– Вот тут-то и загвоздка. Никогда нельзя заранее угадать, как действует тот или иной клапан. Они меняют свои свойства чуть ли не каждый день.
– Как я понимаю, бросать туда камень или совать палку бессмысленно?
– Конечно. Речь идет только о живой материи…
Проще всего было бы взять с собой кого-то третьего, кто и так заслуживает смерти. Вражеского лазутчика, например. Или соперника в любви. Но если нас только двое, придётся поступить иначе.
Тыр вытащил из-за пояса мешочек, сделанный из непромокаемого материала, и осторожно развязал его. Внутри копошилось с десяток крупных, багровых от сытости клопов.
– Живая материя! – догадался Темняк.
– Вот именно. Берегу как зеницу ока. На верхотуре они в редкость. Кормлю собственной кровью.
Остановившись напротив крайнего клапана, Тыр метнул в его мембрану самого крупного из клопов, а когда тот исчез, стал всматриваться в муть, разделявшую человека и вскормленного его кровью паразита.
– Ну и как? – осведомился Темняк, не очень-то доверявший подобным шаманским штучкам. – Клоп обрел новую жизнь или бьётся в агонии?
– Трудно сказать, – неуверенно произнес Тыр. – Сегодня очень плохо видно. Но рисковать не будем.
Он перешел к следующему клапану, и уже самый первый бросок закончился тем, что с обратной стороны мембраны появилась жирная кровавая клякса. Случившееся Тыр прокомментировал так:
– Вне всякого сомнения, дорога сюда нам заказана.
Пришлось погубить почти всех клопов, прежде чем Тыр удостоверился в абсолютной безопасности одного из клапанов. На памяти Темняка это был первый случай, когда зловредные кровопийцы сослужили людям добрую службу.
– Нам сюда, – Тыр с преувеличенной вежливостью сделал Темняку приглашающий жест.
– Только после вас! – Темняк церемонно раскланялся. – Женщины и достойнейшие из мужчин проходят в первую очередь.
Тыр вошел в клапан, словно в стену дождя, действительно исчез на какое-то время, но спустя минуту, еле различимый сквозь муть мембраны, уже призывно размахивал руками на той стороне.
– Приступим, – тяжко вздохнул Темняк. – Ну чем, спрашивается, я хуже других?
Распадаться в ничто, а потом вновь складываться в нечто ему не нравилось, тем более что во время предыдущей аналогичной процедуры он лишился зубной пломбы, на которую когда-то была дана пожизненная гарантия.
Темняк, уже неоднократно умиравший и всерьёз, и понарошку, знал, что дело это мучительное, страшное и противное, но таких страданий, как на сей раз, ему испытывать ещё не доводилось.
Попав в клапан, он даже не успел завершить свой первый шаг, как неведомая сила вывернула его наизнанку, заставив, кроме всего прочего, отведать и сладость собственной крови, и горечь желчи. Сознание, словно шрапнель, разлетелось на множество осколков, каждый из которых продолжал ощущать и боль, и страх, и отвращение.
Вот в таком совершенно исковерканном состоянии Темняк начал свой второй шаг, и тут все обломки его тела угодили под пресс, который немедленно начал выковывать из них нечто совершенно новое, будто бы это была вовсе не хлипкая человеческая плоть, а по меньшей мере колокольная бронза.
Неизвестно, какие муки обещал ему третий шаг, но в помутившемся сознании Темняка последовал пробел, а может быть, прочерк, и он вновь ощутил себя живым человеком лишь в объятиях широко улыбающегося Тыра.
– Ну как? – поинтересовался тот. – В первый раз это, несомненно, производит впечатление.
– Уф! – только и смог произнести Темняк, но чуть погодя всё же выдавил из себя: – Когда пойдем назад, будет то же самое?
– Конечно, – охотно подтвердил Тыр.
– А как мы найдем нужный клапан? Клопы-то уже почти закончились.
– Не забывай, что назад мы пойдем не одни, – как ни в чём не бывало напомнил Тыр.
– Ну ты и палач! – изумился Темняк. – Живодёр!
– А что ты прикажешь делать? Клопы нынче наперечёт…
Завершающий отрезок пути был, можно сказать, цветочком в сравнении с уже продегустированной горькой ягодкой. Парочка крутых спусков, несколько лабиринтов, вибрирующий мост над черной бездной, прыжок через кипящий ручей, ну и ещё кое-что по мелочам. В общем, ничего особенного.
Скоро им стали встречаться люди, в прострации и растерянности переходившие с места на место. Это были дезертиры, бросившие свою работу и обреченные тем самым на медленную смерть. Тыр сразу предупредил, что с такими лучше не связываться, они материал отработанный.
– Сейчас я познакомлю тебя с отличными ребятами, – пообещал он. – Потом благодарить будешь.
– Не беспокойся, в таких делах я привык обходиться без посторонней помощи, – вежливо отказался Темняк, и впрямь полагавший, что при выборе женщин, скакунов, оружия и соратников чужому мнению доверять нельзя, – ведь в конце концов общаться с этими людьми доведётся мне, а не кому-нибудь другому.
– Как хочешь, – с недовольным видом произнес Тыр (по-видимому, строптивость Темняка нарушала какие-то его планы). – Я и забыл, что ты у нас сам себе голова.
– Разве это плохо?
– Тебе, может, и неплохо, а другим людям по-разному… Где тебя ждать?
– Прямо здесь и жди.
– Только не задерживайся. До ночи мы должны обернуться.
– Постараюсь, – уже на ходу бросил Темняк.
Пользуясь старыми метками, которые он когда-то оставил повсюду, Темняк быстро отыскал место, много дней подряд служившее для него каторгой.
За время его отсутствия здесь мало что изменилось. Более того, придуманные им трамбовки исчезли, а «глину», как и прежде, проталкивали сквозь решетчатый пол при помощи шестов. Вокруг было много новых лиц, но и знакомые попадались. Особенно обрадовала встреча с Бальзамом.
Собрав на нарах старых друзей – а таковых набралось больше полусотни – Темняк без обиняков заявил:
– Мне нужно полтора десятка верных и крепких парней, которых я незамедлительно уведу в чертоги Хозяев. Жизнь там, конечно, полегче, чем здесь, но очень уж скучная. Жратва, безделье, дрязги да ещё драки на потеху Хозяевам. Иногда, правда, случается прижать в укромном уголке какую-нибудь бабенку, но и в этом радости мало.
– Зачем ты тогда зовешь нас с собой? – криво ухмыльнулся один из работяг. – Оставайся с нами и наслаждайся работой.
– А зову я вас потому, что задался целью положить конец подневольной жизни острожан, – продолжал Темняк. – Я ничего не имею против Хозяев, но вместе вам не ужиться. И главное, что вас разделяет, это, как ни странно, разум. Дурак с дураком поладят, а умный с чересчур умным – никогда. Поэтому я и решил увести всех желающих во внешний мир, на волю, туда, где всё можно начать сначала, полагаясь только на свой ум и свои руки. Тех, кого подобные перспективы не устраивают, прошу зря не беспокоиться.
