Примирительно потрепала скакуна по чёлке и погладила по шее, мысленно извиняясь. Если ему действительно дано чувствовать своего хозяина, то он меня простит.
Подняла взгляд и упёрлась в Ильмиркая.
– Ильм, а ты чего выскочил? Думаешь, без амалата твои воины не справятся?
– Ну, без джехи же не смогли, – хитро прищурившись, усмехнулся тот.
Трупы беглецов сожгли, тех несчастных, что умерли на следующий день, тоже. Девчонки не ошиблись, остались только те, кого они причислили к "живым". Я собрала их всех.
– Сегодня ночью был совершён побег, – объявила во всеуслышанье, – виновные настигнуты и убиты. В следующий раз, если кто-то попытается сбежать, я перебью вас всех. Всем понятно?! – опять молчание, – Что, никто меня не слышит, или казнить из вас несколько недоумков, чтобы научились отвечать на вопросы?!
– Мы поняли… Не надо казней, – послышались голоса.
– Нирта, как так можно! – воскликнула нэда.
Вот сучка, не могла не вякнуть что-нибудь поперёк!
– Вы обходитесь с нами, как с дикими зверями! – всхлипнув, продолжала Тала, – Так нельзя!
– Ещё как можно! – рявкнула я, – Потому что вы хуже животных, те хоть понимают, когда с ними говоришь по-хорошему!
Ну вот и всё, невидимая война окончена. Девчонки проверили последних пленных: тех хоть сейчас можно было отпускать на свободу!
Я стояла напротив нестройной шеренги скальнотвердцев. Те же измученные люди с осунувшимися лицами. Все, как один в рванье, только Гил с Марком выделялись исправной одеждой. Ничего не поделаешь, всю старую одежду и обувь, как и прочее барахло, пришлось сжечь, а женщинам ещё и остричь волосы, иначе как бы они промывали свои гривы, как и всё тело, водой с мылом, самогонкой, а потом вновь водой, опять с тем же мыльным отваром. Не бог весть, какая санобработка, но на другую рассчитывать не приходилось.
Разумеется, не обошлось без скандала, Тала просто впала в истерику – как же так, ей, благородной нэде, остричь волосы, как преступнице. Попрание достоинства, несмываемый позор и всё такое прочее. Пришлось пригрозить, как до этого Шуву, который не хотел укорачивать свои шикарные усы, что сама всё сбрею "под ноль" тупым ножиком. Зная, что у меня слова не расходятся с делом, "жертвы" присмирели. Одной угрозы оказалось достаточно.
И вот теперь я с трудом различила нэду в толпе. В каком-то сером застиранном платье на пару размеров больше, которое висело на ней мешком. Осунувшееся, опухшее от слёз бледное личико на тонкой шейке с торчавшими во все стороны короткими волосами. Видно они были такими же своенравными и непокорными, как их обладательница.
– Всё нормально? – на всякий случай спросила я у девчонок, те молча кивнули.
Ну что ж, можно смело признать, что несмотря на все усилия нашей медицины, больные всё-таки выжили. Честь и хвала им за это.
– Слушайте меня, жители Скальной тверди. Ваше "заточение", как вы тут его обозвали… всё я про вас знаю, – махнула я рукой, да, подслушивала, каюсь, но куда деваться – сначала побег, а потом и ножиком ткнуть могут, – закончилось. Теперь вы можете идти, куда вздумается. Хотите – на Запад, хотите – на Восток.
– И куда ж мы, горемычные пойдём, – заголосила одна из женщин, – у нас же, почитай, ничего нет, всё сгорело дотла.
Их деревеньку мои "биологи" сожгли, а отравленный колодец засыпали.
– У вас осталось самое главное – ваши жизни! Другой бы властитель на моём месте вас всех просто перебил. Так на всякий случай, чтобы заразу не распространяли! Так что радуйтесь! Если голова и руки целы, не пропадёте! – и я огласила им общие условия, одинаковые для всех переселенцев.
– А что будет с нэдой Таларэнн? – спросил Гил, после смерти Кира ставший у скальнотвердцев за старшего.
– Она останется со мной.
– Как заложница?
Что ему ответить? Кабы я сама знала.
– Посмотрим, – пожала я плечами.
– Зря вы с ней так строго, она совсем девчонка.
– Это я – девчонка, – при этих моих словах воин настороженно посмотрел на меня, – а она – взрослая девушка. Пусть ведёт себя, как подобает, никто к ней цепляться не будет.
– Подождите, нирта, – остановил меня Гил, когда я повернулась, чтобы уйти, – вот, – он сунул мне в руку амулет Кира.
– Я понял, зачем Кирлатт мне его подарил, хотел остаться незамеченным, чтобы вы меня приняли за него.
– Возьми себе, – отодвинула я от себя руку мужчины.
– Но разве он не ценен?
– Конечно, только я сама себе амулет, а тебе может пригодиться.
– Фу-ух, – шумно выдохнула я, разгибаясь и распрямляясь в нише бойницы.
Несмотря на тренировки, такое быстрое восхождение моему девичьему телу было пока не по зубам. Если бы не чары и не сила "видящей", нечего было и пытаться взобраться на эту башню.
Всё случилось через неделю после окончания бактериологической войны. Да нет, даже раньше. Потому что буквально на следующий день, после того, как я сняла карантин, к нам заявился лаэрииллиэн Эрвендилтоллион и тут же провёл с нами троими задушевную беседу, где очень доходчиво расписал, какие мы бестолковые, безответственные и ещё много всяких без-… Короче, маленькие дурочки, едва не угробившие себя и других. А если эпидемия, а если Конец Света… И дальше всё в таком же духе.
– Лаэр Эрвенд, а вы бы, что сделали на моём месте?
– Я не на вашем месте Ола и никогда на нём не буду! – отрезал владыка.
– И всё-таки? – не унималась я, – Вот вы говорите, что мы поступили неправильно, а как следовало? Или вы сами не знаете?
Лицо лаэрииллиэна исказилось, а стоявшие рядом девчонки инстинктивно втянули головы в плечи. Мне тоже стало не по себе, но жребий уже был брошен.
– Ола, вы порой бываете невыносимы, – прошипел эльф, разворачиваясь, чтобы уйти.
– Лаэрииллиэн, вы не ответили на мой вопрос. Вы что, всех перебили бы?
– Зачем сначала травить население крепости, уничтожив несколько сот человек, а потом спасать нескольких из них?
– А если бы больные были эллиенами, вы бы тоже так поступили: эльфов нет – проблем тоже нет?
Несколько бесконечно долгих мгновений владыка сверлил меня взглядом.
– Вы знаете, Ола, нас слишком мало.
– Тем более Эйве надо на ком-то тренироваться, не на своих же сородичах.
– Ясно, но вам-то зачем нужно было рисковать, подвергая опасности жизни свою и девочек.
– Мне необходимо точно знать, насколько эффективны лекарства и методы борьбы с заразой. Убивать всех подряд при малейшем подозрении – это не выход.
– Все так поступают: и леворцы, и имперцы, и табиры. Особенно последние.
– Угу, и потому их всех вы считаете дикарями.
