– Я очень на это надеюсь, – повторил я.
В точку, указанную управляющим, я направил десяток истребителей и два бота с десантниками. Чувствуя себя как на иголках, я не смог усидеть на орбите и сам спустился на ближайшем свободном боте на планету.
Тюрьма сдалась вообще без единого выстрела. Ее начальник, увидев, какое количество солдат и с каким прикрытием сюда заявилось, сразу вышел для переговоров. Узнав, что меклар нужна всего одна заключенная, он чуть ли не со слезами облегчения согласился выдать ее.
Пренебрегая недовольством Келлера, я опять спустился на планету практически в режиме экстренной посадки. Желание убедиться, что с Ташей все в порядке, преобладало над всеми другими чувствами. Не успел корабль сесть, как я вылетел из бота и, сразу включив ракетные установки, запрыгал через весь строй к тюремному дворику.
Лица у охранников вытянулись, когда они увидели, как все солдаты одновременно подняли и опустили правые руки, приветствуя меня.
– Где она? – обратился я к ближайшему охраннику.
– Начальник тюрьмы и ваши солдаты ушли за ней, – ответил он, со страхом глядя на меня.
– Поторопи их, – резко приказал я ему. – Иначе через минуту я сам за ней пойду.
Побледнев, он бросился внутрь.
Увидев, как выходят начальник тюрьмы и мой лейтенант, который нес на руках какой-то сверток, я бросился навстречу и, игнорируя взгляды присутствующих, откинул край одеяла. Огромные зеленые глаза, особенно выделявшиеся на фоне осунувшегося лица, были сухи и безжизненны.
– Что они с тобой сделали? – спросил я Ташу таким голосом, что от страха затрясся не только начальник тюрьмы, но и ближайшие охранники.
– Это я сама. Голодала в знак протеста, – донесся до меня ее слабый голос.
Бережно взяв Ташу, укутанную в одеяло, я развернулся и зашагал к кораблю.
– Уходим, – приказал я командиру группы десанта.
– Мои родители, их нужно забрать, – снова тихо сказала она.
– Отдыхай, я все сделаю. – Я кивнул лейтенанту, и он сразу связался с командирами других групп.
– Все-таки принц прилетел, – сказала она и слабо улыбнулась.
– Все, помолчи. Поешь, потом будем разговаривать.
– Слушаюсь, мой принц, – улыбнулась она.
Поиск ее родителей и переброска их на корабль, вместе с лучшим врачом планеты, а также множеством продуктов и одежды, за которые мы расплачивались в магазинах кредитами, удивляя продавцов, не занял много времени.
Родители Таши при виде ворвавшихся к ним в дом солдат, требующих срочно собираться и лететь с ними, сначала упирались и протестовали, но потом, узнав, что об этом попросила их дочь, сами принялись подгонять друг друга. Упакованных в скафандры, их на десантном боте доставили на мой корабль.
С доктором все оказалось гораздо проще: узнав, сколько мы намерены заплатить ему за лечение Таши, он молча собрал все необходимое и так же молча сел в бот.
С захваченных планет наши войска ушли через час, оставив изумленных и испуганных жителей, не понимающих, что произошло. Сам я улетел из системы, оставив флоту Содружества сюрприз в виде двадцати ракетоносцев и стольких же линкоров.
Уже в гипере я получил сообщение от командора группы о том, что прилетевший флот Содружества был мал, и ракетоносцы успели сделать по нему всего один залп, прежде чем его остатки снова ушли в гиперпространство.
Вместе с доктором я ни на шаг не отходил от Таши, сам принося все, что ему требовалось, чтобы восстановить ее силы. Ее родители, узнав, что я вытащил ее из тюрьмы, горячо благодарили меня. До вчерашнего дня им никто не сообщал, где находится их дочь и что с ней случилось. С момента ее возвращения на планету и ареста третьим отделом все их хождения по разного рода инстанциям ничего не давали, все чиновники молчали как рыбы.
Прошло три месяца, прежде чем Таша окончательно восстановила силы. Доктора мы вернули домой еще месяц назад, полностью заплатив ему за работу и даже выписав премию. Он был так доволен своим заработком, что предложил нам пользоваться его услугами в любое время дня и ночи.
После ее выздоровления я обратил внимание на то, что она все время как-то странно на меня смотрит и пытается что-то сказать, но не решается. Я понял, что нам предстоит серьезный разговор. Опасаясь его, я старался реже показываться ей на глаза.
Но, как бы я ни тянул, наступило время, когда разговор о дальнейших наших делах откладывать было уже невозможно, он должен был состояться, чтобы решить судьбу родителей Таши, да и нашу собственную.
– Володя, нам нужно поговорить, – сказала она однажды, когда мы остались одни, отправив ее родителей спать.
– Слушаю тебя, – с замиранием сердца ответил я.
– Что ты хочешь делать дальше со мной и родителями?
– Странный вопрос. Как ты скажешь, так и сделаем.
– Ты не будешь против того, чтобы высадить нас на какой-нибудь отдаленной планете Содружества и дать взаймы немного денег?
– Вас? – переспросил я с замиранием сердца.
– А какие у тебя планы в отношении меня? – серьезно спросила она. – Мы ведь разные виды: я человек, а ты кибернет.
От ее слов мое сердце почти остановилось.
– Я бы хотел, чтобы ты осталась со мной, – через силу произнес я.
– В качестве кого? – не спуская с меня глаз, спросила она.
– Если я скажу – жены, это будет большая наглость? – попытался я пошутить, хотя сам испугался своих слов.
– Как ты себе это представляешь? – по-прежнему серьезно спросила она, не поддерживая мой шутливый тон.
– Таша, ну не знаю я – как! – повысил я голос. – Не знаю! Но я не могу просто так расстаться с тобой.
– Знаешь, я много думала в тюрьме и о тебе, и о себе, и о наших странных отношениях… И решила, что их нужно прекратить, пока они не завели нас неизвестно куда и мы не наделали кучу ошибок.
– Ты серьезно так думаешь? – спросил я.
Она твердо кивнула.
Мне захотелось выпрыгнуть из скафандра и, подбежав, обнять ее и рассказать все, что я чувствую и думаю о ней, только бы не расставаться.
Уже решившись на это, я случайно поймал ее спокойный взгляд. Глаза ее были сухи и строги, я не увидел в них ничего, что намекало бы на то, что она сожалеет о своих словах.
Вздохнув и подумав несколько секунд, я отменил открытие скафандра и выключил эмоции на переводчике, чтобы не выдать своих чувств.
– Рад был знакомству с вами, Таша Ирда. Корабль доставит вас с родителями туда, куда вы пожелаете, а также перечислит любую сумму, которая вас устроит. Прощайте.
Сказав это, я вышел из каюты и отправился в трюм. Никто не бросился меня останавливать и просить остаться. Я оказался прав: она приняла обдуманное решение. И хотя спокойный разум подсказывал мне, что она полностью права – ну не может женщина, основная роль которой – продолжение рода, навсегда лишить себя как радости общения с живыми людьми, так и радости материнства, – сердце мое было против этого. Все мои мечты, все желания разбились о суровую действительность – женщина не хочет быть на всю жизнь привязана к консервной банке.
