- Ну-ну, Атон, - приподнял Зевс одну бровь, - если бы не Орион, нам бы ни за что не удалось пробить оборону Сетха.
- Орион отвлекал монстра настолько долго, что я успела захватить источник энергии и уничтожить его, - не без горячности подхватила Аня.
Я оглядел двор. Повсюду виднелись следы учиненного мной погрома. Туши издохших динозавров высились небольшими холмами, среди которых валялись трупы рептилий Сетха. От кольцевой стены осталась лишь половина. Огненный фонтан лавы исчез.
- Это был кокон времени, - тихонько пояснила Аня. - Сетх хотел погрузить тебя в адский гейзер и оставить в нем навечно.
- Но вместо... - удушенно прохрипел я пересохшим горлом.
- Но вместо тебя мы затолкнули Сетха в его же собственный ад. Пока ты его отвлекал, мы смогли перекрыть источник его энергии и вернуться сюда из укрытий, чтобы открыто атаковать его.
- Он мертв?
- Он в остановленном времени, - пояснил Зевс. - Горит в неугасимом огне.
- Значит, его можно освободить? - встревоженно приподнялся я на локте.
- Никто из _нас_ не освободит его! - насмешливо улыбнулся Атон. - А ты, Орион?
- Лучше бы его убить, - тряхнул я головой. Мысли у меня путались, как у пьяного.
- Это не так-то просто, любимый. Радуйся и тому, что мы победили.
- Множество динозавров вырвались на свободу!.. - вдруг вспомнил я.
- Славная дичь для твоих монгольских друзей, - откликнулся Атон, поплотнее запахнув плащ и заискрившись.
- Погодите! - выкрикнул я.
Все творцы посмотрели на меня - кто с любопытством, кто с раздражением.
- А как же Субудай? У него тут лишь корпус телохранителей, менее тысячи человек.
- Вполне достаточно, я полагаю, - заявил Зевс.
- Я обещал ему, что приведу всю его армию. Всех его воинов, их женщин, их домашний скот и птицу, юрты и все пожитки.
- К чему утруждаться? - презрительно бросил Атон. - Полководец варваров ничего не добился. Он бесполезен для нас.
- Он мой друг. Я обещал ему, - с трудом приняв сидячее положение, ответил я.
- Нелепо! - осклабился Атон.
- А это не тебе одному решать, - осадила его Аня.
- Боюсь, здесь я согласен с Атоном, - вмешался Зевс. - Это не принесет никакой конкретной пользы.
- И так уж достаточно трудно удерживать континуум от расползания, подал голос узколицый Гермес. - Так зачем же вносить изменения, без которых можно обойтись?
- Я сделаю это сам, - бросил я.
Все уставились на меня.
- Ты?! - захохотал Атон. - Сотворенная мной кукла берет на себя роль бога?
- Кто из вас доставил сюда Субудая с тысячей его воинов? - с вызовом спросил я.
Творцы принялись переглядываться. В конце концов все взгляды обратились к Ане.
- Это не я, - с улыбкой покачала она головой. - Я пряталась в недрах Земли, выжидая момента для удара по ядерному колодцу Сетха. А вы тем временем затерялись среди звезд.
- Ты что, хочешь сказать, что Орион сделал это сам?! - чуть ли не прокричал Атон.
- Должно быть, он. Ни один из нас этого не делал.
- Я сделал это сам, - повторил я.
- Орион, ты обретаешь могущество бога, - без глумления улыбнулся Зевс.
- Никаких богов нет, - мрачно отозвался я. - Только существа, подобные вам... и Сетху.
Все беспокойно переминались на месте.
- Раз Орион хочет доставить людей Субудая сюда, я считаю, он заслужил это право, - решительно заявила Аня.
Перечить никто не стал.
Я закрыл глаза, испытывая к ней столь всеохватную благодарность, что не мог бы выразить ее словами. В одном мгновении прозрения вся грядущая история разыгралась передо мной, будто стремительно прокрученная кинопленка.
Я видел, как народ Субудая расселяется по щедрой степи, которая простиралась от Красного моря до Атлантики.
Видел, как монгольские воины насаживают карнозавров на копья бронзовокожие люди в обтрепанных кожаных одеждах и стальных шлемах, верхом на коренастых гобийских лошадках, - дав будущим поколениям пищу для прекрасных рассказов о рыцарях в сверкающих латах, истреблявших огнедышащих драконов, чтобы спасти зачарованных принцесс.
Видел, как те же монголы учатся земледелию у туземцев Рая, поколение за поколением соединяясь с ними узами брака, а ледники отступают из Европы на север, унося с собой благодатный дождь и обращая обширное разнотравье в бескрайнюю выжженную пустыню, названную потом Сахарой.
Видел, как истерзанный Шеол, испустив последний пламенный вздох, сжался в пеструю сферу. Он стал бешено кружившейся планетой, украшенной яркими полосками, все еще не остывшей после взрыва, сопровождаемой десятками обломков рассыпавшегося в прах Шайтана. Зевсу будет приятно, когда планету нарекут в его честь.
А еще - сердце мое мучительно сжалось - я вдруг осознал, что ужасная бойня, которую учинил я сам, уничтожение Шеола и Шайтана, эпоха Гибели, обрушенной мною на Землю, истребление динозавров и несметного множества иных форм жизни - все входило в замысел Золотого.
Снова озирая вакханалию смерти, моими стараниями распространившейся на Земле, я услышал его издевательский смех.
- Аз есмь эволюция! - напыщенно провозгласил Золотой. - Аз есмь движущая сила природы!
- Убийственная сила. - Я едва не всхлипнул.
- Так было надо. Мои планы простираются на века и тысячелетия. Динозавры представляли собой для меня такую же помеху, как и для Сетха. Не истребив их, я ни за что не сумел бы создать человечество. Это _ты_ уничтожил их, Орион, - для меня! Ты думаешь, что почти сравнялся с богом, но ты по-прежнему мое творение, моя кукла. И я волен пользоваться ею по своему усмотрению.
ЭПИЛОГ
Вернувшись в не знающий времени город под золотистым силовым куполом, Аня залечила мои раны - и телесные, и духовные. Творцы оставили нас одних среди пустынного города-мавзолея, одних среди храмов и памятников, возведенных творцами самим себе.
Мои ожоги заживали быстро, но мысль о пропасти, разделившей нас после притворного предательства Ани, не переставала терзать меня. Я понимал, что она вынуждена была делать вид, будто бросила меня на произвол судьбы, иначе Сетх, зондируя мое сознание, непременно обнаружил бы, что она готовит ему засаду. Однако боль все равно не проходила, ужасное воспоминание о бездонной муке крайнего одиночества по-прежнему приносило мне страдания. Вместе с тем дни шли за днями, и наша взаимная любовь мало-помалу перекинула мостик через ужасную пропасть.
Мы с Аней стояли на окраине города перед грандиозной пирамидой Хеопса, торжественно сиявшей ослепительной белизной полированного известняка в свете утреннего солнца, - великий глаз Амона только-только начал сиять, сверкая все больше по мере того, как дневное светило поднималось по небосклону.
Меня томило беспокойство. Хотя в наше распоряжение предоставили целый город, я никак не мог отделаться от неприятного чувства, что мы не одни. Пусть остальные творцы разлетелись по вселенным, стремясь спасти пространственно-временной континуум от разрушения, ими же самими и вызванного - пусть и непроизвольно, - я никак не мог отделаться от тягостного покалывания в затылке, свидетельствовавшего о том, что за нами наблюдают.
