- Мне кажется, вы могли бы...
- Я хотела уже наверняка знать, что она приедет, - быстро заговорила Эмма. - Я всегда прошу их присылать карточки. А она хороша, правда? Такое умное лицо. И диплом у нее прекрасный. Кончила колледж второй, выпускные экзамены сдала третьей. Неплохо, а? Оксфорд, конечно. Мне подавай образованных. Линдзи я, правда, взяла plutot pour ses beaux yeux [скорее за ее прекрасные глаза (франц.)]. Но Джослин, кроме всего прочего, по-настоящему культурна и ужасно славная. Она приступает к работе на будущей неделе.
Хью стоял, глядя сверху на ее лицо как у умной собаки, на котором глаза горели так печально и тревожно. Что он прочел в них, сострадание или жестокость? Мрачное предчувствие овладело им: скоро он узнает правду.
- Эмма, зачем вы приезжали в Грэйхеллок?
- Ах, это, - сказала она тем же тоном, точно он надоедает ей с пустяками. - У меня были на то причины.
- Какие?
- Это, по-вашему, настоящие слова? Ну так будем продолжать. Мне хотелось увидеть жену Рэндла.
- Зачем?
- Просто хотелось удостовериться, что все будет хорошо.
- Что будет хорошо?
- То, что должно было случиться.
- Ну и как, все хорошо?
- Вы об Энн?
- Нет, о себе.
- Опять о себе! Не знаю. А насчет Энн... были у меня для Энн кое-какие планы, и все могло бы получиться премило...
- Планы?
- Ну да. А у вас-то не было никаких идей насчет ее будущего?
Хью смотрел на нее в полном недоумении.
- Идей? Каких идей?
- Неважно. Все равно ничего не вышло. Простофиля она. Притом не единственная. А мне было любопытно, только и всего.
- Постойте, - сказал Хью. - Я не понимаю. Вы говорите так, будто сами все подстроили. Опять вы меня сбили с толку. Прошу вас...
- Подстроила? Как вы грубо выражаетесь. Нет-нет. Но у меня были и другие причины. Я хотела решить насчет денег.
- Каких денег?
- Моих.
- Что решить?
- Кому их оставить.
- Но... почему сейчас? И почему там?
- Понимаете, - сказала она, - у меня появилась блестящая идея: пролезть в ваше семейство через ваших потомков. Вот когда я бы окончательно сбила вас с толку! Может быть, сбивать вас с толку и значит для меня любить вас.
- Не понимаю, - повторил Хью, уже смиренно, немного приободрившись от ее мягкого, поддразнивающего тона.
- Я выбрала себе наследника. Из ваших внучат.
- Миранду?
- Нет, не Миранду. Она мне не понравилась. Пенна. Вот кто оказался счастливцем. Ловко придумано, правда?
Хью тяжело опустился на хрупкую, вышитую гладью банкетку, и она жалобно скрипнула. Ветер не унимался, кусты за окном дергались, как марионетки, потрескивал рефлектор, и голоса у него в мозгу продолжали ожесточенно спорить. Он спросил:
- Но почему? Почему?
- Надо же кому-то их оставить! - сказала Эмма раздраженно. - Семьи у меня нет, если не считать двух родственниц, которых я терпеть не могу. Свой колледж я не люблю. Так что же мне делать? Оставлять их вам как будто нет смысла.
- Так или иначе, вы меня переживете. Но я удивлен.
- Я вас не переживу. Это, в сущности, и есть самое главное. - Она все смотрела на него, и взгляд ее стал острее и тревожнее, словно она старалась убедить его в трудном споре.
- Вы хотите сказать?..
- Я больна, больна по-настоящему. До сих пор я никому не говорила пусть думают, что я просто мнительная дура. Но у меня что-то с сердцем, от чего в любую минуту можно отправиться на тот свет. Конечно, может случиться и так, что я еще много лет проживу. Но именно поэтому я торопилась побывать в Грэйхеллоке. Никогда не знаешь, сколько времени тебе отпущено.
- Родная моя... - сказал Хью и закрыл лицо руками.
- Ну-ну, давайте без эмоций. Вы меня размягчаете, а мне это вредно. Это я тоже вменяю вам в вину. В общем, я составила завещание, так что, если я скоро умру, все достанется Пенну. Вот разве что я ужасно полюблю Джослин, тогда немножко оставлю и ей. Но там много, обоим хватит. Бедная Линдзи!
- Эмма, родная моя... - Хью держал ее руку, которую она дала ему охотно, как бы с облегчением. - Милая... - Ему было больно и страшно. Линдзи не знала?
- Конечно, нет. Я хотела, чтобы меня еще немножко любили за меня самое, а не за мои прелестные деньги.
- Значит, все пошло бы ей?
- Все пошло бы ей. Если бы она осталась. Тогда она была бы свободна и ей не понадобился бы Рэндл. Я бы дала ей свободу. Это как Просперо и Ариель. Я часто об этом думала.
- Вы думаете, Рэндл ей понадобился... ради денег?
- Ну скажем, ради свободы. Я ее не осуждаю.
- Но раз так... будет у них все в порядке?
- Вы еще так романтичны, Хью! Наверно, все будет хорошо, какие бы у Линдзи ни были мотивы. Мы с вами этого никогда не узнаем. Но люди и не такое переживают и остаются целы. К тому же вполне возможно, что Линдзи еще не завтра начнет кусать себе локти. Я, может быть, проживу еще долго. Мне бы хотелось прожить подольше, чтобы насолить Милдред Финч. А если умру скоро, так насолю Линдзи. Так что и так и этак буду довольна.
- Не надо, Эмма, прошу вас. Почему вы хотите насолить Милдред?
- А за ее бессердечное любопытство, когда я гостила у нее, после того как вы меня бросили. И еще... ну, в общем, за это.
- Я не знал, что вы тогда у нее гостили.
- Сколько же вы всего не знаете, милый! Она пригласила меня только из любопытства. После этого мы почти не виделись. Десять дней она меня допрашивала, пока я обожала Феликса. Это ей тоже не понравилось. Конечно, я ей ничего не сказала, но я прямо-таки влюбилась в Феликса. Он, конечно, тоже ничего не подозревал, его в то время интересовали ножи, веревки и тому подобные вещи. Да, в четырнадцать лет он был обворожителен. Эта особая грация, как у фавна, она потом исчезает. У Пенна она сейчас есть. И у некоторых женщин. У Линдзи, например. Она очень похожа на мальчика. И у Джослин. Что-то такое гибкое, разбойничье. Знаете, я, наверно, создана для того, чтобы любить четырнадцатилетних мальчиков. Звучит ужасно безнравственно, не правда ли? Но я и есть безнравственная. Потому мне и было так легко с Рэндлом и Линдзи. - Она стиснула его руку и отняла свою, успокоенная, улыбающаяся.
- И за что только вы любили меня? Я-то никогда не был похож на фавна.
- Сама не знаю. Может быть, я тогда еще себя не понимала. Может быть, мне Феликс открыл глаза. Но вас я любила, да, жить без вас не могла. Не повезло мне, верно?
- Эмма, - сказал Хью. - Позвольте мне о вас заботиться. Я вам не буду в тягость. Хотите свою Джослин - пожалуйста. Но прошу вас, позвольте мне как-то взять вас на свое попечение. Я знаю, я этого не заслужил, но люблю я вас серьезно. Только мне нужен какой-то статус, какая-то уверенность. Так, как было эти последние недели, я больше не могу. Скажите, что в принципе вы согласны, и тогда уж мы придумаем, как быть вместе. - Он весь подался вперед и коснулся ее юбки.
