя все, кроме шапочки под шлемом, прижимающей волосы. Она уйдет в отрыв, а уж я всегда своими «маленькими гадостями» сумею попридержать особо ретивых преследователей.
Проинструктировав по поводу побега после условной команды своего оруженосца, я двинулся с большим интервалом впереди. И метров через пятьдесят получил подтверждение своим особым умениям: рыцарь только тогда меня заметил. А чуть позже и идущую следом мою помощницу. Замер, присмотрелся и, перехватив копье двумя руками, стал меня поджидать. Причем стоял он по центру прохода, и обойти его было весьма проблематично.
Я отчетливо видел его рот в открытом забрале и, когда он начал открываться для первого слова, успел заговорить раньше:
– Приветствую! Ты кто?
– Хм! А ты кто?
– Вообще-то нормальные люди вначале отвечают на приветствие! – последовал укол с моей стороны.
– Ну и я тебя приветствую.
– И вдобавок отвечает тот, кого первым спросили!
– Откуда ты такой умный взялся? – ворочая головой и вроде как беззлобно, рассматривал рыцарь и меня, и моего замершего чуть в отдалении оруженосца.
И я решил поерничать:
– Чудо! Мы встретили человека, который тут родился, а не как все был насильно загнан в принудительное войско. Надо же!
Своим осмотром рыцарь оказался весьма удовлетворен:
– Чудо не чудо, а тебе повезло, что ты не из группы Витима.
– Но может, все-таки ты представишься? – настаивал я.
– А зачем? Мы здесь и так все друг друга знаем, – пожал рыцарь своими массивными плечами.
– Так уж и всех?
– Конечно всех! Вот хочешь, я сейчас скажу, кто ты и в какой башне проживаешь? – Приняв мое задумчивое молчание за согласие, он продолжил: – Вот, например, того молчаливого оруженосца зовут Ксон. Ну а тебя – Михаил Македонский. Не ошибся?
– Ха-ха! – развеселился я. – Да ты, дядя, оракул?! Наверное, так и стоишь на дорогах, угадываешь имена путников и предсказываешь им счастливое будущее! Отличная работа! Только с чего ты решил, что тут должен пройти Витим?
Прежде чем ответить на вопрос, незнакомец проворчал:
– А ты и в самом деле странный. И говор твой уж очень… специфический. – Из чего следовало, что ему про нас Пнявый и Крэч рассказали все до последних примет. – Ну а про Витима, так просто уверен, что эта падаль пройдет именно здесь, другой дорогой он в данное время проскользнуть не сможет: на Синих полях байбьюки как раз затеяли брачные игры.
– И ты решил его тут дождаться? – уточнил я, не забывая внимательно поглядывать по сторонам и оглядываться.
– И обязательно дождусь! – с ненавистью процедил рыцарь сквозь зубы. Хотя потом, поднимая копье и отходя в сторону, добавил для меня довольно миролюбиво: – А ты со своим Молчуном можешь проходить.
Я приблизился к нему, оставляя пространство метров в пять, но дальше двигаться не стал.
– Во-первых, я не прохожу мимо незнакомых воинов, оставляя их у себя за спиной, так и не познакомившись. Хоть мы здесь и недавно, но осторожными быть умеем и многим премудростям уже здесь успели обучиться. Так что, может, представишься и хоть немного расскажешь о себе, раз нам о себе рассказывать нечего?
Рыцарь хмыкнул и насмешливо бросил:
– Ну а во-вторых?
– Во-вторых, оракул из тебя никудышный. И знаешь почему? По той причине, что ты будешь тут торчать до самой смерти, но своих трепетно ожидаемых друзей так и не дождешься.
– С чего бы это? – напрягся мужчина, словно приготовился к атаке.
– Слишком некрасиво Витим себя вел, – со вздохом пожаловался я. – С двумя подельниками попытался забрать у нас последние одеяла. За что и был наказан нами, а потом безжалостно съеден маленькими, противными шавками. Только костяки обглоданные и остались.
